Столкновение характеров - Мейси Ейтс

– Должно быть, вам приходилось несладко.

– Ничего подобного. Лучше хоть как-то контролировать ситуацию, решать, будет у тебя еда на столе или нет, чем стать заложником обстоятельств.

– Ох. Я не… Я даже не предполагала.

– Принцесса, я ведь говорил вам, что есть проблемы посерьезнее той, когда за вас решают, кто будет вашим будущим мужем. Если говорить обо мне, все было не так уж плохо. У меня была свобода. Что не всегда заканчивалось хорошо.

Майкл открыл дверцу черного внедорожника, и Ева скользнула внутрь. Майк последовал за ней и закрыл дверцы, оставляя холод снаружи. Еве показалось, что ее спутник снова стал чужим и отстраненным.

Майк дал приказания своему шоферу на немецком, и они тронулись в путь по заснеженной дороге.

Ева с беспокойством посматривала на огромные сугробы по сторонам.

– Не стоит волноваться, – успокоил ее Майкл. – Машина хорошо оснащена для такой погоды, и она в надежных руках Ганса.

– Нам далеко ехать?

– Наоборот. Но вам бы не понравилось подниматься на гору пешком в таких погодных условиях. К тому же ваша супермодная обувь абсолютно не годится для такой прогулки.

Ева приподняла ногу и посмотрела на сапог с высоким каблуком.

– Возможно, вы правы.

– Думаю, вы бы полетели вниз к деревне на своей спине.

– Перспектива не из приятных. – У Евы перехватывало дыхание, когда машина делала крутые повороты на горной серпантинной дороге. Она вцепилась в дверную ручку и посмотрела на сидевшего рядом Майкла. Единственным, что выдавало его напряжение, были стиснутые челюсти и сжатая в кулак рука.

Еве пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержаться и не положить свою руку поверх его руки, чтобы снять напряжение, сковавшее его тело. Она не могла прикоснуться к нему. Потому что, когда Ева делала так, ей казалось, что между ними пробегала небольшая искра, и если касаться Майкла слишком часто, искра могла вспыхнуть.

Она судорожно вздохнула и отвернулась к окну.

Машина остановилась у тяжелых железных ворот, и Майкл достал телефон, открыл какое-то приложение и ввел код.

– Код от дома известен только мне и управляющему. Это частные владения. Мои.

– Я уже поняла, – ответила Ева.

Они подъехали к огромному деревянному дому с большими треугольными окнами, в которых отражался солнечный свет. Майкл что-то сказал водителю и дал ему толстую пачку денег.

Из дома вышли два человека из обслуживающего персонала, чтобы поприветствовать их и забрать багаж.

Ева последовала за Майклом через просторный холл с высокими потолками и огромным камином в центре, в котором плясали оранжевые языки пламени, наполнявшие помещение теплом и уютом.

– Теперь я понимаю, почему вы выбрали это место, – сказала Ева, поднимаясь по ступенькам и проводя ладонью по гладким перилам из натурального дерева. – Оно особенное. – Этот дом больше отражал характер Майкла, чем роскошный частный самолет, и говорил о его желании уединиться и наслаждаться простыми радостями жизни.

– Здесь тихо, – произнес он.

– Вам нравится тишина?

– Да. А вам нет?

– После случившихся со мной неприятностей, я подумываю изменить свое мнение.

– Ева, вы ведь совершили этот поступок сознательно. Либо защищайте свою позицию, либо отрекитесь от нее.

Резкость его слов была подобна удару. И единственной причиной, по которой они весили так много, было то, что Майкл говорил правду. Но все равно реальность оказалась сокрушительной.

– Я зашла чуть дальше, чем намеревалась. Я просто хотела… Я думала, все сложится по-другому. – Ева по глупой наивности мечтала, чтобы отец хоть раз в жизни спросил ее, чего она хочет.

– Такое часто случается. Но люди, которые не собираются причинить кому-нибудь вред, как правило, становятся причиной большинства несчастий, – грубо сказал Майкл. – Ваша комната наверху.

Ева сдержалась, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь колкость, чтобы Майк снова стал таким, как прежде. Настоящим. Пусть он был резким с ней, но Ева, по крайней мере, не чувствовала себя одинокой.

Каким-то образом она перестала видеть в Майкле врага. Теперь она воспринимала его больше как союзника. Хотя в данный момент Майк вел себя очень холодно с ней, словно они были абсолютно чужими людьми.

Ева вспомнила их танец в саду, и ей стало жарко. Она никогда не переживала ничего подобного. Ева много раз танцевала с мужчинами, но их объятия не трогали ее и не заставляли почувствовать себя безрассудной и сгорающей от страсти, какую она испытывала только в своей спальне по ночам, мечтая о любовных ласках.

Но Майкл был самым что ни на есть настоящим…

Он проследовал дальше вверх по лестнице. Ева старалась держаться на расстоянии и не смотреть на его тугие соблазнительные ягодицы.

Как жаль, что она не такая, как в тех скандальных статьях. Тогда Ева не краснела бы при взгляде на его тело, вспоминая прикосновения его рук. Нет, та Ева без раздумий взяла бы то, что хотела.

При этой мысли ее щеки стали пунцовыми.

Майк остановился в конце коридора:

– Мы пришли.

Он не стал открывать перед ней двери, и она не могла понять, в чем причина. Может, Майкл перестал быть галантным, потому что они покинули Кионос и ступили на его территорию. В любом случае она заметила в нем ощутимые перемены.

Ева взялась за дверную ручку и оказалась так близко от Майкла, что у нее перехватило дыхание.

– В таком случае я… пойду. Вы позаботитесь о том, чтобы принесли мои вещи?

Он коротко кивнул в ответ, не сводя с нее пристального взгляда.

Еву возмущало, что Майкл мог оставаться таким непостижимым для нее, тогда как она была для него словно открытая книга. Сколько всего о ней он узнал с одного лишь взгляда? И догадывается ли он, почему Ева каждый раз краснеет, стоит ему приблизиться к ней? Почему ей становится трудно дышать?

– Обязательно, – заверил ее Майкл.

– Я тогда… – запнулась Ева.

– Пойду?

– Да. – Она шагнула за порог комнаты, просторной и теплой, в которой весело потрескивал поленьями камин, а в центре стояла огромная кровать, накрытая стеганым одеялом.

– Я устала. Может… Наверное, я немного прилягу отдохнуть. Но если вы хотите, чтобы подняли мои чемоданы…

– Это вы хотите, чтобы подняли ваши чемоданы.

– Да. Это было бы… великолепно, – в смятении пробормотала Ева.

Майкл смотрел на нее некоторое время, и выражение его лица каменело, а в серых глазах полыхали огоньки. Еве хотелось коснуться его лица и провести по едва заметному шраму, который тянулся вдоль его щеки.