Разбитая ваза - Рекс Стаут

Дора покачала головой:

— Днем — нет. Я пришла к нему в студию утром, и мы трижды прошли Сен-Санса, ничего другого мы не играли. Я ушла сразу после двенадцати и увидела его только вечером в Карнеги-Холл.

— Почему вы прошли эту пьесу три раза? Она плохо звучала?

— Мне казалось, что хорошо, но Ян не был удовлетворен, особенно анимато после вступления и последними восемью тактами перед аллегро. Он сказал, что торопился в этих местах…

— Но скрипка хорошо звучала? Тон? Она не звучала так же, как это произошло тем вечером?

— Боже упаси, нет! Вечером звук был ужасный. Ужасный с самого начала… вы ведь слышали…

— Да, слышал. — Фокс поднялся и направился за своим пальто. — Ну я побежал. Большое спасибо.

— Значит, все кончено. — Дора подошла к двери. — Скрипка Яна нашлась, и с ней ничего не случилось…

— Не все, мисс Моубрей. — Фокс сунул вторую руку в рукав. — Я ответил на вопросы, которые поставила передо мной ваша компания, но у меня возник еще один, и, боюсь, он гораздо опаснее, чем предыдущие.

— Опаснее?.. — оторопела она.

— Да. Вам позвонит миссис Помфрет и попросит прийти к ней завтра в два часа. И вас, Гилл. А пока советую поразмыслить над тем, можно ли назвать доведение человека до самоубийства убийством. Интересный вопрос.

Склонность человеческих существ придерживаться канонов, сформировавшаяся, правда, недавно, была проиллюстрирована в воскресенье днем в библиотеке миссис Помфрет. Двенадцать человек сидели за этим столом лишь однажды, однако когда миссис Помфрет пробежала глазами сначала по лицам на одной стороне стола, потом — на другой, она обнаружила, что каждый сидел на том же стуле, что и в прошлый раз. Слева от нее расположились Адольф Кох, Тед Гилл, Дора Моубрей, Текумсе Фокс, Диего Зорилла и Гарда Тьюсар. Справа — Уэллс, ее сын, муж, Хиби Хит и Феликс Бек. Совещание началось несколько позже, потому что Фокс пришел только в четверть третьего. Сделал он это преднамеренно, обычно он приходил на встречи задолго до назначенного времени.

Миссис Помфрет, обведя царственным оком присутствующих, объявила, что мистер Фокс должен сделать сообщение, и кивнула ему.

Фокс достал из кармана бумагу.

— Заявление, которое я прочитаю, подписано вчера мистером Теодором Гиллом.

Он прочитал заявление Гилла.

Реакция слушателей была различной. Перри Данхэм разразился громовым хохотом, а Хиби Хит, смотревшая на Фокса, пока он читал, надменным взглядом, неожиданно закрыла лицо своими прекрасными руками и простонала. Тед Гилл смотрел на нее через стол. Гарда метала испепеляющие взгляды. Генри Помфрет, сидевший рядом, даже отодвинулся от нее. Диего Зорилла в изумлении что-то бормотал.

— И это женщина?! — обратился он к Фоксу. — Что с ней такое? Прямо дьявол в нее вселился!

Феликс Бек не знал, что сказать.

— Ты… Я предупреждал! Я много раз предупреждал Яна насчет тебя!

— Бред какой-то, — резко сказал Адольф Кох. — Для начала я хотел бы знать, почему мистер Гилл подписал этот необычный…

— Это не бред! — оборвала его Гарда. — Она нацистка!

— Боже милостивый… — прошептал Тед Гилл в остолбенении.

— Гарда, ты дура! — выпалил Кох.

— Я дура? — В голосе Гарды звучали горечь, сарказм и триумф одновременно. — Вы считаете меня дурой! А когда я сказала, что Яна убили, я тоже была дурой? Так, по-вашему? — Она резко раскрыла свою сумочку, торопливо порылась в ней и достала конверт. — Вот что я сегодня получила. Прочитайте и посмотрим, что вы скажете!

