Забытый легион - Бен Кейн

— Этому дураку все еще мало, — сказал Бренн.

Предводитель согдийцев приводил в порядок свое войско, готовясь к новой атаке.

— Ближайший брод — день пути, — объяснил Дарий. — Конь устали, будет дольше. Они еще напасть, только потом пойти туда. Мы хотеть именно так. — Он повернулся к стоявшим поблизости офицерам. — Приготовиться!

Трубы передали приказ Пакора, когда атакующие оказались на полпути к застывшему в ожидании атаки легиону. Этого сигнала и ждала укрывавшаяся в засаде когорта.

— За мной! — крикнул тучный парфянин, посылая коня вперед. — Бегом! — И первым вырвался из-под прикрытия деревьев на чистое место.

Ромул, Бренн и пятьсот соскучившихся по бою воинов устремились следом.

Бросившиеся в повторную атаку согдийцы не оглядывались назад. Каждый наездник думал прежде всего о том, как миновать ужасные копья. Одновременно с десятой когортой, устремившейся вслед за Дарием, двинулись вперед и крылья римского войска, охватив кочевников с трех сторон. Теперь легион участвовал в бою всеми своими силами. Врагу некуда было бежать.

Разве что на юг.

Мечи гремели о щиты, в этот грохот все сильнее вливалась разноголосица боевых кличей и стонов раненых, выкриков командиров, трубных сигналов. Как и во время первой атаки, большинство лошадей заартачилось, не желая идти на копья. Однако отдельные конники, влекомые яростью атаки, с налету проскочили сквозь стену щитов и оказались в гуще римских воинов. Там их лошадям сразу подрезали сухожилия, а седоков спешили и прикончили. Согдийцы начали оглядываться назад, туда, где они могли бы спастись от смертоносных копий. Какой же ужас охватывал тех из них, кто видел, что творится у них в тылу!

— Быстрее! — прокричал, полуобернувшись, Дарий. — Мы закрыть дыру!

Солдаты, и без того побагровевшие от бега в полном вооружении, со щитами, удвоили усилия. Вот они перекрыли уже больше половины бреши.

— Рассыпься! Сто человек в цепь. Пять в глубину!

Ловко, будто на учениях, когорта перестроилась в боевой порядок. Часть бегущих сбавила шаг, а другие помчались дальше. Это был один из самых простых маневров, которые легионеры отрабатывали много раз еще в ту пору, когда сражались за Рим.

Через несколько мгновений передовые воины засадной когорты встретились со своими товарищами, стоявшими на правом фланге. А большинство согдийцев все еще не видели опасности. Предводитель сражался впереди своего войска, пытаясь пробить дорогу к реке.

И ловушка захлопнулась.

Отряд Дария запечатал выход из «бычьих рогов». Ромул ухмыльнулся, припомнив уроки Котты. Тарквиний прибегнул к той же тактике, которая позволила Ганнибалу одержать победу при Каннах. Тогда погибло более пятидесяти тысяч римлян.

Тяжело дыша после быстрого бега, Ромул и Бренн помахали дожидавшимся их товарищам из другой когорты. Те, широко улыбаясь, отсалютовали мечами.

Согдийцы были обречены. Никто на свете не мог противостоять легионерам в ближнем бою. Это знал любой римлянин.

После унизительного разгрома под Каррами возможность сойтись с врагами лицом к лицу необыкновенно вдохновляла воинов.

— Теснее! — выкрикнул молодой офицер, требуя, чтобы солдаты плотнее сомкнули ряды. — Вперед! Бегом!

Поднялись щиты; промежутки между ними были такими узкими, что сквозь них могли пройти только клинки гладиусов. Копий у легионеров засадной когорты не было: с таким громоздким оружием нельзя было быстро бегать. Поверх скутумов глядели из-под бронзовых шлемов суровые глаза. Ромул и его товарищи быстро двинулись навстречу врагам, которые наконец-то стали понимать, что пути назад у них тоже нет.

Согдийцы кричали в испуге, а воины Забытого легиона смеялись.

Глаза Тарквиния, находившегося в центре боевого порядка римлян, сверкнули.

Часть согдийцев развернула коней и ринулась на солдат Дария. Те на бегу метнули пилумы, и быстрого прорыва у конников не получилось. А потом места в кольце не осталось, и лошади могли только вертеться на месте. Когорта усиливала натиск, мечи то и дело вонзались в тела кочевников.

Это была кровавая и утомительная работа. Когда бойцы первой шеренги выбились из сил, они просто полностью сомкнули стену щитов. Сжатые с трех сторон валом из мертвых тел и грозными копьями, враги не могли предпринять ничего серьезного. Но сломить согдийцев оказалось непросто. Окруженные, спешенные, они все же отчаянно стремились навстречу легионерам, до последнего не желая уступать.

Место Ромула в бою было между Бренном и Феликсом, каждый защищал находившегося справа товарища. Меч, как живой, плясал в его руках, сражая вражеских воинов одного за другим. Их шеренги безостановочно двигались вперед, все больше усиливая нажим на согдиан. Гладиусы рубили и кололи, при каждом ударе нанося новые раны и добавляя крови на руки своих владельцев. Не попасть по врагу в такой тесноте было невозможно. Крики избиваемых заглушали и трубные сигналы, и приказы офицеров. Но это ничего не значило. Воины бездумно, как во сне, повторяли одни и те же движения, и после каждого кто-то из врагов падал замертво.

И все же согдийцы не прекращали сопротивления. Их предводитель в конце концов умудрился собрать полсотни тяжеловооруженных кавалеристов вокруг себя на крохотной площадке, образовавшейся лишь благодаря тому, что очень многих его соплеменников перебили. Развернувшись к югу, они помчались на воинов Дария. Они могли рассчитывать прорваться лишь там, где путь не преграждали смертоносные копья.

Когда Ромул увидел, что на них мчится во весь опор конный отряд, у него широко раскрылись глаза. Им предстояло выдержать мощный удар.

— Сомкнуть ряды! — прогремел Дарий. — Задние, держаться крепче!

Щиты с глухим стуком соприкоснулись, воины напряглись. Но никто не попятился. Что бы ни случилось, исход битвы уже был ясен.

И тут враги ударили. Лошади на скаку прорвали стену римских щитов. Ромул отлетел в сторону и ударился головой. Оглушенный, он повалился на Феликса. Несколько мгновений он лежал, ничего не соображая. А потом почувствовал, что низкорослый галл яростно трясет его за плечи и громко кричит.

— Бренн! — Феликс смотрел на него дикими глазами. — Бренн!

У Ромула вдруг защемило под ложечкой. Он с усилием поднялся на ноги, пытаясь сориентироваться в водовороте сверкающих мечей, сражающихся людей и покрытых пеной конских крупов. Вскоре ему удалось понять, что прорыв согдийских кавалеристов все же увяз в задних рядах заслона легионеров. Неимоверным усилием римляне остановили конников. Больше не было сплошной оборонительной линии, был беспорядочный бой, в котором каждый дрался сам за себя, и, чтобы уцелеть самому, нужно было без разбора убивать всех оказывающихся поблизости врагов.

— Вон там! — кричал Феликс, указывая мечом вперед.

У Ромула перед глазами наконец-то прояснилось. Бренна тоже сбили с ног, и, когда он поднялся, его уже окружал десяток всадников, не терявших надежды вырваться на свободу. Согдийцы яростно атаковали галла, рубили его длинными кавалерийскими клинками. Ромул заметил, что Бренн движется медленнее, чем обычно.