Меч Константина - Наталья Иртенина

— Вам это не дает никаких гарантий, — задумчиво сказал Святополк. — Могут послать другую команду.

— А где ты на войне видел гарантии? — ощерился ухмылкой Бобр. — Не, другую вряд ли пошлют. По закону наименьшего сопротивления. Этой здесь ближе всех. Ну, а не выгорит — будем уходить по одному. Я-то прошел. А вам туда лезть не нужно. Пластун велел сказать, чтоб не совались. Для вас другое дело есть.

— Узнаю старого хрыча, — усмехнулся командир. — Пластун ни с кем не захочет разделить танец на костях врага….

— Говорю же, для вас другое дело есть, — нетерпеливо перебил Бобр. — Один вагон мы уже пропустили из-за этого шакалья, второй надо взять обязательно. Вот здесь, — палец снова ткнулся в карту, на линию железной дороги, уходящую из Москвы, — поезда идут с замедлением, тут надо брать.

— Что брать-то?

— Живой товар. Детей продают на Запад, везут целыми вагонами.

— Как продают? — не понял командир.

— Легко. Из детдомов, под видом усыновления. По сведениям, процентов десять идет на запчасти, около трети — садистам и на порностудии. Остальные уходят престарелым одиноким домохозяйкам в качестве игрушек. — Бобр еще больше потемнел лицом и стал страшен. — Поезд с детьми пройдет тут завтра утром, около восьми. Какой вагон, неизвестно, искать придется.

— Хорошо, сделаем.

— Удачной работы. — Бобр встал. — Я передам Пластуну твой привет.

— Погоди, — остановил его Варяг. — Что вообще слышно?

— Что слышно? — наморщился Бобр. — А вы что, глухонемые? Много чего слышно. Слухи ходят, затевается что-то крупное. Не у компрадоров, а там, за бугром. Доктор Геббельс штампует мозги населению статейками насчет того, что зло скоро будет выброшено за борт. Дословная фраза, сам читал. Вообще-то это все напоминает агонию Третьего рейха в сорок четвертом-пятом. Вся эта байда насчет абсолютного оружия, великого эксперимента, побежденного зла.

— Какого эксперимента? — насторожился Святополк.

— Да гоблин его знает, — опять поморщился Бобр. — Может, врут. А может, всамделе готовят нам кранты. В этом месяце уже одиннадцатый запуск спутника В прошлом четырнадцать на сверхмалую орбиту вывели. А в позапрошлом двадцать семь. Вот и думай, для чего им столько сразу и чем они там напичканы.

Бобр втиснулся в избушку, забрал свои вещи — фляжку, армейский бронежилет и малогабаритный автомат скрытого ношения. На крыльце полез в карман, вытащил сложенный лист бумаги.

— Во, чуть не забыл. Подарок. Контора Геббельса работает. На нас с вертушки вчера сбросили целую пачку.

Он ушел Святополк проглядел бумагу, похмыкал, зачитал вслух:

— Граждане! Вам предлагается разоружиться и принять условия мирной, цивилизованной жизни. В этом случае вам гарантируется свобода. Вы можете быть уверены в том, что вам желают только блага. Сложите оружие, ваши действия бессмысленны. Вы воюете против собственной свободы, мира и безопасности. В противном случае вы будете объявлены вне закона и уничтожены. Федеральная комиссия по противодействию национализму и экстремизму.

Посреди общего сарказма и неприличных высказываний раздался голос Фашиста: — В переводе на человеческий это значит дать им надеть на себя коровье ботало и идти пастись на вытоптанный лужок, как делают мирные граждане.

— Да всем и без перевода ясно, Поручик. Командир, отдай бумажку на подтирку.

— Заразу подхватишь, Сережа, как врач говорю, — серьезно предупредил Горец.

Святополк подпалил листовку зажигалкой и несколько секунд подержал как факел.

— И возлюбили свет более, нежели тьму, — по-богословски основательно выразился Богослов.

— А ведь точно сказано, согласитесь, господа, — сказал Ярослав. — Мы именно воюем против их так называемых мира и безопасности.

— Лично мне уже скулы сворачивает от этого сектантского мира и безопасности, — добавил Монах, — Как будто апостола Павла люди не читали. Бусурмане, одно слово.

— Конечно не читали, зачем им. Они только Талмуд свой читают и биржевые сводки, — осанисто подтвердил Паша и осведомился: — А что говорит апостол на этот счет?

Чем и вызвал громкий хохот. Но Монах оставался невозмутим.

— Запомни, Малыш, эти золотые слова; «Когда будут говорить «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, и не избегнут».

