Скрипачка - Татьяна Бочарова

— Здравствуйте, — ангельским голосом проговорила Алька. — Наша фирма проводит опрос населения. Для анкетирования мы выбрали ваш дом и именно ваш подъезд. Не согласитесь ли вы ответить на мои вопросы?

Старичок посторонился, пропуская Альку в маленький коридорчик.

— Отчего не согласиться, если вопросы будет задавать такая милая девушка, — весело сказал он. — Вот только никогда не думал, что представляю интерес для социологов.

Алька, успевшая мельком оглядеть прихожую и видневшуюся за дверью единственную комнату, поняла, что он имеет в виду. Квартирка была бедной, хотя чистенькой и аккуратной. В ней не было ни одной новой, современной вещи — в углу ютился старенький пылесос, мебель обшарпанная, на тумбочке стоял допотопный телевизор «Рубин».

— Вы небось дом-то наш не случайно выбрали, — продолжил хозяин, входя в комнату и усаживаясь на диван. — Тут все больше люди состоятельные живут. А я здесь по случаю оказался, поменялся с невесткой и сыном. Им в центр хотелось, а это окраина, хоть дом сам по себе хороший.

— Ничего, для нас интересны все слои населения, а не только состоятельные.

— Ну коли так, то можете начинать. — Старичок кивнул Альке на кресло, стоявшее перед телевизором. — Я к вашим услугам.

Алька нацелилась ручкой в блокнот и выдала первый вопрос, который придумала еще в лифте:

— Из скольких человек состоит ваша семья?

— Один я, — вздохнул хозяин. — Жена три года как умерла. Дети давно взрослые, разъехались.

Алька сочувственно кивнула и продолжала. Вопросы сыпались как из рога изобилия — Алька призвала на помощь всю свою фантазию.

Старичок терпеливо и спокойно отвечал Альке, хотя многие вопросы — пользуетесь ли вы сотовым телефоном, есть ли у вас автомобиль, как часто вы ездите за границу — вызывали у него на лице грустную улыбку. Однако Алька решила играть роль до конца. План ее заключался в том, чтобы с опроса плавно перейти к обсуждению жильцов соседних квартир и постепенно подобраться к покойному Кретову. Она уже собиралась начинать осуществлять задуманное, как вдруг последний ее вопрос о том, где анкетируемый предпочитает покупать продукты питания — на оптовых рынках, в магазинах поблизости или в супермаркетах, — вызвал у хозяина неожиданное раздражение.

— Где ж я могу их покупать? — досадливо поморщился старичок. — Конечно, на оптовом рынке. Это только мой сосед специалист был по супермаркетам.

— Который сосед? — осторожно поинтересовалась Алька, боясь спугнуть нежданно-негаданно привалившую удачу. — Справа или слева?

— Да слева, — охотно отозвался старичок. — Тот, которого убили недавно.

— Убили? — Алька округлила глаза.

— Ну да. Я, грешным делом, завидовал ему, глупый человек. А вот поди ж ты, не довела его до добра такая жизнь.

— Завидовали? — Алька отложила блокнот в сторону. — Чему же вы завидовали? И какая жизнь не довела вашего соседа до добра?

Старичок нахмурился, сердито поджав губы.

— Удивлялся я на него, на Павла-то Тимофеевича, — проговорил он, кивнув на стену, за которой находилась квартира Кретова. — Чуть-чуть меня помоложе, а жил совершенно иначе. Мы с покойной женой, бывало, тянем от пенсии до пенсии, а он машины меняет одну за другой. Конечно, работал он до последнего, да только многие работают, а достатка такого все одно нет. Но не это даже главное. — Он доверительно придвинулся к Альке поближе. — Я вот чего понять не мог. Сам я с женой прожил сорок лет, двоих детей вырастил. Всякое было, но чтоб налево смотреть — этого ни-ни, никогда! А Павел Тимофеевич покойный, царствие ему небесное, ходок был, каких поискать. Когда в этот дом въехали, у него вторая жена была, Зина. С первой он развелся. Зинаида моложе его была, умница, красавица, а он и с ней умудрялся ссориться каждый день. До драк иногда доходило. Потом он Зину выставил, снова один остался. К тому времени уже совсем старик стал, болезни всякие вылезли у него. Мы думали, наконец остепенится, да не тут-то было. Не прошло полгода, как Зинаида уехала, глядь — к нему новая женщина ходит. Да какая женщина! — Старичок покачал головой.

— Какая? — полюбопытствовала Алька.

— Молодая, в дочери ему годится. Красивая, фигуристая, ростом на голову его выше. Тут все мысли о радикулите да давлении, а сосед на автомобиле с красоткой разъезжает, пакеты полные таскает из этого самого супермаркета! Ну не обидно ли?

— Обидно, — со смехом согласилась Алька. На самом деле ей было вовсе не смешно. Известие о том, что у Кретова существовала молодая любовница, сразило ее наповал. На репетиции Павел Тимофеевич приходил усталый, злой, еле живой, и Алька представить себе не могла, что он может блистать победами на любовном фронте. — Молодец был ваш сосед.

— Какой там молодец! — Старичок махнул рукой. — Сам на свою погибель старался.

— Почему же он старался на свою погибель? — спросила она, еле сдерживая охватившее ее волнение.

— Да потому! Думать надо было, с кем связываешься на старости лет! Странная была она, женщина эта, ох странная. Очки темные в пол-лица, на голове вечно платок, как у арабов, ей-богу, так что ни волос, ни прически не видать. И одевалась соответственно — во все свободное, длинное. Сколько раз, бывало, здороваешься с ней, так она мимо — юрк, только ее и видели. Либо в квартиру ускользнет, либо в лифт. И ни слова в ответ.

— Действительно, странно, — ответила Алька. — Может, она ненормальная была?

— Замужняя она была, — снисходительно, словно обращаясь к ребенку, разъяснил старичок. — Зачем иначе такая маскировка? Она и ходила-то будто по воздуху летала. Каблучищи огромные, а шагов не слыхать. Не хотела, чтобы ее узнали, боялась, стало быть.

При упоминании о неслышных шагах Алька почувствовала напряжение. А вдруг эта женщина тоже была во Владимире? Она вполне могла снять номер на первом этаже. С такой способностью к конспирации ей ничего не стоило остаться никем не замеченной. Тогда шаги, слышанные Алькой в коридоре, могли принадлежать ей. И убить Кретова могла она, почему бы и нет? Человек, у которого на уме нет ничего плохого, вряд ли станет наряжаться, как на карнавал, и по воздуху летать.

— Слухи-то разные ходят, — продолжал старичок. — Одни говорят, что муж ревнивый был у красотки, он и убил Павла Тимофеевича — отомстил, дескать. Другие — что это аферистка была, мошенница. Втерлась в доверие, добилась чего хотела, правда, чего именно, неизвестно, а потом и угробила. Я, конечно, ни в то, ни в другое до конца не верю, а только слухами земля полнится.

«Вот это да!» — торжествующе подумала Алька. Ну и Кретов! Чего придумал на старости лет. Старичок верно говорит — похоже на убийство из ревности. Муженек ее разгневанный мог нанять кого-нибудь, чтобы расправиться с любовником жены. Или Павла Тимофеевича обработала ловкая преступница. Это тоже вполне вероятно. Так или иначе, но есть две версии, а это немало. Это уже что-то, за что можно зацепиться. Искать надо эту красотку в темных очках, про которую в оркестре и не догадывался никто. Вот только где ее искать?