Маньчжурия. 1945 - Даниил Сергеевич Калинин

Сухой и жилистый, уже немолодой самурай действовал хладнокровно, опустошая магазин табельного пистолета «Намбу», внешне сильно смахивающего на немецкий парабеллум. Он израсходовал пять из восьми патронов, попав как минимум тремя, и теперь целился в русского лейтенанта, стреляющего в его солдат из пистолета-пулемета ППД… Старший обер-офицер успел почуять опасность и резким движением направил пистолет в сторону набегающего на него русского, но не успел выстрелить! Сжимающие рукоять пальцы ожгло острой болью, и табельное оружие полетело в сторону…

Граненый штык перебил безымянный палец левой руки, повисший на полоске кожи, но в правой японский офицер сжимал армейский меч син-гунто. Традиции владения холодным оружием в семье потомственного самурая были очень сильны, он и сам в значительной степени овладел искусством кэндзюцу. А потому повторный, слишком прямолинейный укол русского с легкостью парировал влево, поддев ствол винтовки ударом снизу вверх! После чего копия древнего самурайского меча тати описала короткую стремительную дугу над головой старшего обер-офицера, перехватившего рукоять клинка обеими руками и рубанувшего наискосок, справа налево, по нисходящей!

Резкий диагональный удар перерубил ключицу отшатнувшегося было Сергея, вспоров грудные мышцы над его сердцем, и скользнул по ребрам наточенным лезвием…

Красноармеец упал на спину, отчаянно крича от боли и страха и с ужасом глядя на японского офицера. А последний каким-то картинным, отточенным движением развернул меч острием вниз для добивающего удара… Но отчаяние придало Ушакову сил! И, уперев приклад трехлинейки в землю, Сергей поспешно направил ее на врага правой рукой, суетливо потянув за спуск.

Выстрел!

Ушаков выстрелил навскидку, но выстрелил в упор, промахнуться было сложно. И сбереженная до поры пуля, досланная в казенник еще на подъеме, ударила оступившегося офицера в живот. Разгоряченный боем самурай отчаянным волевым усилием все же устоял на ногах, желая, пусть и в падении, но добить русского!

Очередь ППД Сидоренко срезала старшего обер-офицера, а заодно и двух японских солдат, бросившихся на помощь командиру роты… Гибель последнего стала переломным моментом боя. Оставшиеся без командиров японцы медленно попятились, теснимые погранцами и красноармейцами третьего батальона, уже поднявшимися на высоту…

Этот бой стал первым для Сергея Ушакова – и последним его участием в сражении на озере Хасан. Непростое ранение надолго выбило красноармейца из строя, и тяжелую схватку 31 июля, когда крупные силы японцев в количестве двух полков атаковали сопки, он уже пропустил.

Как, впрочем, и советское контрнаступление 6 августа, когда сменивший маршала Блюхера Григорий Штерн бросил в атаку 40-ю и 32-ю стрелковые дивизии (последней командовал Берзарин). А также 2-ю отдельную механизированную бригаду, воевавшую на стареньких тихоходных Т-26 с противопульной броней… Тяжелые бои длились три дня, советским частям приходилось взламывать уже хорошо подготовленную оборону японцев (на Пулеметной высоте враг развернул до 40 пулеметов!). А последние кидались в частые яростные контратаки… Очень большие потери понесли танкисты – 72 машины с частью экипажей. Но, тем не менее, при довольно сильной поддержке авиации и корпусной артиллерии высоты удалось отбить, после чего начались мирные переговоры.

Сергей долго лежал в госпитале, много общался с «пополнением», поступившим на излечение с 7 до 10 августа. После успел дослужиться до сержанта и демобилизоваться в 1939-м, до начала боев на Халхин-Голе, коими, конечно, живо интересовался на гражданке. Награды обошли раненого красноармейца стороной, хотя его участие в схватке с вражеским офицером помогло переломить ход боя 30 августа. Но на фоне закипевшего после сражения это была лишь легкая «разминочная» схватка… После службы Сергей заинтересовался только-только начавшей развиваться в СССР борьбой самбо, точнее ее гражданским вариантом. Ведь до Ушакова дошел слух, что в основу ее легла японская борьба, творчески обработанная Василием Ощепковым в «борьбу вольного стиля Дзюу-до»!

А вскоре началась и Великая Отечественная.

Многое пришлось пережить за последние четыре года. Но свой первый бой Сергей Ушаков запомнил на всю жизнь… Как и японского офицера, с какой-то поразительной легкостью расправившегося с подготовленным красноармейцем! Практически расправившегося… Не самые приятные воспоминания, и делиться ими с командиром и сослуживцами Ушакову не особенно хотелось по вполне понятным причинам.

