Выгодный жених - Патриция Грассо

– Все расплывается перед глазами.

Белл притронулась к его руке:

– Это говорит о том, что у вас временная потеря зрения.

Только слепой может полюбить женщину со шрамом, мелькнула мысль, Белл прогнала ее прочь.

– Я Белл Фламбо. А вы кто?

– Я… я… не могу вспомнить.

Потеря памяти испугала Белл больше, чем расстройство зрения.

– Память вернется к вам вместе со зрением. Но как мне вас называть?

– Имя Мик кажется мне знакомым, – сказал мужчина.

– Хорошо. Тогда Мик. – Белл ободряюще сжала ему руку. – Я покину вас на несколько минут, чтобы согреть воды и взять бальзам.

Мужчина крепко взял ее за руку:

– Вы не принесете мне какой-нибудь лоскут? Я завяжу глаза, чтобы вы их не видели.

– Сначала я обработаю ваши раны. – Белл приложила ладонь к его щеке. – Поверьте, это облегчит вашу боль.

Его невеста носила косу.

Сдерживая улыбку, Михаил наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Добрая, ласковая, спокойная, смышленая девушка. Светская леди из тех, что Михаил знал, не стала бы помогать избитому незнакомцу.

Даже Ленор, его покойная жена, не бросилась бы незнакомцу на помощь.

Михаил попробовал переменить положение, но при движении болел каждый мускул. Его братья и кузены хорошо потрудились. Но когда-нибудь дочь скажет ему спасибо за это самопожертвование ради подобающей мамы. Он надеялся также, что его невеста в конечном счете оценит предпринятые им крайние меры, чтобы жениться на ней.

Белл поставила на плиту кастрюлю с водой. Затем взяла баночку и несколько кусков полотна.

Михаил закрыл глаза, когда она повернулась к нему, через минуту он почувствовал ее присутствие, а затем лоскут коснулся его губ.

– Подержите вот так, чтобы остановить кровь.

Михаил сделал, как ему было сказано, но, как только она отошла, открыл глаза. Его привлекало естественное окачивание ее бедер.

Она вылила закипевшую воду в миску, взяла в руку корзинку и вернулась к нему.

– Сядьте, Мик. – Белл присела на край дивана и достала лоскут. – Кровотечение почти прекратилось.

Она окунула в воду чистую салфетку и легкими прикосновениями освежила ему лицо, начиная со лба, с предельной осторожностью обходя разбитые скулы и синяки под глазами.

Сделав паузу в работе, Белл внимательно изучала его лицо.

Даже такой, как сейчас, в синяках и с разбитой губой, ее пациент был самым красивым мужчиной, какого она когда-либо видела. Мужественное лицо обрамляли густые черные как смоль волосы. Резкость его черт смягчала ямочка на подбородке.

О Каспере Уингейте вспоминать не хотелось.

Сейчас для нее существовал только этот мужчина. Они были здесь одни. Что-то в нем ей казалось знакомым.

– Мы случайно не встречались раньше? – спросила Белл.

– Я бы запомнил встречу с ангелом, – ответил он. От его хрипловатого голоса у нее пробежала дрожь вдоль позвоночника.

Белл густо покраснела. А он льстец, подумала девушка.

– Что вы собираетесь делать со мной дальше? – спросил он. – Расклеите по всему Лондону объявления о вашей находке?

Она засмеялась:

– Ромашковый бальзам поможет вам выздороветь. – Белл окунула палец в баночку и наложила мазь на разбитую губу. – А вы говорите с акцентом.

– Правда?

Белл кивнула.

– Вы иностранец?

– Я не могу вспомнить, кто я.

– Извините. – Белл покраснела и надела пациенту очки. – Они защитят вас от любопытных взглядов.

– Я не имел в виду ваши взгляды. Просто я чувствую себя неловко.

Белл коснулась его щеки.

– Я тоже не люблю, когда на меня смотрят.

– Вы кажетесь мне прекрасной.

– Если вы откинетесь на подушку, я облегчу вашу боль, – сказала Белл, игнорируя комплимент.

Теперь, в очках с темными стеклами, Михаил мог за ней наблюдать. Его брат прав. Она прекрасна и наружностью, и душой. У нее черные как смоль волосы, фиалковые глаза и доброе сердце. Что же до шрама, то он со временем станет почти незаметным.

Белл прошептала молитву, коснулась груди, затем лба и плеч.

Когда она склонилась над Михаилом, он ощутил исходивший от нее чувственный розовый запах. Белл положила руки ему на голову сначала с одной стороны, потом с другой, шепча молитву.

– Что вы сейчас делаете? – спросил Михаил.

– Тсс, облегчаю вам боль.

Михаил почувствовал себя лучше. У него мелькнула мысль о колдовстве, но он прогнал ее прочь.

– Мне действительно стало легче. Как вам это удалось?

Легкая улыбка тронула ее губы.

– Молитва помогла.

– Вы просили Бога облегчить мою боль, и он услышал ваши молитвы?

– Если вы чувствуете себя лучше, значит, услышал.

Михаил улыбнулся:

– Никогда не встречал человека, чьи молитвы были бы услышаны.

– Все когда-то случается в первый раз.

Белл так пристально и долго смотрела на него, что он подумал, не разгадала ли она его трюк. Она зашла в спальню и вскоре вернулась, держа спальный халат.

– Переодевайтесь, – сказала она.

Михаил пришел в замешательство.

– Простите?

– Ваши рубашка и брюки нуждаются в стирке, – объяснила Белл, густо покраснев. – Этот халат будет вам впору.

Михаил не двинулся с места.

– Это халат вашего мужа?

– Я не замужем.

– Брата?

– Нет.

– Любовника?

– Нет, – в смущении ответила она.

О Боже, он никогда не видел, чтобы женщина так краснела.

– И вы будете стирать мою одежду? – спросил Михаил с искренним изумлением. – Но для этого существуют слуги.

– У меня нет слуг, – ответила Белл.

Это становилось интересно и вполне стоило нескольких синяков.

– Вам придется помочь мне раздеться, – сказал Михаил, наблюдая, как она опять покраснела.

Белл вытаращила глаза. Для нее это явилось непредвиденным осложнением. Но после мысленной взбучки она взяла себя в руки. В конце концов, мужчина нуждался в лечении, а она была целительницей.

– Белл?

– Я помогу вам раздеться. – Она положила халат и присела на край дивана.