Тайна сабаев - Владимир Шмельков

– Я могу сделать такой патруг, а он – гур, не может! – выкрикнул кудрявый рыжеволосый и худенький юбур, за что немедленно получил оплеуху от сидящего рядом охотника.

Мбир повернулся к юнцу.

– Патруг, Оккун, сделать ты можешь – это верно, но ответь всем нам, сможешь ли ты убить душителя бо или остановить без оружия маунта, как это сделал Ллой?

– Куда ему! – выкрикнул другой юбур. – Он от трусливого лая будет бежать быстрее ветра, а маунт его раздавит и не заметит! Ха! Ха! Ха!

– А бо его проглотит и останется голодным! – выкрикнул кто-то из молодых апшелоков.

Весь род, включая вар, сидевших в стороне, дружно рассмеялся. Ллою тоже стало весело.

– Садись рядом со мной, – предложил ему Мбир, – я научу тебя делать хорошие патруги. Эй, Као, принеси-ка мне сюда побольше камней – нам предстоит испортить многие из них.

Весь род продолжил свои занятия, и только когда Ярк поднялся высоко над макушками деревьев, апшелоки засобирались на охоту. Каждому из них досталось по небольшому кусочку жареного мяса душителя, оставшегося от вчерашнего торжества. Прежде чем выйти из пастои, каждый из гуров ритуально поклонился, широко расставив в стороны руки, рою на стене. Группу взрослых охотников не сопровождали юбуры из тех, что постарше, как у гуабонгов. Они только выразили своё почтение жжокам и остались у входа. Выходя последним, Ллой покосился с опаской на рой маленьких убийц, но те не обратили на него внимания.

Отойти от пастои пришлось недалеко – впереди на широкой поляне среди густого леса мирно паслось стадо эселей. Холдон поднял вверх руку, и все замерли. Он сделал всего несколько жестов, и гуры разделились на две группы. В одной из них Ллой крался вместе с Мбиром. Мбир жестами что-то попытался объяснить ему, но тот ничего не понял. Тогда седовласый охотник прикрыл свой рот рукой, а потом пальцем показал сначала на Ллоя, а затем на себя. Это означало: делай, как я, – гуабонг понял сразу. Через некоторое время из леса, что за поляной с противоположной её стороны, раздался крик стрила, и охотники рядом с Ллоем легли на землю. Вскоре за первым криком последовал ещё один, но уже другого стрила. Апшелоки по обеим сторонам от гуабонга насторожились и приподняли головы, выжидая. Ждать пришлось недолго. Из леса напротив донёсся пронзительный вопль. Эсели дёрнулись, и всё стадо ринулось на охотников, среди которых находился Ллой. Тот хотел вскочить, но рука Мбира его удержала. Когда же животные достигли первых рядов деревьев у поляны, только тогда гуры повскакивали из засады. Обезумевшие от страха рогатые эсели неслись напропалую, сбивая своими телами неудачливых охотников, пытавшихся их атаковать. Апшелоки наносили увечья пробегавшим мимо животным, но ни одно из них пока ещё не было сбито с ног. Ллой встал на пути крупного рогатого самца. Тот бежал, задрав голову, опасаясь зацепиться рогами за ветки, и это дало гуабонгу шанс. С размаху он нанёс эсели сильнейший удар патругом между глаз, и морда животного на всём ходу врезалась Ллою в грудь и отбросила назад. Однако свободная от оружия рука молодого охотника крепко вцепилась в длинный витой рог. Его сильное тело подалось в сторону и потащило за собой голову самца. Тот кувыркнулся и задрыгал ногами в агонии. Второй удар патруга вспорол ему шею. В порыве схватки Ллой не замечал того, что творилось вокруг него. А там другие охотники пытались сразить бегущую добычу, однако удача сопутствовала далеко не всем. Удалось убить ещё только трёх животных.

Большое стадо даже не заметило потери, а род сабаев теперь на протяжении нескольких дней мог не экономить на пище, тем более что приближался полный Сун. Четыре туши эселей – хороший итог охоты.

Когда Ллой поднимался с земли около своей добычи, ему на плечо легла чья-то рука. Это был Мбир.