Наконец, утомленный воспоминаниями Сергей действительно заснул под мирный перестук колес и негромкий разговор товарищей, не желающих беспокоить его сон.

Глава 6

…Легкий танк «Ха-Го», «Тип 95». Лобовая броня 12 миллиметров, борта 12, корма от 10 до 12 на башне… Калибр орудия 37 миллиметров, два пулемета под патрон 6,5 миллиметра. Серийное производство свернуто в 1943 году, но танк используется по сей день, в частности и в Квантунской армии. Одна из самых массовых японских машин… Внешне похожа на «Рено FT-17», хотя у семнадцатого броня все-таки 16 миллиметров.

Средний танк «Чи-Ха», «Тип 97» – второй по массовости японский танк. Этот больше похож на отечественный Т-26. Но по всем показателем «Чи-Ха» все-таки покрепче, посовременнее: двигатель мощнее на целых 73 лошадиные силы, лобовая броня 27 миллиметров против 15, орудие 57 миллиметров – правда, короткоствол. В реалиях Отечественной этот танк, конечно, что-то из себя представлял лишь в 1941-м… Но недооценивать противника нельзя. Из засады или в подготовленной обороне «Чи-Ха» нам не соперник, но предстоит наступать, возможны встречные бои. И пара пулеметов у него, кстати, калибра уже 7,7 миллиметра…

Я ненадолго оторвался от справочных материалов, отпив крепкого сладкого чая из стакана в красивом мельхиоровом подстаканнике. Красота! Особенно учитывая, что к месту новой службы я добираюсь пассажирским поездом и в настоящий момент мое купе абсолютно свободно, посторонних нет, никто не мешает знакомиться со справочными материалами по вражеским боевым машинам, предоставленным в том числе и «союзничками», чтоб их…

К союзникам у меня отношение двоякое. Достаточно сказать, что до 1944-го года бойцы называли «вторым фронтом» американскую тушенку… Да, часть немецких и итальянских сил были отвлечены на Африку еще в 1941-м, где англичан до поры громил талантливый немецкий генерал Роммель. Кстати, по слухам, только со стороны подчиненных Роммеля не зафиксировано военных преступлений… Но когда немцам крепко врезали под Сталинградом, танки в песочном камуфляже воевали уже в танковой группе Гота, прорывающейся к блокированному Паулюсу, Роммель не получил подкреплений. Так что, в сущности, это мы оказали британцам, защищающим стратегически важный для них Суэцкий канал, неоценимую помощь, а вовсе не наоборот…

Да, в 1943-м союзники также высадились в Италии, заставив макаронников выйти из войны. Было? Было. Но наступление в Италии вскоре тормознуло, немцы без особого труда удержали новый для себя фронт южнее Рима – благо его протяженность была не шибко велика. И в целом итальянские события никоим образом не сказались на нашем Восточном фронте. Ибо все те же итальянские дивизии, сосредоточенные на флангах Паулюса, были вдрызг разбиты РККА еще до падения режима Муссолини. А тяжелейшая Курская битва, где РККА похоронила последнюю попытку масштабного наступления вермахта, развернулась до того, как немцы были вынуждены ввести силы в Италию…

И там же, в 1943-м – тяжелейшее форсирование Днепра, битва за Киев… Нет, масштабы военного участия совершенно несопоставимы.

В 1944-м стало окончательно ясно, что Германия терпит тяжелейшее поражение на Восточном фронте и уже неспособна переломить ход боевых действий, как, например, зимой 1942-го, когда выдохлось советское контрнаступление под Москвой. Или весной 1943-го, когда Манштейн сумел нанести сильный контрудар под Харьковом… Причем Гитлер был вынужден держать на Восточном фронте вдвое больше своих дивизий, чем во Франции и Италии вместе взятых! 26 – в Италии, 59 – во Франции, Бельгии и Нидерландах против 157 дивизий, действующих на территории Союза!

Кроме того, стоит вспомнить и о составе этих дивизий. К 1944-му нацисты перевели на запад не менее полумиллиона коллаборационистов из числа власовцев, белоэмигрантов, карателей из полицейских батальонов, довольно успешно действующих против партизан… А заодно поддавшихся немецкой пропаганде казаков и прочих национальных частей из кавказцев, крымских татар и иже с ними.

Немцы называли весь этот сброд – «хиви» и зачастую вязали их кровью еще при вербовке. Так, бывшие узники концлагерей принимали участие в казнях заложников, нередко даже своих бывших товарищей по заключению. И это работало: решившиеся спасти свою жизнь во что бы то ни стало, повязанные кровью предатели не видели для себя иного пути,