Последний трюк - Себастьян де Кастелл

С другой стороны, обучение у сумасшедшей аргоси, которая учит драться в танце, преподаёт языки под музыку и приобщает к искусству стойкости, принуждая «доверять себе», очень часто окупается.

– Та-дам! – объявил я комнате.

И открыл глаза, чтобы посмотреть, чего же я добился. Тут-то и начались… трудности.

Перед моим затуманенным взором предстала дюжина похожих на троны деревянных стульев, стоящих вокруг длинного овального стола. На железных цепях, вделанных в потолок, висело шесть медных ламп. Одна раскачивалась сильнее других, и это объясняло, почему у меня сбоку болела голова. Хорошие новости: теперь я стоял как раз за одним из этих дубовых тронов, и край моей стальной карты прижимался к мягкому горлу женщины. Всё, что мне оставалось сделать – использовать её, чтобы выбраться отсюда целым и невредимым.

Постепенно я всё отчётливей начинал видеть свою пленницу. Она оказалась старше, чем можно было судить по голосу; в её жёстких волосах, собранных в пучок, блестело больше серебра, чем меди. Но она сидела прямо и расслабленно. Похожие на верёвки мускулы по бокам её шеи наводили на мысль, что женщина прекрасно может постоять за себя в бою.

– Арта эрес? – спросила она, даже не взглянув на меня.

– Это танец, – ответил я. – Арта фортезия – стойкость.

Она вздохнула.

– Ненавижу аргоси.

– Я частенько такое слышу. Но вряд ли мы знакомы. Я Келлен.

– Эмельда.

– Красивое имя.

Карта у её горла слегка дрогнула.

– Постарайся не нервировать меня, Эмельда. Ну, знаешь, не выводи меня из себя.

– Впечатляющий спектакль, – заметил верблюд.

На самом деле это был высокий мужчина с седыми волосами и невероятно длинным лицом. Тонкий палец с хорошим маникюром потянулся к одному из маленьких углублений, расположенных перед ним на столе полукругом.

– Увы, сейчас ты поймёшь, что комната хорошо защищена.

Он нажал на кнопку, и я услышал тихий щелчок за мгновение до того, как тонкий болт вылетел из отверстия в потолке и воткнулся на три дюйма в центр стола, где я лежал всего несколько минут назад.

«Что ж, круто», – мысленно признал я.

– Дай угадаю, – сказал я вслух. – Комнату проектировали гитабрийские контрабандисты? Нет, постой, не отвечай. Мёртвые гитабрийские контрабандисты, верно? Я имею в виду: вы, Шептуны, помешаны на секретности, не так ли?

Длиннолицый передвинул палец ко второму углублению.

– Для столь проницательного человека ты удивительно плохо умеешь делать очевидные выводы относительно собственной судьбы.

Я получил некоторое удовлетворение от того, насколько паршиво он блефовал.

– Могу я для начала просто сказать, что иметь тайную комнату с самострелами для убийства собственных гостей, – это жутко? Кроме того, я немного сомневаюсь, что за каждым из ваших тронов есть механические дротики.

Я взглянул на сидящего на другом конце стола.

– И, наконец – ты, парень, который наставил на меня своё оружие! Кстати, хорошенькая штучка. Знай, что стоит тебе дёрнуться, и я перережу горло твоей коллеге так быстро, что ты проведёшь остаток такого очаровательного дня, стирая её кровь с этого восхитительного стола.

Следует отметить, что я не видел, чем занимаются другие сидящие в креслах люди, не говоря о том, чтобы разглядеть оружие, направленное на меня. Как же я узнал, что оно существует? Да потому что в комнате, полной безжалостных, коварных шпионов и ассасинов, всегда есть кто-нибудь, готовый тебя убить.

Моя пленница застонала.

– Боги удачи и неудачи, – выругалась она. – Сохраните меня от аргоси и их идиотского арта валар.

– Эй, вы всё правильно поняли! – ободряюще сказал я и прижал острый край стальной карты к горлу Эмельды ровно настолько, чтобы она ощутила боль. – А теперь встаньте, и мы с вами вместе покинем эту промозглую комнатёнку. Потом совершим приятную прогулку к королеве, и, может быть, вы объясните её величеству, почему только что пытались убить её любимого наставника.

– Ты же знаешь, насколько глупо это звучит, правда? – спросила Эмельда.

Я знал, но первое правило арта валар гласит: «Раз начав бахвалиться, не останавливайся, пока не начнётся драка».

– Хватит театральщины, – прошипел тот, кого я принял за крокодила. Когда он подался вперёд, к свету, я увидел, что на самом деле это довольно красивая женщина средних лет. – Опусти оружие, мальчик, и мы сможем всё обсудить.

– Не отпускай её, – предупредила Ториан. – Если предложение было выдвинуто, они смогут завершить голосование в любое время, когда захотят. Ты должен заставить их официально отклонить ходатайство о вынесении смертного приговора.

Эмельду, судя по всему, слегка обидели слова Ториан.

– Ты всегда была непослушным ребёнком.

Ториан подмигнула.

– А ты была ужасной матерью.

– Мы с отцом учили тебя защищаться, Маленькая Тори. Тебе следовало бы нас поблагодарить.

– Вы заставляли меня спать в гнезде с гремучими змеями до восьми лет!

– Сперва мы вырывали им клыки, – не сдавалась пожилая женщина. – Кроме того, мы не виноваты, что ты так долго не могла понять, как зачаровать нескольких простых рептилий.

«Погодите… Значит ли это… Неужели Ториан действительно умеет гипнотизировать людей?»

Ходили легенды, что несколько маршалов обучались древней приграничной магии: навыкам скрывающихся от правосудия охотников. Я всегда считал это лишь сплетнями, которые распускают сами маршалы, чтобы укрепить свою устрашающую репутацию. Но сейчас у меня имелись более насущные проблемы.

– Очень не хочется прерывать нежный разговор матери и дочери, – начал я, – но мне нужно кое-где побывать и спланировать смерть некоторых Шептунов… В смысле, очень важных людей.

– Ну тогда тебе лучше начать с меня, – сказала Эмельда. – Потому что я никуда с тобой не пойду, меткий маг.

В её голосе читались странные интонации, как будто я её чем-то обидел. Кроме того, что держал острый как бритва кусок стали у её горла.

В целом мой побег был не таким, как я надеялся. Конечно, и с самого начала шансы были невелики, но в своём стремлении не умереть я забыл, что безжалостных убийц часто не тревожит мысль о собственной кончине. Наверное, когда человек регулярно убивает, это должно вселять в него оптимизм при мысли о загробной жизни.

– Отмените решение, – убеждала остальных Ториан. – Объявите приговор недействительным.

– Я бы не слишком беспокоился о голосовании, – сказал я.

– Ты не понимаешь. Как только члены Совета выносят решение о чьей-нибудь смерти, их уже не остановить. За тобой будут посылать убийц снова и снова, пока работа не будет сделана. – Она снова повернулась к остальным. – Отмените решение. Немедленно!