Диего, сидевший рядом, протянул руку, но она, перегнувшись, передала конверт Фоксу. Фокс посмотрел на адрес и почтовый штемпель, вынул листок бумаги и осмотрел его с обеих сторон.

— Обращения нет, — объявил он, — написано от руки чернилами, кстати, почерк не тот, что был на посылке, которую получила миссис Помфрет. Текст гласит: «Те, кто хотят причинить вред Рейху, поплатятся за это, как твой брат. Хайль Гитлер!» Вместо подписи — свастика.

Вы говорите, мисс Тьюсар, что получили это сегодня?

— Да. Утром, заказным письмом.

— Я заметил, что письмо заказное. Можно я возьму его?

— Нет. Я собираюсь передать его в полицию.

— Конечно, это ваше право. Но мне бы хотелось поговорить с вами об этом позднее.

— Поговорите сейчас! — воскликнул Кох. — Нелепость какая-то! Надо же, мисс Хит — нацистка! Что вы на это скажете, мистер Гилл?

— Ничего. Я поражен.

— Абсурд. И свастика вовсе не доказывает, что нацисты несут ответственность за смерть Яна. Они, скорее всего, решили воспользоваться этим несчастьем, к которому не имеют никакого отношения.

— В любом случае, — вставила миссис Помфрет, — раз Гарда решила передать письма в полицию, мы им уже не располагаем. Но мне кажется, что заявление мистера Гилла дает нам право потребовать объяснений у мисс Хит. С какой целью она вынесла скрипку из гримерной и прятала ее в течение двух дней?

Тед Гилл тяжело вздохнул.

— С этим можно подождать, — сказал Фокс. — Вы поговорите с мисс Хит позднее, если сочтете это стоящим занятием. Мистер Гилл считает, что, увидев скрипку, она поддалась иррациональному и непреодолимому импульсу.

— Не верю, — коротко отозвалась миссис Помфрет.

— Хорошо, я предлагаю вариант, который поможет решить две проблемы сразу, — сказал Перри Данхэм. — Вряд ли она нацистка, но, может, она страдает клептоманией? — С кривой усмешкой он обратился к отчиму: — Она была здесь в тот день, когда украли вазу Ван Ли, верно? Бьюсь об заклад, что это она стащила вазу: наверное, хотела положить начало собственной коллекции. Затем она стащила скрипку, чтобы начать другую коллекцию.

— Мадам, вам нравится чувство юмора вашего сына? — язвительно обратился Кох к миссис Помфрет.

Она ответила ему таким же взглядом и тем же тоном:

— Это не юмор, мистер Кох. Хотя он мог и шутить. Мне приходила в голову точно такая же мысль, совершенно серьезно. Вспомните, когда исчезла ваза, вы сказали, разумеется в шутку, что могли бы и сами ее взять, потому что были единственным из присутствующих, кто вполне понимал ее ценность. Хотя мы с мужем все время подозревали мисс Хит, мы, естественно, молчали, поскольку никаких доказательств у нас не было. Теперь, по крайней мере, мы можем сказать, что думаем. Согласен, Генри?

— Думаю, что да. — Помфрет чувствовал себя неловко. — Если это имеет какой-то смысл. Если это поможет вернуть вазу…

— Такой результат не исключается. — Миссис Помфрет перевела свой пронизывающий взгляд на Фокса. — Расскажите, пожалуйста, как вы узнали, что скрипку украла мисс Хит?

— Нет, — резко возразил Фокс. — По крайней мере не сейчас, потому что я должен сообщить вам еще нечто важное. Мы все это время занимались расследованием, что произошло со скрипкой после того, как Тьюсар играл на ней вечером в понедельник. А теперь следует установить, что произошло со скрипкой до того, как он на ней играл? — Голос его напрягся, в нем зазвучали язвительные нотки, что приковало к нему взоры всех присутствующих. Он продолжал: — Скорее вопрос заключается в том, кто это сделал, поскольку что с ней сделали, я уже знаю. В понедельник, между полуднем и восемью часами вечера, кто-то вылил большое количество лака в одно из отверстий скрипки и затем покрутил ее, чтобы лак как следует разлился по внутренней ее поверхности.