– Мой патруг всегда приносит удачу, если он в руке настоящего охотника. Ловко ты завалил этого самца, из наших никто бы не сумел так. У тебя, Ллой, сильные руки и широкие плечи – это хорошо. А мой патруг теперь делает тебя ещё сильней.

Вскоре подошла группа загонщиков Холдона. Все были рады успешной охоте, и весёлые выкрики апшелоков: – Хой, Маре! – разнеслись по округе. Охотники отдохнули немного, после чего взвалили на свои плечи туши убитых эселей, и вся группа отправилась к родной пастои, громко и возбуждённо переговариваясь, отпугивая тем самым хищников.

Когда сквозь поредевший лес начали просматриваться отвесные каменистые стены невысокого плато, в недрах которого разместился род сабаев, до всех донёсся запах дыма. А вскоре уже каждый мог видеть горящий аяк, разведённый на площадке над пастоей. Когда вся группа подошла к входу в жилище, сверху спустился юбур по имени Тор. Он сообщил Холдону, что заметил далеко на горе, над пастоей кыпчанов дым аяка и разжёг свой в ответ. Аяк над жилищем соседей мог означать, что им требуется помощь, за которой они придут, или кыпчаны предлагают обмен добычей, а также что нуждаются в переговорах. Всё это вождь объяснил новому члену рода. Ждать Камора в качестве бакара для Улы вроде бы было ещё рановато – Сун в ночном небе пока не полный. Как бы там ни было, кыпчаны теперь могут рассчитывать на сытное угощение.

В пастои охотников с добычей радостно встретила женская половина рода и молодняк. Вары с юбурами занялись разделкой туш и подготовкой шкур к выделке, а гуры расселись вокруг аяка и стали ждать, когда куски мяса будут готовы, чтобы поджарить их на огне. Холдон отозвал Ллоя. Он сказал, что Ула обязана ему своим спасением из объятий душителя бо, поэтому именно она сошьёт для него очигу – одежду, закрывающую часть груди и бёдра.

– Как ты видишь, многие наши гуры носят такие очиги, но не все. Некоторым нравится ходить обнажёнными – им так удобней в сезон благани. Они надевают очиги только в хавой.

Ллой у себя в роду был юбуром, поэтому сельт – так называли гуабонги небольшой кусок шкуры, прикрывавший только бёдра, – ему не полагался. Сельт носили исключительно охотники. Остальные члены рода, укутывались в шкуры, только чтобы спасти себя от холодов.

В знак благодарности вождю Ллой положил руку на грудь и склонил голову.

Вечер прошёл за сытным ужином и разговорами, каждый ел столько, сколько ему позволял его аппетит и запивал водой из панцирей речных ил. Даже сабай Локо начал в конце концов отказываться от многочисленных подачек. Минула безмятежная ночь, а утром с первыми лучами Ярка за входом в пастою из леса послышались крики апшелоков. Они разбудили род. Холдон объявил, что их навестили кыпчаны. Ллой узнал от Мбира, что чужаки в пастою не зайдут из-за жжоков, и встреча состоится наверху на скале – именно там находится место приёма гостей. По приказу вождя все гуры, включая Ллоя, поднялись по специально выложенным камням на ровную площадку, что находилась над пастоей, где около пепелища сигнального аяка всех их уже поджидала группа кыпчанов. При виде гуабонга чужаки засуетились. Они стали размахивать своим оружием и выкрикивать проклятья в его адрес. Холдон поднял вверх руку, но гости не хотели утихомириться. Один из них, самый молодой, но не по годам крепкий, был настолько возбуждён, что бросился с поднятой дубиной на Ллоя. Всё произошло очень быстро. Апшелоки-сабаи даже не успели что-либо предпринять. Однако их новый сородич смог за себя постоять. Он отбил удар дубины и направил его в сторону, при этом сам отшатнулся, и его патруг – подарок Мбира, вошёл по самую рукоятку в живот противнику. А так как тело того завалилось вперёд, то каменное лезвие прошло сверху вниз, вспоров полностью брюшину кыпчану. Тот рухнул на скалу с выпущенными кишками, и его тело в агонии ещё дёрнулось несколько раз, прежде чем наступила смерть. Ллой принял боевую стойку, ожидая нападения чужаков-апшелоков, но Холдон встал между ним и его обидчиками. Остальные сабаи своим видом дали понять, что тоже не останутся в стороне.