Спецоперации Второй мировой - Януш Пекалкевич

Снова предоставляем слово графу Лубенскому:

«Самолет находился на поверхности воды целых 7 минут, а потом затонул. За минуту до того, как самолет скрылся под водой, к месту катастрофы подошел моторный катер, за ним еще один, а потом и гребная шлюпка. Был обнаружен пилот, плававший без сознания в спасательном жилете, и еще три человека. Один из них еще дышал, как нам было доложено по радио. Мы сразу же спросили, кто эти люди. Ответ гласил:

— Опознать пока не можем, но один из них в форме.

Губернатор распорядился доставить потерпевших в порт на одном из катеров. Другому же продолжить поиски трупов и оставшихся в живых. Мы все еще надеялись, что кто-нибудь из пассажиров и экипажа спасся.

Затем мы сразу же выехали в порт. Одновременно с нами туда пришел и катер. Губернатор послал меня на него для опознания доставленных людей. Приподняв брезент, сразу же увидел генерала Сикорского с большой раной на голове. На нем были только брюки и рубашка, все остальное снято. Другим был труп генерала Климецкого в полной военной форме без явно видимых травм и повреждений. Третьим оказался британский офицер Уайтли. Четвертой жертвой был пилот уже без спасательного жилета, но еще живой.»

Прхаля тут же отправили в больницу: он был в шоковом состоянии с глубокой раной на лице и сломанной рукой. На следующее утро поисковый самолет определили точное место падения «Либерейтора», сбросил на это место маркировочный буй с красным флажком. Потерпевший катастрофу самолет лежал в пятистах метрах от конца взлетной полосы на глубине около 9 метров и был хорошо виден в чистой воде. Фюзеляж развалился на несколько частей, колеса торчали кверху. Плоскости казались целыми, хвостовое же оперение лежало на удалении нескольких метров.

Подразделение водолазов, находившееся в то время в Гибралтаре в ходе подготовки к операции в Сицилии, получило задание заняться поисками потерпевших. Губернатор сам прибыл на моторном катере к месту падения самолета и отдавал распоряжения. Его особо интересовала черная кожаная папка генерала Сикорского. В конце концов, она была найдена, вручена губернатору, и с тех пор ее более никто не видел.

Одни из водолазов был довольно известный Лионель Крабб. Через 13 лет, в 1956 году, он получил задание обследовать корпус советского корабля, прибывшего тогда с официальным визитом в Англию, да так и пропал. Человеком, который выдал его Советам, был в 1943 году начальником британской секретной службы по Пиренейскому полуострову и Гибралтару Ким Филби,[21]один из лучших секретных агентов Сталина. В его распоряжении в то время имелось значительное число готовых на любые действия агентов, сыгравших немаловажную роль в скрытой войне противоборствующих сторон в этой части Европы.

В утренние часы 5 июля в фюзеляже самолета был обнаружен китель генерала Сикорского.

Тем временем из воды были выужены десятки мешков с почтой и различный багаж. Среди прочего в нем были несколько чемоданов с одеждой и мехами, ящики с виски, вино, сигареты, кофе и другие продукты, строго нормированные в Англии. А в одном из чемоданов находились новенькие фотоаппараты «Лейка». Были извлечены кипы дипломатической корреспонденции, часть которой имела гриф «строго секретно». На водной поверхности плавали сотни банкнот английских фунтов стерлингов. Водолазы нашли в обломках самолета даже серебряный портсигар, подаренный пилоту генералом.

Труп дочери генерала Сикорокого Софии найден не был. Не были обнаружены и тела по крайней мере еще трех пассажиров.

В завершение водолазных работ к месту происшествия подошло специальное спасательное судно, которое должно было извлечь из воды обломки самолета, для чего водолазы стали подводить цепи под его фюзеляж. Однако оказалось, что кран этого судна был слабоват для такой работы. Поэтому было решено просто подтянуть обломки самолета ближе к берегу волоком.

Капитан Лубенски заложил прах генерала Сикорского в двойной гроб. Вскрытие и расследование причин его смерти производиться не стали — как ему было объяснено, по политическим мотивам.

Польское правительство направило в Гибралтар находившийся в его распоряжении эсминец «Оркан», чтобы с почестями доставить в Лондон прах погибших.

Поскольку, однако, по морскому суеверию перевозка трупа означала несчастье для корабля и его команды, то капитан согласился взять на борт только гроб генерала Сикорского.

8 июля после отпевания в соборе гроб генерала Сикорского был торжественно доставлен на эсминец. Во главе процессии, двигавшейся по всему Гибралтару, шли губернатор Мейзон-Макфарлейн и граф Лубенски.

Через несколько дней в порту Плимута корабельный кран перенес гроб с борта эсминца на береговой причал, где его ожидали друзья, провожавшие генерала в полет всего шесть недель тому назад.

(А через три месяца эсминец «Оркан» затонул вместе со всем экипажем.)

15 июля 1943 года в Вестминстерском соборе Лондона состоялось торжественное отпевание генерала Сикорского. Вместе с почти всеми английскими министрами и представителями союзных правительств в этой церемонии принял участие Уинстон Черчилль со своей супругой. Многие видели на глазах Черчилля слезы.

На следующий день гроб генерала был доставлен на солдатское кладбище в Ньюарк. Вдова покойного положила горстку польской земли в его гроб. Сокровенным желанием генерала было дождаться вместе со своими солдатами возвращения на освобожденную родину.

Но он остался с некоторой частью солдат навеки в Англии.

7 июля в Гибралтар прибыл самолет со специальной комиссией королевских военно-воздушных сил. Вначале было произведено несколько взлетов самолетов при таких же условиях, как и тогдашнего взлета «Либерейтора». Комиссия выясняла и все рутинные вопросы. Было установлено, что погода в тот день была нормальной, дул слабый восточный ветер, небо было безоблачным, видимость составляла порядка 15 километров, покрытие взлетной полосы, западная часть которой выдвинута в море, было в безукоризненном состоянии.

Одновременно следственная группа комиссии произвела допрос более 30 свидетелей происшествия. Прхаль, еще не оправившийся от шокового состояния, был допрошен одним из первых прямо в больнице. Он показал, что, как и всегда, после подъема в воздух произвел скользящее движение вниз метров на 50 для подъемного разгона на скорость в 260 километров в час. Когда же он попытался перейти на подъем, машина не послушалась. Руль управления оказался заблокированным. Может быть, это сделал его второй пилот по недосмотру. Тогда он крикнул в бортовое переговорное устройство: «Вынужденная посадка» и выключил двигатели, чтобы избежать взрыва при ударе об воду. Топливные баки ведь были полны. Как прошла посадка, он уже не помнит.