Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий - Сергей Николаевич Зеленин

затем при управлении генерал-квартирмейстера 3-й Маньчжурской армии) и Первой мировой (для поручений при начальнике штаба Верховного Главнокомандующего, командир 6 Финляндского стрелкового полка, начальник штаба 7-й пехотной дивизии, начальник отдельной Черноморской морской дивизии, и. д. начальника штаба 5 армии) войн. Последнее воинское звание в царской армии — генерал-майор (1916 г.). С марта 1918 года перешёл на сторону большевиков. Был сразу назначен военным руководителем Смоленского района Западной завесы, затем — начальник Всероссийского главного штаба. Вступил в разногласия с Главнокомандующим вооруженных сил Советской республики Иоакимом Вацетисом. Председатель Революционного военного совета республики Лев Троцкий, наслышанный о склонности Свечина к научной работе и желавший устранить конфликт, назначил его преподавателем Академии Генерального штаба РККА. С октября 1918 года Свечин работает в Академии Генштаба (с 1921 года — Военная академия РККА), занимает пост главного руководителя военных академий РККА по истории военного искусства и по стратегии. Здесь полностью развернулся его талант военного педагога и писателя. Арестовывался в 1930 году по делу «Национального центра», но был отпущен. Повторно арестован в феврале 1931 года по делу «Весна» и осуждён в июле на 5 лет лагерей. Однако уже в феврале 1932 года был освобождён и вернулся на службу в РККА: сначала в Разведывательном управлении Генерального штаба, затем — во вновь образованной в 1936 году Академии Генерального штаба РККА. Последнее воинское звание в РККА — комдив.

Последний арест последовал 30 декабря 1937 года. В ходе следствия Свечин ни в чём не сознался и никого не оговорил.. Приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР 29 июля 1938 года по обвинению в участии в контрреволюционной организации, подготовке террористов.

Расстрелян и похоронен на «Коммунарке» (Московская область) 29 июля 1938 года. Реабилитирован 8 сентября 1956 года.

[2]Ландвер — категория военнообязанных запаса 2-й очереди и второочередные войсковыеформирования в Пруссии, Германии, Австро-Венгрии и Швейцарии в XIX — начале XX веков.

[3]Тракененская лошадь — верхово-упряжная спортивная порода лошадей, выведенная в Германии.

[4] «Потрясенный боем человек, утрачивает почти всякую способность управлять своим ружьем. Только исключительные стрелки — люди беззаветной храбрости, огромной силы воли — в состоянии проделать страшно трудный в боевой атмосфере прием прицеливания. Вся остальная масса стреляющих выпускает лишь выстрелы, совершенно не заботясь о прицеливании и о постановке прицела. Ружье вскидывается в плечо, укрепляется в наиболее удобном положении и немедленно дергается за спуск. Потребность принимать наиболее удобное положение и держать вещь наивыгоднейшим образом относится к разряду потребностей инстинктивных, с особенной силой выступающих тогда, когда сознание и воля подавлены...», - член-корреспондент Артиллерийского комитета полковник Волоцкий «Мысли о боевой стрельбе из ручного оружия».

Глава 22. Мейшагольская позиция.

«Я всегда во всем со всеми соглашаюсь, а потом делаю по-своему», - Николай Второй.

Слухом, как говорится земля полнится! Поэтому, вернувшись в избу в селе Шавлишки - где познакомились с полковником Свечиным, мы застали там собравшихся в приличном количестве офицеров в звании до полковника и даже одного генерала – начальников частей дислоцированных на Мейшагольской позиции, прослышавших об посещении этой забытой Богом местности Императором.

Все вместе, мы имели удовольствие наблюдать через окошко атаку роты ландвера. «Атака» была сродни «артподготовке»: редкая цепь немецкой пехоты вышла из своих окопов, прошла где-то двести метров и залегла под нашим интенсивным стрелково-пулемётным огнём. Полежав, отдохнув, немецкая рота под прикрытием огня двух-трёх батарей, уползла в свои окопы, оставив редкие бугорки убитых или тяжелораненых.

Тут же, по горячим следам, я провёл «разбор полётов» и «раздачу слонов»:

- Два вопроса, господа офицеры: почему бы не подпустить врага поближе – на дистанцию уверенного поражения вашими… Ээээ… Ээээ… «Стрелками», право слово - их назвать, было бы великим грехом пред Всевышним!

«Господа офицеры», только руками развели… Не догадались без тебя, Надёжа-Государь, мол!

Рисунок 112. Свенцянский прорыв с 1 по 17 сентября 1915 г.

- Второй вопрос: почему Вы так уверенно предсказали атаку немцев, господин полковник? Причём, так были спокойны - явно будучи совершенно уверенным, в её благополучном отбитии?

Ответ полковника Свечина на «второй вопрос» был простым, просто детским:

- Потому что, немцы - таким манером нас уже третий день подряд атакуют, Ваше Величество!

- Вот, как?! Интересное кино, очень интересное…

Хорошая вещь «послезнание» - но перед хроноаборигенами, слишком часто и открыто её демонстрировать не следует! «Во избежание», так сказать. Поэтому, я сделал вид, что глубоко задумался… Походив туда-сюда по хате с глубокомысленным видом, я неожиданно спросил у командира полка:

- Так, Вы что, господин полковник? Ждёте, когда немцы на Вас деревянную бомбу[1] с аэроплана скинут?!

- Извините, Ваше Величество…?

- Это не атаки, а ДЕМОНСТРАЦИЯ!!! Немцы, отвлекают внимание, чтоб ударить в другом месте.

Послышались удивлённые возгласы:

- А, ведь, я тоже подумал, что против нашего полка немцы лишь «демонстрируют»!

Мля… Сколько сразу умных появляется, когда носом как слепого котёнка ткнёшь.

- Ладно, господа офицеры, – я решительно «брал быка за рога», - кто, что прежде «думал» и главное чем - в послевоенных мемуарах напишите! – тонкий намёк на полковника Свечина, который конечно же его не понял, - теперь давайте думать, что делать будем… Предлагаю начать с того, что все вместе определим место нанесения немцами главного удара.

После недолгой дискуссии, все единогласно решили, что таковым будет участок соседнего - 8-го Финляндского полка, где вчера сдалась в плен целая рота.

Полковник Свечин очень красочно расписал этот случай у злополучного подполковника Забелина:

Рисунок 113. Сдача русских солдат в плен.

- Вчера, распивая чай прямо здесь - у своего окошка, я имел удовольствие наблюдать как наша «доблестная» артиллерия громит… Своё же село Камели! Потом, слышу сильную ружейно-пулемётную трескотню - роты 8-го Финляндского полка, начали наступление на позиции немцев из этого села. Начало атаки мною не наблюдалось из-за особенностей местности - но где-то через полчаса, я увидел наши цепи - двигающиеся уже в расположении неприятеля. Ошибиться я не мог: это были именно наши – русские солдаты в серых, а не голубоватых шинелях.

Свечин, сделал глубокомысленную