Холодный ветер среды - Соня Субботина

бальзам и привычным быстрым движением нанесла его на губы. И во сколько она только встала, чтобы успеть накраситься? Часов в шесть утра? В пять? Ира могла и в четыре, чтобы между сном и химией выбрать не самый приятный для любого нормального человека вариант проведения утреннего досуга. Настя вздохнула, ее сил этим утром хватило только замазать синяки под глазами и нанести помаду, чтобы губы вечного анемичного оттенка не выглядели такими бледными.

Ира закрыла учебник, положила между собой и стенкой автобуса и нырнула в объятия Саши. Ее химического запала надолго не хватило, обычные людские потребности в сне и отдыхе взяли верх.

– Макс… – начала Настя, протянув единственную гласную его имени, – а ты меня пофоткаешь?

– Конечно, о чем разговор? На твой или на мой?

– У меня в рюкзаке фотик, давай на него, ты же помнишь, как с ним обращаться?

– Насть, я же технарь, как-нибудь разберусь с твоей железякой.

– Ты уж разберись, чтобы я красивой получилась!

– Ты самая прекрасная девочка на свете… – Максим сделал паузу, Настя залилась неярким румянцем, – по крайней мере, была, пока не вставила это дурацкое кольцо в нос.

– Сам дурак, – она несильно ткнула друга кулаком в плечо и встала с сиденья, – пойду попрошу Сашу поменяться со мною местами.

– Никуда я тебя не пущу, – Максим усадил подругу на место, обнял и уткнулся носом в ярко-красную макушку, вдохнув приятный сладкий запах бальзама для волос, – ты ж не любишь кокосы.

– А? Да… Я какой-то первый попавшийся в дорогу купила, даже на этикетку не взглянула, – на ходу соврала Никольская, которая специально искала средства для волос с такой отдушкой – знала, что Макс любит кокосы.

Постепенно сон победил даже самых стойких. Через пару часов автобус въехал в небольшой рыбацкий городок. Из-за лежачего полицейского пассажиров тряхнуло не сильно, но достаточно, чтобы они открыли глаза. Ребята подумали, что уже приехали и приготовились выходить, но водитель свернул в одну из улочек, узкую настолько, что в ней точно не смогли бы разъехаться два автомобиля. Кукольные двухэтажные домики сменились изумрудными полями.

Настя пожалела, что не осталась на территории школы, стоило ей только покинуть автобус. Выбора – ехать или нет – у нее, конечно же, не было, так что она жалела еще и об этом. Солнце и тепло остались в Дублине, здесь же все небо занимали тяжелые низкие облака, а около земли во всю игрался ветер, раздувая непослушные красные локоны Никольской. Она снова пожалела, что и на этот раз не взяла с собой резинку для волос. Может, у Иры будет запасная? Настя собиралась забрать фотоаппарат из рюкзака, но у автобуса их уже ожидала женщина-экскурсовод, и багажный отсек так и не открыли. Никольская не упустила возможности тут же пожаловаться Максиму.

– И зачем мы брали с собой вещи, если они все равно остались в автобусе?

– Не кисни, ты и на телефон получишься прекрасно. – Черный потрепал подругу по волосам.

– Не порть прическу, – увернулась Никольская и хотела было убежать вперед, но ее поймали за руку и притянули к себе.

– За меня уже это сделал ветер, – посмеялся Макс, прежде чем на них с Настей шикнула недовольная и раздраженная Марго, чтобы те слушали экскурсовода и не мешали остальным. – Что это с ней? – шепнул Черный на ухо своей подруге.

– Не знаю, а если фотик разбился? Дороги тут ровнее, чем у нас, но мало ли? Надо было его с собой в салон взять, – так же тихо ответила Настя, когда Марго отошла.

– Не писькуй, он же в футляре, ничего с ним не будет.

При входе на территорию монастыря ребят встретила скульптура плачущей женщины, которая прикрывала одной рукой лицо, а другой опиралась на трость. Экскурсовод пояснила, что это памятник пилигримам. Во времена, когда Клонмакнойс процветал, к его стенам ежегодно отправлялись тысячи паломников, но не всем им было суждено добраться до монастыря. Именно тех, кто не смог дойти и погиб в дороге, теперь оплакивает эта женщина.

Ребят повели в музей, в котором располагались диорамы, показывающие быт монастыря в десятом веке. Поначалу Настя пыталась слушать, но ее быстро утомили рассказы экскурсовода. Историю Никольская никогда не любила, хоть ее и приходилось усиленно учить в гуманитарном классе. Чтобы не заскучать окончательно, Настя принялась рассматривать других учащихся. Экскурсовода продолжали слушать лишь единицы, к числу которых относились Ира и Саша. Причем последний, судя по всему, вполголоса переводил Вишневской незнакомые для нее слова.

В последних комнатах музея стояли большие кельтские кресты из песчаника. Как объяснила экскурсовод, их создали еще в десятом веке. Раньше они стояли на улице, но совсем недавно их перенесли в помещение, чтобы защитить от погодных условий. На их месте теперь стояли точные современные копии.

Настя никогда не думала, что ее могут заинтересовать какие-то кладбищенские кресты, но не смогла оторвать взгляда от очередной махины. Четырехметровый Крест Священного Писания стоял посреди последней комнаты. Украшенный со всех сторон тонкой резьбой, он не мог не приковывать к себе взгляды посетителей. Библейские сюжеты, выбитые в камне, сменялись витиеватыми узорами. На удивление, вокруг креста не стояло никакого ограждения, протяни руку (или ногу) – и сможешь его потрогать или даже отковырнуть себе на память камешек, которому не одна сотня лет.

Пока все покидали здание музея, поднялась небольшая суета. Настя, воспользовавшись этим, воровато оглянулась по сторонам и протянула руку к кресту. Песчаник на ощупь оказался шершавым и прохладным. Никольская осторожно погладила подушечками пальцев выбитые узоры, поскребла камень ногтями. Сколько пилигримов преодолели трудный и долгий путь, чтобы прикоснуться к нему? А сколько так и не смогли дойти?

– Настя! Экспонаты руками не трогать! Я сделаю вид, что этого не видела, пойдем, – по-русски отчитала свою подопечную Марго.

– Ой, простите. – Никольская быстро убрала руку, раздосадованная, что не успела отковырнуть кусочек.

Настя нарушила очередное правило, но ей снова ничего за это не было.

Пока ребята разглядывали диорамы и кресты, из-за туч выглянуло солнце, но ветер так никуда и не делся. После приглушенного освещения музея Насте показалось, что на улице она ненадолго ослепла, но вскоре глаза привыкли, и она увидела среди сочной травы серые кельтские кресты и храмовые развалины. Вдали блестела река, а около нее паслись коровы и овечки. Отличное место для фотографий – главное, чтобы солнце снова не спряталось, ветер утих и дождь не пошел. Вместо того чтобы слушать экскурсовода, Настя осматривалась, чтобы придумать, где и как лучше сфотографироваться. Если нет картинки в соцсетях, то, значит, и тебя нигде