Марш к морю - Дэвид Вебер

не располагались лагерем за стенами города, чтобы держать его в плотном окружении. Вместо этого они просто... существовали, подобно какому-то огромному, медленно бурлящему морю, которое затапливало все земли вокруг их врагов, не предлагая никаких стационарных лагерей, на которые можно было бы напасть, чтобы заставить их вступить в бой. Их присутствие и подавляющая численность препятствовали любому организованному передвижению со стороны осажденного города. Любого, кто пытался вырваться или сбежать, ловили и захватывали. Рабочих, пытавшихся обрабатывать поля, убивали, тягловых животных забивали или они успевали сбежать. Если против них выступали большие силы, они избегали своих врагов до тех пор, пока не собиралось достаточно варваров, чтобы сбить их с ног и уничтожить. Если город был достаточно слаб, они были готовы просто взобраться на стены и штурмовать его, но в целом они не торопились и позволяли ему гноиться... затем нападали на него.

Отчасти причиной этого была логистика. Боманы были своего рода пастухами, что помогало поддерживать уровень их населения, но они также зависели от больших территорий для охоты и собирательства, как и другие варвары Мардука. Даже без необходимости в охоте их стадам мясных животных - наиболее близким к "фермерству", к которому они пришли, - требовались обширные пастбищные угодья. Дома они постоянно перемещали свои стада, позволяя пастбищам в каком-либо одном районе восстанавливаться между посещениями, и, как правило, заставляли их делать то же самое, когда они отправлялись на войну, предполагая, что они действительно намеревались накормить своих воинов. Они никак не могли организовать поезд снабжения, поэтому оставаться на месте в течение какого-либо длительного периода было на самом деле непрактично, за исключением случаев, подобных Синди, когда им удавалось захватить припасы, которые запасал кто-то другой.

Правда, они решили начать эту войну с серии бешеных, массированных нападений, в результате которых были понесены огромные потери, но это было потому, что на этот раз они работали над всеобъемлющей стратегией, которая была разработана для уничтожения всех южных городов-государств, а не просто для захвата одного города. Они осознали необходимость быстрого разгрома Северной лиги, прежде чем она оправится от предательства Синди и ее города смогут прийти друг другу на помощь, как они всегда делали в прошлом.

Панер подозревал, что явная неожиданность их скоординированной тактики привела к поражению Лиги почти в той же степени, как и все, чего могли достичь агенты Синди, хотя у него не было намерения предлагать что-либо подобное Растару или другим их северным союзникам. После нескольких поколений сражений с боманами одним и тем же старым способом никто в Лиге не ожидал такого ошеломляющего натиска... и ни один из южных городов-государств не стоял за этим. Эффект ужаса, вызванный внезапным крахом Лиги, в сочетании с огромными размерами войск боманов и тем фактом, что большинство южан, уверенных в защите Лиги, довольствовались скромными собственными оборонительными сооружениями, сделали относительно простым штурм каждого последующего города по очереди, и Камсан сделал именно это. Синди был крепким орешком, но военный лидер не предпринял никаких реальных усилий, чтобы сдержать энтузиазм своих воинов в случае с Синди. Он не мог этого сделать, учитывая причину, по которой в первую очередь была объявлена война, но потери при штурме Синди на самом деле были хуже, чем при нападении на Тердан. Северяне были гораздо более жесткими противниками, но Синди был намного крупнее, и ее властям было дано достаточно времени, чтобы подготовиться, прежде чем на них обрушился ураган.

Но после Синди боманы вернулись к своей более обычной тактике, вместо того чтобы пытаться крайне неразумно штурмовать Бухту К'Вэрна. Единственное реальное отличие состояло в том, что захват Синди дал им мощную, хорошо защищенную передовую базу и - в сочетании с завоеванием других южных городов-государств - достаточно захваченного продовольствия, чтобы оставаться на месте в течение нескольких месяцев. В конце концов, конечно, они съедят свои захваченные кладовые до дна и должны будут начать думать о более агрессивных способах перенести войну в Бухту, но пока не прибыли люди и их союзники из Диаспры, стратегия Камсана - позволить к'вэрнийцам гнить и истощать свои и без того ограниченные запасы продовольствия, в то же время подталкивая к ним потоки беженцев. работала довольно хорошо. Было почти очевидно, что, предполагая, что он сможет удержать боманов вместе как сплоченную силу, он мог бы сидеть там, где он был, достаточно долго, чтобы довести Бухту до истощения, близкого к бессилию, а затем перебросить своих воинов через стены, охрана которых была бы слишком ослаблена, чтобы защищать.

Что и было главной причиной, по которой Панер сейчас был здесь. Независимо от того, будет ли Бухта смертельно ослаблена до того, как голод вынудит боманов двигаться самостоятельно, он не мог дождаться, чтобы увидеть результат. Ему нужно было привести варваров к решающей битве сейчас, чтобы он и его морские пехотинцы могли убраться из Доджа до того, как закончатся их пищевые добавки, и для этого ему нужно было сделать две другие вещи. Во-первых, ему нужно было представить им угрозу, которая казалась менее грозной, чем была на самом деле, и, во-вторых, ему нужно было дать им повод атаковать эту угрозу.

Такой повод, как спасение всех их женщин и детей.

Капитану не очень нравилась его собственная стратегия, но это была единственная, которую он мог придумать и которая имела шанс сработать в рамках имеющихся временных ограничений. И если в этом было что-то, что ему не нравилось, то не он был тем, кто решил сравнять с землей все города-государства к северу от плато Диаспра и холмов Нэштор.

Он фыркнул, в очередной раз забавляясь собственной извращенностью. Здесь он был, защищая тысячи женщин и детей от резни руками своих собственных союзников, и все, о чем он мог думать, это о том, как подло с его стороны было использовать их в качестве приманки, чтобы заманить их мужчин в бой. С другой стороны, он подозревал, что также зацикливался на этой мысли, чтобы избежать рассмотрения той, которая беспокоила его еще больше, и, вероятно, ему пора перестать это делать. Он покачал головой, затем посмотрел на время и решил, что больше не может откладывать.

Он глубоко вздохнул, послал команду своему импланту, чтобы тот включил коммуникатор, и заговорил.

- Роджер?

- Здесь, - последовал ответ почти мгновенно, и морской пехотинец почувствовал, как его плечи слегка расслабились.

- Ты говоришь лучше, - сказал он. - Это ты?

- Это приходит и уходит, - сказал принц по радио. - Я снова отслеживаю ситуацию, если ты это