Любимых не отпускают - Мария Сергеевна Коваленко

подходящую пару. Но желание размозжить череп смазливому ушлепку от этого не меньше.

Злость, как кипяток, булькает в крови. И лишь звонок от нужного человека заставляет отвернуться.

— Да. Слушаю, — отвечаю я Диме Штерну, владельцу лучшего охранного бюро Питера и своему давнему другу.

— Ты на парковке? — Дима, как всегда, знает, кто, где находится.

— Пока здесь.

— Один?

— Да. — Смотрю на гуляющего под дождем водителя. Я выпер его из салона, еще когда принес сюда Еву. И пока не позвал назад.

— Через минуту подъеду. Пусть твой водила еще немного помокнет. Скажи ему, чтобы прогулялся за водой в магазин напротив концертного зала.

— Я сам могу подойти. Скажи куда.

— Тебе пока лучше здесь не светиться. Мои люди выносят мусор и делают генеральную уборку. Можешь помешать.

— Хорошо. Жду.

Мобильный не прослушивается. За пятнадцать лет в шоу-бизнесе я уже научился вовремя менять телефоны, номера и на слух определять запись. Этот навык пришлось постигать самостоятельно. Без консультантов и помощников, дорого расплачиваясь за каждую ошибку. Однако во время встреч со Штерном не могу доверять даже отключенному телефону.

В вопросах, которые он расследует для меня, паранойя уже давно стала стандартом поведения. А если сегодняшняя попытка изнасилования окажется связанной с теми самыми вопросами… нам обоим лучше быть готовыми к любым сюрпризам.

***

Дима, как и обещал, через пару минуту паркуется рядом.

Не тратя времени, я пересаживаюсь в его машину и захлопываю дверь.

— Леванского уже вывезли? — сразу перехожу к делу.

— Я привез с собой доктора. Тот занимается пациентом. А парни подчищают в кабинете.

— Мне некогда было стирать отпечатки. — Блондин давно увез Еву, но я все еще кошусь в сторону, где стояла его тачка.

— Мы изъяли у охраны записи с камер наблюдения. Я в курсе событий.

По лицу Штерна невозможно прочитать, что он обо всем думает.

— Сама охрана ничего не видела?

В принципе об этом можно и не спрашивать. Директор наверняка позаботился о том, чтобы никто не мог наблюдать за его делишками. При этом старый ублюдок старательно записывал все, что происходило в кабинете без его участия.

— Они даже не знали о камерах, — подтверждает мою догадку Штерн. — Видимо, Шустов собирал все записи для личной коллекции.

— Собиратель… — Стискиваю зубы.

— За ним тоже уже выехали. — Дима смотрит на часы. — Через пять минут должны забрать груз.

— С ним и Леванским не церемониться. Мне нужно знать, кто кроме них и Каткова замешан во всем этом дерьме.

— Фестивалить придется без директора и спонсора, — хмыкает Дима. — За день не восстановятся.

— Отфестивалю. — Расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки. Душит. — Подготовь заранее компромат на обоих. Не хочу, чтобы хоть одна падла попыталась потом раскрыть рот или причинить вред Еве.

— Не проблема. Будет им «Голубая луна» в полный рост. Попробуют вякнуть, не отмоются до конца дней.

— И слежка… Мне нужно знать обо всех передвижениях и контактах Каткова. Обычного наблюдения за счетами и прослушки уже мало. Если он смог тайно договориться с Шустовым, значит, раскусил, что за ним присматривают.

— Я уже приказал сменить тактику. — Штерн согласно кивает. — С сегодняшнего вечера он будет кататься только с группой сопровождения. А мой помощник займется его секретаршей.

— Хорошо.

Немного расслабляюсь. С оперативными задачами покончено. Дима выяснит все детали, которые мы упустили. Теперь, если Катков захочет повторить свой финт с продажей Евы, мы будем знать заранее и остановим эту сволочь.

— А что по главному объекту? — читает мои мысли Штерн.

— Придется менять планы, — нехотя произношу я.

Все эти пять лет мы с Димой внимательно следили за моими врагами и не замечали под носом самого главного. Два слепца, один из которых не позволял себе даже думать об одной талантливой девчонке.

— У меня теперь есть дочь. — Скорее всего этот умник уже знает о Вике. И все же признаюсь. — Не могу больше ждать.

— Ваша жена почти не общается с бывшим любовником. Он получил от нее все, что хотел. Будет сложно спровоцировать ее вновь связаться с Внуковым.

— Тогда переходите к плану «Б». Его новой любовнице пора выяснить, где находится сейф этого урода. Я плачу ей деньги не за развлечения и не за секс.

С минуты на минуту должен вернуться водитель Ирмы. Чтобы нас не засекли вместе и не развенчали мой имидж полностью подконтрольного идиота, я выхожу из машины.

— Если она проявит любопытство, Внуков может заподозрить. Подсунуть новую девку будет намного сложнее.

— Чем быстрее документы окажутся в наших руках, тем быстрее я смогу вернуть свою женщину и дочь. — За грудиной снова колет. — Пусть действует!

Глава 18. Мужчины

Ева

Всю дорогу до дома меня трясет как в лихорадке. Мозг отказывается блокировать мысли о Леванском, и словно навязчивую рекламу, показывает жуткие события в кабинете.

Мой шок, когда спонсор заговорил о контракте и помощи.

Ужас, когда прижал к стене.

Панику, когда это чудовище толкнуло меня на диван и навалилось сверху.

Вряд ли я смогла бы отбиться или кто-то из работников пришел бы на помощь. Вероятнее всего, я пополнила бы ряды певиц, которых используют в качестве подстилок. А если бы попыталась заявить в полицию… очень скоро оказалась бы без контрактов, без выступлений и без денег.

Такая вот звездная справедливость. Грязная плата за любовь публики.

— Я надеюсь, Рауде к тебе не приставал? — сворачивая в сторону моего отеля, интересуется Паша. — Мне не нравится, как этот тип на тебя пялится.

— Нет. Он спас меня от изнасилования.

Я редко делюсь своими проблемами, но сейчас решаю рассказать. Раз уж Паша собрался жениться на мне, он должен знать.

— Какого изнасилования? — Машина резко сворачивает на обочину.

— Один из спонсоров… посчитал, что мне нужна крыша и потребовал аванс.

— Твою мать! Сегодня?

— Сразу после концерта. Шустов отвел меня в свой кабинет и оставил с ним наедине. — Обхватываю себя руками.

— Старый урод. Все никак не угомонится… — зло цедит Паша. — Но кто? Какая тварь посмела к тебе прикоснуться?

Он осторожно ведет кончиками пальцев по моей щеке. Сдвигает в сторону прядь волос и, не моргая, смотрит на ссадину.

— Леванский… Константин Юрьевич. — От имени спонсора во рту разливается горечь.

Я помню, как умоляла его остановится, как плакала, и как он смеялся в ответ на мои просьбы.

«Это только первый раз сложно. Потом втянешься. Еще кайф начнешь получать», — подташнивает от слов, какие он шептал, задирая на мне платье.

— Да он старик! — Паша будто не верит.

— Думаешь, возраст имеет значение? — Вжимаюсь лопатками в спинку сиденья.

Сама не знаю, почему, но