Семь шагов к счастью - Сандра Мэй

Ван Занд приехал — и сразу заполнил собой все окружающее пространство. Дело было даже, не в том, что по сравнению с ним самые дюжие охранники на входе выглядели изящными и хрупкими юношами. Дерек Ван Занд напоминал матерого льва: гривастого, мощного, страшного — и царственно красивого. Бриттани Кларк в который раз подумала о том, что в случае семидесятипятилетнего Ван Занда разговоры о десятке молодых любовниц и целом выводке внебрачных младенцев — вовсе не досужие сплетни.

Лев сейчас был несколько в ярости и потому желал крови. Взрыкнул на охрану, обжег взглядом помертвевшую девочку-референта, не глядя бросил плащ куда-то назад — и ведь поймали, естественно! — после чего в несколько шагов пересек зеркальный холл и остановился перед Бриттани, грозно сдвинув мохнатые брови. В зеленовато— серых глазах полыхал гнев.

— Н-ну? И что это значит, мисс Кларк?

Моника, верная Моника кашлянула откуда-то сбоку, готовясь изобразить собой спасительную кавалерию — но Бриттани пас не приняла. Она задрала голову и сняла очки.

— Доброе утро, мистер Ван Занд. Надеюсь, полет прошел успешно. Я не смогла вас встретить и приношу свои извинения. Вчера у меня был не лучший день, и я отреагировала на него не лучшим способом. Короче говоря, напилась и проспала все на свете. Если хотите, стукните меня, только не по голове, она очень болит.

Ван Занд помолчал еще немного. В холле воцарилась прямо-таки хрустально звенящая тишина. Потом раздалось странное глухое ворчание — и Ван Занд захохотал во все горло. Будто лавина в горах сошла…

Отсмеявшись, он крепко шлепнул Бриттани по тугой заднице, приобнял за плечи и увлек к лифту. Охранник шел рядом. Следом потянулись блондинистые брюнетки из пиар-отдела. Моника, пряча улыбку, последовала за ними. В лифте Ван Занд, окруженный истинным цветником, окончательно развеселился.

— Нет, все-таки я был прав восемь лет назад! Какова! Напилась — и смело мне об этом сообщает! Мисс Кларк, не думай, что я поощряю пьянство! Просто люблю честных и незатейливых, а ты именно такова. Когда знаешь, что тебе это выгодно… Так, птички мои, и как нас зовут?

— Элли…

— Джилли…

— Прекрасно! Мы у нас кто? Манекенщицы?

— Мы из пиар-отдела…

— Замечательно! Юбки нужно подкоротить еще на пару дюймов… а лучше вообще долой — и пиар-отдел нам просто не понадобится. Все и так на все согласятся. Моника, девочка, мне бы чаю…

— Мы едем завтракать, Дерек. Я заварила ваш любимый, с каркаде и лимонником.

Вот это всегда Бриттани страшно интриговало. Моника звала Ван Занда исключительно по имени — единственная из всех его подчиненных.

Лифт вознес всю компанию на крышу здания, где под стеклянным колпаком зимой и летом щебетали тропические птицы и цвели нездешние, пряно благоухающие цветы. Здесь Ван Занд посуровел, отправил брюнеток восвояси, охраннику нетерпеливо мотнул головой на скамейку под сенью рододендронов, Монику потрепал по щеке и вполне галантно придвинул стул Бриттани.

Некоторое время они молча и чинно пили чай, глядя, как Ван Занд поглощает сандвичи с ветчиной, потом настало время разговоров. Седовласый лев откинулся на спинку стула и удовлетворенно прорычал:

— Мне уже лучше, но я все еще зол. Перелеты в моем возрасте не так уж легки.

— Вы в отличной форме, босс.

— Знаю, но лет мне от этого не меньше. Девочки мои, я прилетел по очень важному делу.

Бриттани положила на стол пухлую папку.

