Когда все рушится - Пема Чодрон

Медитация позволяет нам упражняться в срединном пути – в том, чтобы оставаться на месте. Мы не должны оценивать то, что возникает в нашем уме. Мы не должны цепляться за то, что возникает в нашем уме. То, что раньше мы воспринимали как плохое или хорошее, сейчас мы просто принимаем как процесс мышления, не устраивая из происходящего драм. В наставлениях говорится, что мы должны позволить мыслям приходить и уходить, будто касаемся перышком мыльного пузыря. Такая практика готовит нас к отказу от борьбы и помогает достигнуть свежего, непредвзятого состояния ума.

Переживание некоторых чувств вызывает острую потребность в их разрешении. Это касается одиночества, скуки, тревоги. Нам нужно научиться расслабляться даже тогда, когда мы переживаем их. В противном случае нам все время будет хотеться убежать прочь, и мы не сможем просто покоиться в них. Мы все время желаем победы или поражения, похвалы или порицания. Например, нас бросил любимый человек и мы не хотим переживать эту ситуацию. Тогда мы представляем себя несчастной жертвой. Или же мы убегаем от переживания этого состояния, гневно высказывая человеку, какой он негодяй. Мы автоматически хотим приглушить боль, отождествляя себя либо с победителем, либо с жертвой.

Обычно мы считаем одиночество своим врагом. Сердечная боль – это не то, что мы выбрали бы по собственной воле. Это беспокойное состояние вызывает у нас желание убежать и найти себе компанию. Когда мы научимся покоиться в этом состоянии, наши отношения с одиночеством изменятся: оно станет расслабленным и успокаивающим, и мы больше не будем воспринимать его как угрозу.

Такому спокойному одиночеству присущи шесть свойств. Это: меньше желаний, удовлетворенность, отказ от ненужной деятельности, абсолютная дисциплина, отказ от блуждания в мире желаний, отказ от поиска убежища в своих мыслях.

Первое свойство, меньше желаний, означает готовность быть одиноким, даже когда все внутри нас требует перемен: мы хотим, чтобы нас кто-нибудь подбодрил и наше настроение изменилось. Когда мы практикуем этот вид одиночества, мы засеваем семена, из которых вырастает умиротворенность. В медитации, например, каждый раз отмечая «процесс мышления» вместо того, чтобы бесконечно ходить по кругу своих мыслей, мы упражняемся в осознанности. Постепенно, если мы практикуем искренне и последовательно, что-то начинает меняться. Наше желание найти себе компанию, когда мы чувствуем одиночество, становится слабее, и нас уже не столь увлекают наши «Очень Важные Истории». Если мы испытываем острое одиночество и сегодня можем спокойно пребывать в нем две секунды, тогда как вчера – лишь секунду, то это путь воина.

Это путь храбрости. Чем меньше мы отвлекаемся и сходим с ума, тем большую удовлетворенность мы ощущаем от этого спокойного одиночества. Как часто говорил мастер дзен Катагири Роши: «Человек может спокойно переносить одиночество».

Второй вид одиночества – это удовлетворенность. Когда у нас ничего нет, нам нечего терять. Но пусть это и вправду так, глубоко внутри мы запрограммированы на ощущение, что обладаем чем-то. Это ощущение коренится в страхе – страхе одиночества, перемен, всего, с чем нельзя справиться, в страхе небытия. Надежда, что мы можем избежать этого чувства, и страх, что не сможем, становятся нашей точкой отсчета.

Представьте, что мы прочертили на странице вертикальную линию. Мы знаем, кто мы, если находимся на правой стороне, и кто мы, если на левой стороне. Но мы теряемся, когда нас нет ни там, ни тут. Мы просто не знаем, что делать. У нас нет точки отсчета, нет руки, за которую можно ухватиться. И в этот момент мы можем или запаниковать, или успокоиться.

