Выгодный жених - Патриция Грассо

– Ну за что мне все это? – Герцог потер лоб. – Что я такого сделал? – Он бросил взгляд на девушку: – Вы собираетесь есть яичницу или будете ждать, пока она заплесневеет? Да отдайте Твигсу свою сумку. Кто-нибудь из горничных распакует ее.

– Твигс может распаковывать три других, – сказала Тьюлип, прижимая сумку к себе, – а эту пусть никто не трогает.

Александр посмотрел на ее гобеленовую сумку, которую она прижимала к груди, как ребенка. Содержимое этой сумки могло представлять интерес для следствия. Нужно будет заглянуть в нее при первой же возможности, решил Александр.

– Никто не тронет вашу сумку, – заверил он девушку.

Тьюлип перевела взгляд с него на дедушку, затем на дворецкого. Наконец она поставила сумку на пол рядом с собой.

– Если пища остынет, мисси, – предупредил герцог, – другой вы не получите.

Тьюлип села за стол, прямая, как шомпол. Положив на колени салфетку, она взяла вилку и стала есть.

Александр о чем-то беседовал с дедушкой, украдкой наблюдая за Тьюлип.

Мисс Тьюлип Вудс была для него загадкой. Она приходилась сестрой предыдущей жертве маньяка, девушке, чья профессия была им неизвестна, и являлась подругой его последней жертвы, проститутки. Но все ее высказывания и поведение свидетельствовали о том, что она не проститутка.

Он поклялся бы знаменитым Лондонским мостом, что все тайны хранятся в ее гобеленовой сумке. Порывшись в ней, можно будет узнать, кто эта девушка – проститутка или герцогиня.

– Я должен сейчас уйти, – сказал Александр дедушке, – увидимся вечером. – Он взглянул на девушку: – Наслаждайтесь жизнью, Тьюлип. До скорой встречи.

Покинув дом Эссекса, он прошел пешком один квартал до Инверари-Хауса. Мысли его перенеслись к Рейвен Фламбо.

Неделю назад она призналась ему в любви. Застигнутый врасплох, он не очень вежливо обошелся с ней. С тех пор она резко изменила к нему отношение. Стоило ей увидеть его, как лицо становилось мрачнее тучи.

Он не только не ответил ей взаимностью, но еще и сказал, что для любви она слишком молода и напоминает ему маленькую сестренку, которой у него никогда не было.

Теперь он стал смотреть на нее по-другому. Ее черные волосы и фиалковые глаза были великолепны. А исходивший от нее ванильный запах сводил его с ума. Не говоря уже о ее фигуре и чувственных губах.

Рейвен всегда была чьей-то младшей сестрой, но теперь она уже не ребенок. Это Александр знал наверняка.

Он поднялся по парадной лестнице в Инверари-Хаус. Дверь открылась, прежде чем он постучал кольцом.

– Доброе утро, милорд. – Тинкер отошел в сторону, пропуская Александра вперед. – Мисс Рейвен знала, что вы придете, и ждет вас.

– Откуда ей было знать…

– Я знаю, потому что… я знаю. – Рейвен, сидевшая на нижней ступеньке главной лестницы, поднялась и подошла к Александру.

Александр не стал слишком пристально ее рассматривать.

– Мы обнаружили одно вещественное доказательство при осмотре последней жертвы маньяка, – сказал он. – Констебль Блэк просит вас помочь в расследовании этого дела. С позволения его светлости, конечно.

Рейвен долго на него смотрела.

– Вы действительно верите, что мои, как вы их называете, фокусы-покусы помогут раскрыть преступления?

– Если фокусы-покусы помогут раскрыть преступления, – сказал Александр с улыбкой, – магистрат станет руководствоваться магией, а не законом.

– Весело, должно быть, живется таким умникам, как вы, – заявила Рейвен с непроницаемым лицом. – Смею предположить, что самая преданная аудитория, которая ценит вас, – это ваше отражение в зеркале.

– Так вы поможете нам?

– Все зависит от дня и часа. – Рейвен прижала палец к губам и задумалась, словно вспоминая расписание своих светских мероприятий.

Александр поднял бровь. Она притворяется, или светские мероприятия действительно заполнили все ее время? Ни то ни другое Александру не нравилось.

– Мне нужно, чтобы вы информировали меня заранее. – Александр наклонил голову. – Вы будете нынче вечером на балу Уинчестера?

– Возможно.

– Окажете мне честь потанцевать со мной? – спросил Александр.

Рейвен поджала губы.

– Я подумаю.

Не сказав больше ни слова, Александр вышел. Дедушка прав. Герцогиня Инверари обучала падчерицу наиболее эффективным методам истязания мужчин.

Когда на следующее утро Михаила разбудили звуки вальса, он понял, что это Белл на кухне напевает себе под нос. Пахло сваренным кофе и свежеиспеченным хлебом, отчего в желудке заурчало.

Михаил открыл глаза и сразу надел очки. В окно лился яркий солнечный свет.

– Доброе утро, – появилась Белл и подошла к дивану. – Надеюсь, вы хорошо спали?

На девушке было старое, изрядно потрепанное платье. Светская леди ни за что не надела бы такого.

Михаил был уверен, что красивее женщины нет на свете. Его избранница светилась изнутри. Ни старое платье, ни шрам не умаляли ее красоты. Как бы ему хотелось знать волшебные слова, которые заставили бы эту женщину понять, как она желанна.

– Ваш чай оказался действенным, – зевнув, сказал Михаил.

– Позвольте, я помогу вам встать. – Она покраснела и добавила: – Я поставила в другой спальне ночной горшок, чтобы вам было удобно.

Михаил почувствовал, что краснеет. Он как-то не задумывался над реальностью, которая логически вытекала из ситуации вынужденной интимности.

Белл привела его во вторую спальню и сказала:

– Позовете меня, когда… – Она снова покраснела. Михаил тоже покраснел. Снова.

Он понимал, что мужу и жене незачем стесняться друг друга. В данном случае трудность заключалась в том, что его суженая не знала, что они скоро поженятся.

– А кто потом его вынесет? – смутившись, спросил Михаил.

Вопрос, казалось, вызвал у нее удивление.

Михаил еще больше смутился. Помимо всего прочего, теперь она была княгиня, а княгини не выносят ночные горшки. Он не мог до конца скрыть свое недовольство.

– Вы не горничная, чтобы заниматься уборкой.

– Горничная отпущена на прошлой неделе.

– Touché[4], принцесса, – ухмыльнулся Михаил.

– Позовете меня, когда управитесь, – сказана Белл, отдав ему горшок, и вышла из комнаты.

Белл все больше и больше удивляла его. Ее не пугала никакая работа. Пока она расхаживала в гостиной, что-то напевая, Михаил размышлял об их браке. Хотелось надеяться, что его жена всегда будет напевать себе под нос и чувствовать себя счастливой.