Людовик XIV. Слава и испытания - Жан-Кристиан Птифис

Опасности гражданской войны

Потухший костер гражданской войны угрожает вспыхнуть в любую минуту. Богомольцы, кюре, каноники собора Парижской Богоматери, Сорбонна и аббатство Пор-Рояль по-прежнему требуют освободить кардинала де Реца. Последнему удается бежать из Нантского замка, где его удерживали в заключении, и добраться до Испании, а затем до Рима, откуда он начинает борьбу против Мазарини. При помощи викария епископа, скрывающегося в Париже, Гонди управляет делами столичного архиепископства, вакантного с момента ухода из жизни его дяди. Это «Фронда под предводительством кюре».

У многих знатных вельмож во французском королевстве психология феодалов: они нередко пользуются бедственным положением государства, чтобы получить деньги в обмен на свою помощь. Так, вице-адмирал Фуко запирается в своих владениях в Бруаже, откуда он управляет флотом Ла-Рошели. Он присоединяется к Конде и Испании и отдаст свое морское княжество лишь в обмен на маршальский жезл, титул герцога, заведование делами судоходства, орденскую ленту и 530 000 ливров вознаграждения. Приходится уступить. К подобному шантажу прибегают многие: Окенкур, Эпернон, Аркур… Надменность, алчность и непокорность аристократии не исчезли вместе с Фрондой.

Дореволюционное французское общество — это ступенчатая система органов власти и сословий, это беспорядочное нагромождение по-прежнему не отмененных институтов, это путаница, царящая в области личных и общественных статусов, свобод и привилегий. В таком обществе королевской власти с трудом удается воспользоваться своими прерогативами. Парадокс абсолютизма!

Трехмастная власть

Разнородность этого социального пространства ставит перед правителем множество задач: он должен представлять общие интересы и работать на общее благо, быть арбитром дворянских семейств и вассалов, обеспечивать общую безопасность и правосудие. Иными словами, королевская власть обязана объединять. Однако ей, помимо этого, нужно оградить сферу своего влияния от посягательства на нее частных интересов, ей необходимо следить за тем, чтобы ни одна коалиция не ограничивала ее свободы действий. Итак, чтобы уцелеть, власть должна уметь разделять, разъединять. Ей следует, взяв на вооружение две эти несовместимые функции, создать наилучшие условия для соперничества и разжигать его в случае надобности путем распределения милостей и почестей, всеми силами препятствуя разрушительному действию центробежных сил. Чтобы лучше утвердить свое превосходство, необходимо притушить очаги сопротивления и «теневой власти», ограничить власть знати, умерить запросы парламентариев и отменить, насколько это возможно, привилегии провинций и городские льготы. Гегемонистские устремления власти превращают ее во власть, которая умеет нивелировать, уравнивать.

Таким образом, французская монархия, далекая от статичного состояния, находится в вечном динамическом напряжении. Она обязана управлять эволюцией разнообразного и разнородного общества, с которым она сосуществует в рамках единого целого, путем создания мобильности внутри социальных групп. Для монархического строя такое условие является жизненно важной необходимостью, воплотившейся в купле-продаже должностных патентов, в возвышении дворянства мантии, в распределении милостей, почестей, орденов, грамот о пожаловании дворянства, привилегий и хозяйственных монополий. По словам Франсуа Фуке, власть создает «диалектику подрывной деятельности внутри социального тела». Вот то, что заключено в термине «абсолютизм».

«Правящая троица»

В период, охватывающий последние годы Фронды и кончину кардинала (1653-1661), «правящей троице» — Людовику XIV, Анне Австрийской и Мазарини — удается навести порядок в стране. Деятельность молодого Луи пока что ограничивается ролью «показного» короля, которого предъявляют народу, армии и послам. Несмотря на желание поскорее стать полноправным правителем, он терпеливо вникает в тонкости своей будущей «профессии». Анна Австрийская принимает участие в управлении уже меньше, чем ранее, но внимательно следит за духовным воспитанием своего сына. Реальная власть находится в руках первого министра, который знает, как пощадить чувства молодого монарха. Под личиной тихого кроткого нрава его крестника скрывается порывистый и нетерпеливый нрав, и кардинал, зная это, понемногу привлекает короля к принятию государственных решений. Однако распределение обязанностей и льгот, проведение дипломатических переговоров и принятие важнейших решений все еще во власти Мазарини. По окончании Фронды вновь начата монархическая централизация, предпринятая Ришелье. В провинции возвращаются интенданты, которых теперь зовут «комиссарами, призванными для выполнения особых поручений короля» — такое «переименование» сделано ради того, чтобы не раздражать чиновников. Мазарини расширяет сеть преданных ему слуг, развивает отношения министерской клиентелы, практикует метод прощения ошибок, усиливая, таким образом, контроль над дальними провинциями. Это время, когда дворяне и знатные лица начинают переходить на службу к королю.

Финансовые бедствия

Однако продолжающаяся война с Испанией не отменяет ужасного налогового бремени, нависшего над страной. Испания может позволить себе экономить на реформах и оставаться консервативной: испанские галеоны, идущие из Америки, снабжают ее серебром и золотом, необходимыми для того, чтобы окупать нужды армии. Франция, напротив, должна рационализировать свой государственный аппарат, чтобы любыми способами извлекать из крестьянских кубышек звонкую монету, в которой она так нуждается. В результате этого хронического финансового кризиса будущие доходы расходуются раньше времени. В 1656, а затем в 1658 году — последний год особенно драматичен — королевство вынуждено приостановить военные операции из-за нехватки денег. Это лучшие периоды в жизни откупщиков и заимодавцев. Чтобы избежать банкротства, проворный суперинтендант финансов Никола Фуке вынужден изворачиваться и выплачивать им феноменальные проценты (от 30 до 50%!). Впрочем, финансовые невзгоды государства не мешают кардиналу накапливать и даже увеличивать свой баснословный капитал, который не исчез во время Фронды.

Собрание 13 апреля 1655 года

Парламент воспользуется этой бедственной ситуацией, чтобы вновь поднять голову и представить ремонстрацию в ответ на новые налоговые эдикты (налог на крещение и погребение, создание новой должности королевского секретаря…]. Чтобы подавить сопротивление, 13 апреля 1655 года Людовик XIV является в Парижский парламент и занимает королевское ложе, по меньшей мере, «по-кавалерийски лихо». Действительно, он предстает перед советниками в своем охотничьем костюме — красный камзол, серая шляпа, большие сапоги… «Господа, — высокомерно заявляет он, — каждому из вас известно о бедах и несчастьях, случившихся по вине парламентских ассамблей. Я хочу упредить их и запретить те ассамблеи, которые собрались из-за эдиктов, изданных мною, — я желаю, чтобы эти эдикты были приведены в исполнение. Господин президент, вам я запрещаю давать согласие на проведение каких-либо ассамблей, никому из вас не дозволено требовать их».