Паша, шевеля губами, принялся заучивать слова апостола. Рубанул кулаком воздух и поставил жирную точку:

— И не избегнут. И гоготать уже хватит, а? Февраль успел сготовить быстрый обед. В отличие от утренней каши, суп из концентрата с нарезанной кубиками колбасой не был задумчивым. Кастрюлю выхлебали за несколько минут.

Святополк скомандовал подъем и новый марш-бросок. Рюкзаки и все лишнее мы оставили в земляном схроне возле избушки. Недалеко от границы города отряд разделился. Просачивались группами по два-три человека. Оружие и боекомплекты маскировали под одеждой и в сумках, предусмотренных специально для городских условий. В назначенное время отряд должен был собраться возле здания газетного офиса. «Доктором Геббельсом», как мне разъяснили по пути, назывались бригады информационного спецназа оккупантов и их конторы. Настоящий же доктор Геббельс — просто младенец по сравнению с нынешними динозаврами информационно-диверсионного бизнеса. Их деятельность не ограничивалась только зомбирующей пропагандой «Единственного пути» в СМИ. Они контролировали шоу-бизнес, издательства, кинокомпании, образовательные программы. Благодаря их усилиям количество умственно неполноценных, запрограммированных идиотов, разнообразных сектантов, наркоманов и извращенцев в стране за пятнадцать лет увеличилось в десятки раз. Но главное — это они внедряли идею «мира и безопасности» в сознание населения, талдычили с экранов и страниц газет про стабильность и процветание. Это их заслуга, что черное стало белым, война воспринималась как прогресс, а народ расслабленно ждал обещанной небесной манны, когда его просто убивали.

В группе Святополка, кроме меня, был Фашист. Всю дорогу он пересказывал мне военные труды Клаузевица и цитировал древний китайский трактат Сунь-цзы «Искусство войны». Особенно мне запомнилась одна фраза: «Тот, кто преуспел в военном деле, подчиняет чужие армии, не вступая в битву, захватывает чужие города, не осаждая их, и разрушает чужие государства без продолжительного сражения». Я спросил Фашиста, не эта ли стратегия была использована пришельцами для завоевания нас.

— И не только для завоевания, — ответил он. — Теперь они пытаются стереть нас в порошок. Их тактика — воевание малыми отрядами. Так называемая иррегулярная война. Множество вроде бы не связанных друг с другом хорошо вооруженных неправительственных организаций, политических движений, медиа-компаний, фондов, мафий, финансовых групп, безродных чиновников разного уровня и так далее. Самые настоящие вирусы, гнилостные бактерии. Вроде бы между ними нет ничего общего, но их действия носят настолько слаженный разрушительный характер, что… сам понимаешь. И это по всей стране. В их руках собраны волоки всей экономики, политики, культуры. Это они, вирусы, наше настоящее правительство. Они и нас вынуждают воевать с ними по правилам, которые они нам навязывают, мы тоже становимся вирусами. — Антивирусами, — уточнил я. Когда Матвей умолк, переводя дух, командир опять предупредил меня не лезть вперед, еще лучше — найти тихое местечко и там пересидеть «шум». С последним я категорически не согласился, но обещал быть осторожным. На одной из улиц нам попалась странная процессия, идущая в том же направлении, что и мы. Впереди колонны бодро вышагивали 6абульки и дедульки с большими красными бантами на груди. Позади них маршировали мальчишки и девчонки моего возраста и младше, в красных пионерских галстуках. Те и другие были вооружены винтовками времен не то Первой мировой, не то Великой Отечественной. На оружии хорошо была заметна ржавчина. Видно, долго оно пролежало в земле, пока его не нашли при раскопках. Кроме оружия несли также длинные деревянные лестницы. Рядом с колонной медленно двигался открытый грузовик. В кузове стоял человек с мегафоном и подбадривал идущих речью. На нем тоже был красный бант. По краям и позади процессии редкой цепочкой шли серьезные парни с совершенно серьезными гранатометами в руках. Этих было человек десять. Они смотрели по сторонам с напряженным вниманием и, кажется, совсем не слушали бравурные речи с грузовика, Я подумал, что они похожи на нанятую охрану, и, как выяснилось, не ошибся. Фашист при виде процессии начал давиться смехом, потом икать. Святополк как поднял брови, узрев марширующих, так и не опускал их до конца. Самое интересное выяснилось именно в конце — оказалось, красные целью своей выбрали тот же газетный офис И абсолютно серьезно собирались его штурмовать. Закруглив речь, человек в грузовике скомандовал: «Держать строй, левой-правой, песню запевай!» Колонна дружно грянула дрожащими и вибрирующими, но решительными голосами: