Дело диких апостолов - Михаил Карчик

Адъютант куда-то скрылся. Часовой что-то угрожающе сказал шоферу, Том понял: просит выключить фары. Павел махнул рукой — ладно, выключай. Воин пригасил фары, не выключив до конца.

Прошло еще несколько минут, когда не из дома, из подземного гаража, вышел еще один человек, невысокий, с аккуратно постриженной бородкой, с чалмой на голове. Без чалмы, издали он напоминал бы Юрия Шевчука.

Боец, приехавший в машине с передового поста, выскочил и вытянулся в струнку перед начальником. Тот выслушал его скороговорку, что-то быстро бросил, а потом, почти не размахиваясь, ударил по лицу. Боец чуть не свалился, но удержался на ногах и снова вытянулся. Начальник опять поднял руку, но передумал и указал жестом куда-то в сторону. Часовой поспешил смыться.

После этого новый персонаж заговорил на безупречном английском и Павел окончательно догадался, что это и есть Джерван-хан собственной персоной.

— Это не территория США, мистер Ренсимен. Если вы будете шуметь и дальше, я отправлю вас обратно к сербам.

— Подойдите, — заплетающимся языком произнес Том, приоткрывая дверцу. Недовольный Джерван-хан приблизился к нему и нехотя протянул руку американскому репортеру. В этот момент момент Павел выставил вперед электрошокер, переведенный на наименьшую мощность. Таким разрядом можно было убить разве что мышь.

Джерван-хан был оглушен ровно на две секунды, но Том, сам удивляясь собственной сноровке, успел сделать все, что хотел. Когда командир мусульманского отряда опомнился, его правая рука была прикована к дверце машины наручниками, а в подбородок уставился ствол пистолета. Другая рука Джерван-хана потянулась к собственной кобуре, но пистолета там уже не было.

— Здорово, афганская б…. Я полковник КГБ Проскуров, — громко и, разумеется, по-русски сказал Павел. — Хочешь жить, пусть твои люди кинут автоматы и отойдут от них на пять шагов.

Джерван-хану понадобилось не более одной секунды, чтобы оценить ситуацию. Он отдал короткий приказ и оба часовых нехотя бросили оружие.

— Убил бы тебя, суку, с удовольствием, — сказал Том. — Но ты мне на х… не нужен. Отдай пленного и живи.

— Я буду жить? — поинтересовался Джерви-хан, совершенно спокойно и практически без акцента.

— Будешь. Но только если мы получим пленного и благополучно уедем.

Джерван-хан отдал новый приказ. Один из часовых куда-то отправился. Несколько минут спустя он появился, подталкивая перед собой связанного человека. Перед машиной он уже толкал пленника менее грубо.

— Петя, ты жив? — спросил Том.

— Яйца не отрезали и на том спасибо. Как ты с ними договорился? — отрывисто произнес Тим.

— Потом объясню. Сейчас тебя развяжут. Правда, Джерван-хан? Развяжут и мы поедем домой, пить водку и лечиться. Погоди, Джерван-хан, развяжут, а не разрежут веревку. Любой узел можно развязать, было бы желание.

Джерван-хан отдал новый приказ часовому, тот убрал нож и освободил пленника голыми руками. Тим шагнул было к машине, на секунду остановился, поднял автомат и забрался на заднее сидение.

— Джерван-хан, — сказал Том, — мы сейчас поедем, а ты пойдешь рядом с машиной. На нейтралке тебя оставим. Не вздумай шутить.

Джерван-хан не ответил. То ли электрический шок еще не прошел, то ли он не считал нужным спорить с врагами, одержавшими победу. Когда машина двинулась с места, он покорно засеменил рядом, тщательно вглядываясь в темную дорогу. Пару раз он давал какие-то команды, видимо, часовым, затаившимся в темноте. Был включен дальний свет, поэтому дорога прекрасно просматривалась.

Когда машина приблизилась к знакомой рощице, очертания которой смутно угадывались в свете луны, шофер, по приказу Тома, немного прибавил скорость. «Мерседес» ехал по бездорожью и Джерван-хану приходилось перемещаться бегом, слегка подпрыгивая. Несколько раз он падал, после чего скорость приходилось убавлять. Тому хотелось понять одно: идут сзади или нет.

Наконец, Том приказал шоферу остановиться. Он достал скотч и замотал рот Джерван-хану, после чего все трое вышли из машины. Ключи Павел захватил с собой.

— Зря, — сказал Воин, — показывая пальцем на автомобиль.

— Ничего, — ответил Том, — американцу другой подарим. А этому я обещал, что не убью. Правда, Джерван-хан? Кстати, со своих живорезов ты такое обязательство брал? Жаль…

Трое бойцов армии Сербской Краины отошли на полсотни метров от освещенной машины. Сначала они слышали мычание Джерван-хана, который пытался освободиться от наручников, но безрезультатно. Потом Павел шепнул что-то на ухо Воину и тот заорал во всю глотку.

— Аллах акбар. Джерван-хан здесь! Бей по машине!

Боснийцы, которые, как и предполагал Том, следовали за освещенной машиной на солидном расстоянии, решили, что враг оставил «Мерседес». Через несколько секунд на автомобиль обрушился шквал автоматного огня. Даже Том на секунду замер, пораженный жуткой и одновременно величественной картиной: десятками светящихся очередей, протянувшихся с холма в направлении машины. Изящный фейерверк продолжся недолго и сменился тотальной иллюминацией: машина превратилась в костер.

— Вроде, я своего слова не нарушил, — заметил Том…

Через час все трое были в расположении российского отряда. За их спиной слышались одиночные очереди: враг обнаружив испекшегося Джерван-хана, со злобы стрелял в сторону сербских позиций.

На пороге штаба стояла Даша. На ее лице было написано удовлетворение. Несмотря на усталось, Том понял, что она довольна не только успешным завершение операции.

— Он спит? — спросил Том.

— Проснулся ненадолго. Потом мы еще немного… поговорили. Ну ладно, перепихнулись маленько. Теперь он снова дрыхнет. Когда проснется, расскажем, что ребята по-пьяни машину угнали. Если будет возмущаться, заявим, что он изнасиловал американскую гражданку, воспользовавшись беспомощным состоянием.

— Так и сделаем, — устало сказал Том. Он радовался успешному окончанию операции, хотя прекрасно понимал, что после возвращения Фоменко сам будет изнасилован им за несанкционированную самодеятельность.

* * *

…По лицу противно текла вода. Ужасно болела голова и тошнило. Лена слабо застонала и открыла глаза. Она лежала на кровати, а рядом суетился Тим, бестолково прикладывая ко лбу женщины намоченное и плохо отжатое полотенце.

«Скотина, — с трудом произнесла она, — уходи сейчас же», — и попыталась сесть.

— Подожди, милая, тебе не надо вставать, — попытался остановить Лену одноклассник, осторожно удерживая ее за плечо, — сейчас тебе будет легче…

Но легче не стало. Наоборот, тошнота подкатила к самому горлу и Лена едва успела добежать до туалета. Потом она прошла в ванную, где долго полоскала горло и умывала лицо, стараясь смыть противный вкус рвотных масс. Тим все это время не смел подойти и близко, затаившись где-то в комнате.