Удовлетворенность означает, что мы чувствуем себя комфортно в состоянии одиночества. Мы больше не верим, что его можно избежать и обрести вечное счастье, благополучие, радость, силу или мужество. Обычно нам требуется отрекаться от этой веры тысячи раз, снова и снова осознанно принимая свои тревоги и страхи и примиряясь с ними. И потом что-то начинает меняться, пусть мы даже не сразу замечаем это. Мы можем чувствовать себя одинокими и не искать альтернатив, полностью принимая настроение настоящего момента.

Третье свойство одиночества – это отказ от ненужной деятельности. Когда мы остро переживаем одиночество, мы обращаемся вовне, в лихорадочных поисках того, что могло бы спасти нас от отчаяния. Это и называется ненужной деятельностью, Мы придумываем себе занятия, чтобы приглушить боль, Причем это может принимать самую разную форму – от фантазий о настоящей любви до похода в одиночестве в глушь природы. По сути, что бы мы ни делали, мы ищем способ занять себя, лишь бы не сталкиваться с демоном одиночества. Нам стоило бы проявить немного сострадания и уважения по отношению к себе и оставить попытки убежать от одиночества. Не стоит цепляться за что-то, когда мы начинаем паниковать. Научиться расслабляться в состоянии одиночества – вот что имеет смысл. Как сказал японский поэт Рёкан: «Если хочешь найти смысл, перестань гоняться за всем подряд».

Абсолютная дисциплина – это еще одно свойство спокойного одиночества. Абсолютная дисциплина означает, что при любой возможности мы готовы вернуться в настоящий момент и пребывать в нем. Нет необходимости специально развивать это свойство одиночества. Стоит достаточно долго побыть в тишине, чтобы осознать, каково все на самом деле. Мы изначально одиноки, и нам совершенно не за что держаться. Более того, это вовсе не проблема. В действительности это позволяет нам наконец раскрыть подлинную природу жизни. Наши стереотипы не дают нам взглянуть на происходящее свежим взглядом. Мы говорим: «О да, я знаю». Но на самом деле мы не знаем. В конечном счете мы вообще ничего не знаем. Мы не можем быть ни в чем уверены. Осознание этой истины причиняет боль, и мы хотим убежать от нее. Но если мы возвращаемся в настоящий момент и расслабленно пребываем в своем одиночестве, мы можем осознать свои нерешенные вопросы. Мы обманываем себя, когда убегаем от неопределенности одиночества.

Отказ от блуждания в мире желаний – это еще один способ описать спокойное одиночество. Блуждание в мире желаний – это поиск альтернатив, поиск чего-то, что могло бы нас утешить – будь то еда, напитки, люди. Слово Делание, подразумевает зависимость: мы то и дело цепляемся за что-то, надеясь, что все пойдет так, как надо. Это происходит из нашей незрелости. Мы до сих пор мечтаем прийти домой, открыть холодильник и обнаружить там любимую еду. В сложных ситуациях нам хочется кричать «Мамочка!». Но когда мы идем по пути, мы оставляем дом и становимся бездомными. Когда мы отказываемся от блуждания в мире желаний, мы воспринимаем все таким, какое оно есть. Одиночество – это не проблема. От одиночества не надо бежать. То же касается любых других переживаний.

Еще одно свойство спокойного одиночества – это отказ от поиска убежища в собственных мыслях. Почва ушла у нас из-под ног, все пропало, на этот раз нам не выбраться! Мы даже не стремимся к утешительным разговорам с самим собой о том, как обстоят дела, так ли это или не так, стоит ли или не стоит, возможно ли это или невозможно. Ощущая спокойное одиночество, мы не нуждаемся в убежище своей внутренней болтовни. Вот почему нам дали наставления помечать ее как «процесс мышления». В ней нет объективной реальности. Она прозрачна и неуловима. Нас призывают лишь коснуться этой болтовни и отпустить ее, не делать много шума из ничего.