— Здесь все. В общих чертах, разумеется. Подробнее я смогу ответить…

— Помолчи. Неужели ты думаешь, что я прилетел сюда для ознакомления с динамикой продаж вашей гламурной дребедени?

— Но я так поняла, что…

— Мои крючкотворы исправно следят за вами, птички мои. Не сомневаюсь, что с холдингом все в полном ажуре. Дело в следующем… Бриттани, почему у тебя такой вид, словно тебя полчаса назад от души трахнули в этой самой оранжерее?

Бриттани очнулась и посмотрела на босса. Мысли ее и впрямь витали в сферах, очень далеких от издательского дела.

Все дело было в том, что именно сейчас, точнее в лифте Бриттани Кларк приняла очень важное решение. Теперь оставалось самое страшное — сказать об этом Ван Занду.

Она откашлялась и торопливо схватила чашку с остатками зеленого чая. В голове было пусто и гулко.

— Мистер Ван Занд…

— Помолчи. Дело в следующем. Как бы я ни храбрился и сколько бы ни прижимал девчонок по углам, годы берут свое. Я стал старым. И очень устал. Устал, наверное, еще раньше, чем стал старым, но все это вместе меня доконало. Короче, не буду ходить кругами. Я собираюсь отойти от дел.

Моника громко вздохнула, а Бриттани опрокинула пустую чашку на блюдце. Ван Занд трагически заломил бровь.

— Понимаю ваше состояние. Моя старуха чуть кони не двинула, когда я ей об этом сказал — правда, в основном, от радости. Она спит и видит, как мы с ней будем изображать двух благообразных старичков на террасе, попукивая в шезлонгах и потягивая овсяный кисель.

Моника неожиданно прыснула.

— Извините, Дерек… Я с трудом представляю эту картину. Да и миссис Ван Занд…

— Она сдает, моя бирманская кобра. Перестала шастать по пластическим хирургам, занялась гимнастикой цигун, впервые в жизни поплыла на яхте с правнуками — правда, сбежала через три дня. Говорит, ее укачало, потому что они все время бегают, когда не спят.

Бриттани вспомнила миссис Ван Занд — и невольно улыбнулась. Супруга всесильного Ван Занда была моложе мужа на пять лет. Их брак длился уже полстолетия и был украшен своеобразными «звездочками на фюзеляже» в виде четырех детей, девяти внуков и шести правнуков. Пройдя рука об руку с мужем достаточно тернистый жизненный путь, мадам Ван Занд до сих пор сохранила жизнерадостность пятнадцатилетней девчонки, темперамент норовистого мула и страсть к всевозможным авантюрам. Выдав замуж младшую дочь, Сибилла Ван Занд сочла свой материнский долг полностью исполненным и занялась собой. Поднималась в горы, опускалась на дно океана с аквалангом, охотилась на тигров в Индии, на львов в Африке. Освоила виндсерфинг, прыгнула с парашютом (не понравилось!), открыла для себя прелести пластической хирургии, спонсировала два блокбастера в Голливуде — короче говоря, никак не укладывалась в образ типичной старушки.

Самое странное — они с Ван Зандом любили друг друга так же, как и в дни своей молодости.

Сибилла спокойно относилась и к его многочисленным любовницам, и к внебрачным детям, а Ван Занд — Ван Занд всегда возвращался к ней. Ходили слухи, что третьего числа каждого месяца он дарит ей по бриллианту — они познакомились в Кейптауне третьего марта, пятьдесят два года назад. При этом спокойным их брак было назвать никак нельзя — дочь профессионального траппера и охотника на слонов, Сибилла обладала поистине африканским темпераментом и, опять-таки по слухам, несколько раз стреляла в Ван Занда из ружья. Бриттани этим слухам не особенно верила. Либо Сибилла стреляла заведомо поверх головы супруга, либо это были враки. Меткость мадам Ван Занд вошла в поговорку среди завсегдатаев крупных сафари.