Незабываемое примирение - Тара Пэмми

Чем больше проходило времени, тем лучше Данте узнавал ее совсем с другой стороны.

Однажды после обеда он приехал домой с документами на передачу ему голосующих акций, которые ей следовало подписать. Алиша увлеченно разговаривала с новым менеджером по работе с клиентами, которого наняла, и просматривала презентацию о расширении благотворительного фонда, о чем мечтала ее мать, Шанти, до того, как бросила Нила.

Данте улыбался, заходя в свою квартиру и слушая, как Алиша играет на фортепиано старинные мелодии хинди. Когда-то эти самые мелодии играл Нил. Если она не работала над благотворительным фондом, то уходила в свою студию. Данте не раз хотелось спросить ее, почему она прячется от него.

Но, спросив ее об этом, он сразу признает то, что они оба стараются отрицать. И тогда ему придется спросить себя, что он чувствует к Алише.

Мучаясь от беспокойства, он подошел к фотографии на стене своего кабинета. На ней он был снят вместе с Нилом во время интервью для «Бизнес уик».

Данте посмотрел на человека, который дал ему шанс выбиться в люди. Человек, который поверил ему на слово, привил трудовую этику, помог начать все сначала.

Алиша – дочь Нила.

И всегда будет для Данте запретным плодом.

Сердце Данте замерло, когда зазвонил его мобильный телефон. Он увидел, что ему звонит Алиша, и переключил звонок на голосовую почту.

Через две минуты пришло несколько сообщений. Данте затрепетал от волнения как влюбленный подросток.

Данте нахмурился. Мс – означал особняк «Матта стил». Всего несколько недель назад Алиша отказалась там жить.

Следующим текстом была серия смайликов с тортами, винными бутылками и бокалами для шампанского.

Далее – куча смайликов в виде поцелуев.

Данте улыбнулся. Алиша умела дерзить даже в коротких сообщениях.

Он заметил на телефоне пропущенные звонки от своей матери. Она звонила ему только несколько раз в год.

Потом он быстро посмотрел на календарь. И через секунду вышел из своего кабинета.

Он не оставит Алишу одну сегодня ночью.

С белым мраморным фасадом и некогда ухоженной территорией, особняк «Матта» приветствовал Данте как старого друга. Несмотря на уход Шанти, Нил поддерживал его в отличном состоянии, надеясь, что она вернется к нему.

Данте уехал из особняка после того, как Викрам погиб и Алиша покинула Лондон. Нил относился к Данте, как к родному сыну, но ему не хотелось жить в этом доме одному.

Много хорошего произошло в его жизни, пока он обитал в этом особняке. Именно тут у него появилась уверенность в завтрашнем дне после того, как его жизнь пошла кувырком. И все это случилось благодаря щедрости Нила.

Но с тех пор, как сюда приехала Алиша – тринадцатилетняя девочка с обидой в глазах и вызывающим недоверием к отцу, брату и Данте, – он воспринимал этот дом с ее точки зрения. Она чувствовала себя потерянной и одинокой. Нил относился к ней пренебрежительно, отталкивал от себя и нередко бывал с ней жестоким.

Нил ни разу не обнял свою дочь. Никогда не успокоил и не сказал, что рад быть с ней. А когда Алиша начала устраивать провокации, Нил попросил Данте улаживать все проблемы с ней от его имени.

Смерть жены, Шанти, сильно повлияла на Нила. Данте никогда не задумывался над тем, почему она ушла от Нила и забрала у него дочь. Данте сразу решил, что во всем виновата Шанти.

Он не забыл слова Алиши о том, что у нее после смерти матери никого не осталось.

Ее признание преследовало Данте, пока он открывал электронные ворота и входил во двор.

У нее нет хороших воспоминаний об этом месте. И все же она приехала сюда сегодня.

На этот раз Данте хотел быть рядом с Алишей. И заботиться о ней.

С трудом сдерживая волнение, он открыл дверь в ее старую спальню и обнаружил Алишу на полу. Она сидела, прислонившись к белой кровати, опустив голову и прижав колени к груди. Она включила лампу на боковом столике, и свет, отражаясь от бледно-розовых стен, создавал вокруг нее свечение, а остальная часть комнаты была в темноте. Перед Алишей стояла бутылка виски и пара бокалов. Она держала в руке материнскую фотографию в рамочке.

На полу лежали снимки Данте с Викрамом и ее фотография с отцом, на которой оба были мрачными и напряженными.

Она выглядела такой одинокой, что Данте накрыло волной нежности. Но даже она не остановила быстрый порыв желания.

На Алише был бледно-розовый топ с тонкими бретелями и шорты. При свете лампы ее кожа, шелковистая и гладкая, выглядела крайне соблазнительной. Ее волосы слегка колебались каждый раз, когда она глубоко вздыхала.

Не желая беспокоить ее, Данте оглядел комнату, в которую не входил годами. Куполообразный потолок, мебель ручной работы, дизайнерская одежда и ювелирные украшения. В материальном плане Нил обеспечивал Алишу всем.

Но он отказывался дарить ей любовь и понимание.

Внезапно в этой комнате, которую она считала золотой клеткой, Данте увидел Али такой, какой она была на самом деле.

Она скрывала беспомощность под дерзостями и сумасбродством. Именно поэтому она так старалась сберечь благотворительный фонд матери и согласилась на предложение Данте. Если он презирал любые эмоции, то она жила и дышала ими.

Посмотрев на Данте, она округлила глаза и судорожно сглотнула.

– Что ты здесь делаешь?

– Я хотел тебя увидеть.

– Хочешь убедиться, не опозорю ли я твое доброе имя, прикончив бутылку отцовского виски? Не устрою ли дикую вечеринку с кучей голых мужчин?

Когда-то эти язвительные слова привели бы Данте в ярость. Но теперь он видел уязвимость Али, которую она прятала под неповиновением. Сняв пиджак, он бросил его на кровать и присел на пол рядом с ней.

Она уставилась на его ноги, а затем ее взгляд медленно поднялся вверх. Очевидно, она не догадывалась, как влияет на Данте.

– Ты снял обувь и носки?

– Конечно. Я жил в этом доме много лет и знаю его традиции.

– Я хочу побыть одна. Теперь, когда ты убедился, что я не спровоцирую скандал, можешь уходить.

Данте расстегнул манжеты рубашки и положил руки на колени. Алиша с недоверием отслеживала каждое его движение.

– По-моему, мне надо присоединиться к празднованию. Сколько мы праздновали вместе?

– Семь или восемь раз? – Она сжимала пальцами колени. – Я ненавидела все эти праздники, знай об этом. В тот первый год я думала, что, по крайней мере, на мой день рождения отец будет моим, только моим. Но он заставил меня праздновать с тобой.