Лампа разыскивает Алладина - Дарья Донцова

И тут я поняла, куда подевалась докторская. Явынула ее, чтобы угостить Рейчел и Рамика, а потом, не убрав восхитительнопахнущую еду, бросилась открывать дверь. Вот почему сейчас под ногами невертится ни одна собака. Стая в мгновение ока слопала всю колбасу ипопряталась, справедливо полагая, что месть хозяйки будет ужасна. Осознаниесобственной вины было настолько глубоким, что никто из участников воровства,даже щенки, не отреагировал на приход гостьи.

– Есть у нас собачки, – прошипела я,захлопывая дверцу холодильника, – славные такие птички! Давайте, Верушка,угощайтесь геркулесовой кашей, а заодно и рассказывайте.

Гостья улыбнулась и начала излагать события.Через некоторое время меня охватила тоска. Нет, Верушка пришла не от Гены,вернее, ее прислал Гена, но не потерявшийся, не умеющий разговаривать и неуспевший пока выучить свое имя младенец, а его погибший в аварии отец.

– Нина Петровна, мама Геночки, царствиеей небесное, – рассказывала Верушка, – когда родился мальчик, страшнорастерялась. Да и понятно, матери у нее не было, сестер тоже, помочь некому.Юрий Иванович, хоть и хороший муж, да целыми днями на работе пропадал.

Женщина помучилась и решила нанять няньку,такую, которая станет жить в квартире и смотреть за младенцем днем и ночью.Сами понимаете, что пускать в дом совершенно постороннего человека оченьопасно, и Нина Петровна стала искать нужную кандидатуру по знакомым. В концеконцов домработница соседей, Наденька, посоветовала:

– Хотите познакомлю вас со своейприятельницей, Верушкой. Очень положительная женщина, не пьет, не курит,аккуратная. И к вам она с радостью переедет. Верушка в Подмосковье живет, визбушке без удобств, родни у нее нет. Замуж вот собралась, да забеременела отжениха, а тот как про дитя услышал, так исчез. Во какие подлецы встречаются!

– Так она с младенцем! – воскликнулаНина Петровна. – Нет, спасибо, не надо!

Надя горестно вздохнула.

– Не-а! Помер он через неделю послеродов. Одна Верушка тоскует.

– Ну приводи ее сюда, – велела НинаПетровна.

Вот так Верушка оказалась в Москве и сталаГене второй, даже первой матерью. Она выходила и выкормила мальчика. Причемвыкормила в прямом смысле этого слова: у Верушки было полно молока, а НинаПетровна не могла выцедить из себя ни капли.

Верушка долго жила у хозяев. К себе, вПодмосковье, она уехала лишь тогда, когда обожаемый ею Геночка поступил винститут. Парень очень любил Верушку, ездил ее навещать и не раз предлагал:

– Перебирайся назад, к нам, папа умер,его комната свободна, ну что ты за свою халабуду держишься? Ни воды, ни газа,ни канализации. Тяжело ведь с ведром к колодцу бегать.

– Ничего, Генаша, – улыбаласьВерушка, – я от физической работы моложе выгляжу.

И это было верно. Верушка, почти ровесницаНине Петровне, гляделась лет на пятнадцать моложе хозяйки, сохранила энергичнуюпоходку, прямую спину и молодой голос. Имелась еще одна причина, по которойВерушка не желала перебираться навсегда к Константиновым. Нина Петровна всегдаотносилась к няне с прохладцей. Нет, хозяйка понимала, что ей господь послалуникальный вариант: честную, работящую, патологически аккуратную женщину,которая любит воспитанника как родного сына. Нина Петровна обращалась сВерушкой очень хорошо, вовремя платила деньги, никогда не ограничивала ее впитании, дарила подарки, но при любом удобном случае подчеркивала: я – хозяйка,ты – прислуга. Дружбы у женщин не получилось. Вот Гена, тот обожал Верушку ивсегда помнил о том, что няне надо наколоть дров на зиму, сделать запаспродуктов, купить новый телевизор, подписать на любимую газету. Иногда долгими,темными декабрьскими вечерами к Верушке заглядывали соседки и с легкой завистьюотмечали:

– Хорошо ты живешь! И конфеты на столе, исыр, и масло. Сидишь, в большой телик глядишь, тишина и покой вокруг. А у насшалман и в погребе пусто. Какой толк, что мы столько детей нарожали!

Верушка сочувственно кивала и отвечала:

– Геночка мне родней родного, он менябольше матери любит. Много ребят и впрямь ни к чему, одного хорошего настарость хватит.

Пару месяцев тому назад Гена приехал к Верушкеи велел:

– Ну все, хватит, продавай избу. В Москвупереезжаешь, ко мне!

Верушка всплеснула руками.

– Зачем? Мне и тут хорошо.

– Оля ребенка ждет, – пояснил Гена.

– Вот счастье-то! – заулыбаласьнянька.

– Без тебя не справимся, – сказалГена, – будешь следующее поколение воспитывать.

Верушка немедленно принялась за дело.Покупатель на ее хибару нашелся сразу. Его, правда, интересовала не стараяизбенка, а хороший участок, на котором дядька потом собирался возводить дом.Пожилая женщина собрала узлы и позвонила Гене.

– Я готова.

– Вот и отлично, – обрадовалсятот. – Завтра приеду за тобой.

На следующее утро Гена прибыл к Верушке, набилмашину хабаром и констатировал:

– Тебе сесть некуда.

– Да ладно, – отмахнуласьняня, – на электричке доберусь!

– Не суетись, – велел бывшийвоспитанник, – на следующий день за тобой прибуду.

Но утром он позвонил и сказал:

– Извини, вынужден смотаться в Лапин, таму тестя на могиле вандалы поработали, наведу порядок и вернусь.

Верушка стала ждать Гену. Побежали дни, но онне появлялся. Няня попыталась связаться с ним по телефону, но мобильный бурчал:«Абонент недоступен», а потом и вовсе перестал откликаться. Дома же у Геныникто не снимал трубку.

Сначала Верушка не очень беспокоилась, онаподумала, что Гену задержали в Лапине дела, может, могила тестя оказалась втаком ужасном состоянии, что ее за один день в порядок не привести. Но потомтревога охватила няню. Вдруг никогда ею не виденная Олечка родила раньше срокаи теперь лежит в клинике, а Гена сидит около жены? Если дело обстоит именнотак, то ей, Верушке, следует немедленно отправляться в столицу. Надо же вымытьквартиру, приготовить комнатку для новорожденного. Да еще мужик, купившийизбушку, начал скандалить.

– Слышь, бабка, – зудел он, –сколько можно! Продала хибару и съезжай! Я пошел тебе навстречу, подождалнекоторое время, но ведь пора и честь знать! Сваливай давай, а то сам вышвырну.Мне надо до снега сараюху снести, чтобы котлован под фундамент вырыть.