Застенчивость и как с ней бороться - Александр Вемъ

Конечно, революционерами становятся единицы, потому что большинство, к счастью, не склонно задумываться над глобальными проблемами и винить общество в своих несчастьях.

Обидчивый человек готов любое безобидное замечание или неосторожное высказывание воспринять как тяжелое оскорбление. Более того, он подозревает всех вокруг в том, что они плохо к нему относятся, и поэтому замыкается, отгораживается от других или, наоборот, демонстрирует агрессивность, чтобы избежать нападения.

Часто такое поведение является следствием психологической травмы. Если сравнить психику с телом, то человек весь покрыт «синяками» и «ссадинами», полученными по вине обидчиков, и болезненно воспринимает любое прикосновение. Поэтому важно общаться с этими людьми очень осторожно, мягко и дружелюбно и по возможности прощать им их неадекватные выходки.

Что можно посоветовать тем, кто обидчив?

Прежде всего следует отличать критику, даже резкую, от оскорбления.

Поверьте, существует не так много людей, сознательно стремящихся унизить другого человека.

Писатель Владимир Туровский верно заметил: «Глупый запоминает обиды, умный – обидчиков».

СОВЕТ

Не оставляйте без наказания обидчиков, которые откровенно оскорбляют, унижают вас, но прощайте резкие замечания в свой адрес неагрессивным людям. Скорее всего, вы спровоцировали их реакцию своим неадекватным поведением.

Не обижайтесь на критику. Помните, что окружающих интересуют прежде всего ваши поступки, то, что на выходе «черного ящика». Ваша бесценная личность им часто глубоко безразлична. Измените свое поведение, и вас станут воспринимать по-другому.

Как правило, экстраверты умеют успешно справляться c собственной застенчивостью. По мнению, Ф. Зимбардо, именно они составляют группу людей, стесняющихся самих себя.

Большинство актеров, политиков, репортеров и телеведущих (как правило, это экстраверты) застенчивы.

Знаменитая оперная певица Джоан Сазерленд рассказывает о своем страхе:

Я так боялась, что не хотела выходить на сцену. Но в то же время я всегда знала, что избежать этого невозможно. Это как нырнуть в воду с головой: или ты утонешь, или выплывешь. Никто за тебя этого не сделает. Если ты собрался выступить, нужно выйти на сцену.

Чаще встречается противоположный вариант: актеры и певцы лучше чувствуют себя, кода им приходится выступать на сцене. У большинства из них не вызывает волнения вид зрительного зала, потому что они чувствуют, что имеют право находиться в центре всеобщего внимания, поскольку обладают талантом. Никто из сотен или тысяч зрителей не может спеть или сыграть так, как они. Понимание этого придает уверенность в себе.

На сцене актер ощущает себя королем, но когда гаснет свет театральных софитов и занавес опускается, его застенчивость может проявляться в полной мере. Например, Майкл Джексон признавался, что чувствует себя раскрепощенным на сцене, но застенчив в беседе с глазу на глаз. Список застенчивых знаменитостей можно продолжить: Джон Траволта, Джимми Хендрикс, Чарльтон Хестон.

Артистический дар не всегда сочетается с даром импровизации. Актер, получающий неизменное удовольствие от того, что он в сотый раз играет одну и ту же роль, воспринимает неожиданные неприятности более болезненно, чем обычные люди. Ощущение комфорта связано для него с повторением ограниченного числа ситуаций. В этом заключается одна из причин застенчивости любимцев публики.

Владимир Маяковский, на выступлениях которого неизменно собиралось громадное количество людей, тщательно готовился к каждой встрече, сочинял заранее многие записки с вопросами и даже остроты (последние довольны однообразны и шаблонны, хотя они и имели успех у непритязательной публики). Сталкиваясь с теми, кто обладал подлинным юмором, знаменитый трибун терялся, не находил ответа.

Жизненные трудности выбивали из колеи этого человека, постоянно декларировавшего собственную физическую и духовную мощь. Возможно, стремясь быть в центре всеобщего внимания, поэт старался компенсировать детскую неуверенность в себе, оставшуюся в нем на всю жизнь.

Застенчивые люди обожают быть строгими контролерами, они стремятся все предусмотреть. По сути, это манипуляторы из манипуляторов. Все непредвиденное их тревожит.

Джонни Карсон – популярный американский комик, один из основоположников развлекательного телевидения. Он признавал, что с детства отличался застенчивостью и неуверенностью в себе. Будучи студентом, он часто в присутствии других доставал книгу и начинал читать, поэтому Джонни считали надменным, хотя его поведение объяснялось обычной застенчивостью.

Выступая перед зрителями, Карсон преображался. Он чувствовал себя уверенно, поскольку полностью контролировал ситуацию. В повседневной жизни он был лишен этой возможности и поэтому зачастую чувствовал себя некомфортно.

Наверное, основная черта характера застенчивых экстравертов – желание популярности, славы, успеха. Они готовы крикнуть на весь мир: «Я талантливый, умный, особенный, обратите на меня внимание!»

Кэрол Бэрнетт – прекрасная комедийная актриса, обладательница высших кинематографических наград. Чтобы посетить многолюдную вечеринку или вернуть в магазин некачественный товар, ей приходится преодолевать свою застенчивость.

Кэрол рассказывает:

Я давно обнаружила, что часто застенчивость переплетается с самолюбием в противофазе. Если вы, с одной стороны, действительно побаиваетесь встречаться с людьми, то, с другой стороны, вы требуете к себе внимания.

Вы (хотя и с робостью!) как бы говорите: «Посмотрите на меня! Признайте меня!»

Федор Достоевский, которого один популярный телеведущий назвал «самым смурным из русских классиков», имел полное представление о всех бесах и бесенятах, обитающих в людских душах. Наиболее глубоким исследованием внутреннего мира застенчивого человека я считаю его повесть «Записки из подполья».

Повествование ведется от лица «подпольного человека», который к сорока годам «ничем не сумел сделаться: ни злым, ни добрым, ни честным, ни героем, ни даже насекомым». Вот как описывает он собственные взаимоотношения с людьми:

Жизнь моя была угрюмая, беспорядочная и до одичалости одинокая. Я ни с кем не водился и даже избегал говорить и все более и более забивался в свой угол…

Всех наших канцелярских я, разумеется, ненавидел, и всех презирал, а вместе с тем как будто их и боялся. Они все были тупы и один на другого похожи.

Мучило меня тогда одно обстоятельство: именно то, что на меня никто не похож и я ни на кого не похож. «Я-то один, а они-то все», – думал я.

Случалось, что я вдруг даже ставил их выше себя. Но, презирая ли, ставя ли выше, я чуть не перед каждым встречным опускал глаза. Я даже опыты делал: стерплю ли я взгляд вот хоть такого-то на себе, и всегда опускал я первый…