Смерть в двух экземплярах - Александр Шувалов

– Как это? – прохрипел я.

– Из гостиницы без меня – ни ногой, ты понял? – свирепо глянул он на меня и еще раз треснул мною о стену. – Действовать только с моего разрешения, понял, спрашиваю?

– Понял, как не понять. – Я примирительно развел руки в стороны и тут же нанес резкий удар одновременно ими обеими.

Не такой, кстати, и сложный. Наносится ребрами ладоней по бокам противника. Вся хитрость заключается в том, чтобы попасть в строго определенные места на теле. Ударишь чуть выше, сломаешь ребра, чуть ниже – противник просто хрюкнет и спросит удивленно: «Ты че?» Я попал куда надо. Мой несостоявшийся шеф, подобно осеннему листу, плавно и печально опустился на ковер, так и не успев стереть с личика грозное выражение. Очень хотелось выставить навстречу этому личику коленку, но я уговорил себя этого не делать.

Я успел попить чайку и выкурить сигарету, когда он пришел в себя, охнул и скрючился от боли.

– Не надоело валяться? – поинтересовался я.

Он с видимым трудом встал на четвереньки и попытался подняться. Не получилось.

– Вставай, говорю, не на пляже!

– У-у-у, о-о-о, м-м-м… – он наконец выпрямился, добрел до кресла и рухнул в него.

– Оклемался?

– Я это запомню, – не без труда выговорил он.

– Буду рад. В следующий раз, если посмеешь поднять хвост, покалечу.

– Ответишь…

– Sorry?

– Ответите. – Знал бы он, какую «разъяснительную работу» провели с его дружком.

– Без проблем, – успокоил я его. – Ладно, проехали. На первый раз прощаю… Кстати, а чего это ты приперся на ночь глядя? – Хороший вопрос, аж самому понравилось.

– Получить задание.

– Так бы сразу и сказал. – Я достал из кармана куртки фотографию и положил на стол перед собой. – Иди сюда, командир хренов.

Он подошел и встал передо мной, держась за бока.

– Вот этого человека завтра и послезавтра надо плотно «пропасти».

– Кто это?

– Не важно. Значит, подхватишь его с утра, и весь день будешь за ним гулять. Вечером доложишь о результатах. В том ПТУ для слабоумных, что ты заканчивал, «наружку» преподавали?

– Преподавали, – буркнул он.

– Вот и отлично. Домашний адрес на обороте, начало работы в семь тридцать. – Я махнул рукой: – Свободен!

Запер за ним дверь, повернул вправо-влево голову и осторожно помассировал шею. Здоровый черт, к таким мускулам еще бы мозгов чуток, цены бы парню не было. Впрочем, черт с ним, с этим бешеным качком, обидно другое. Есть у меня такая старая примета: если в самом начале командировки получаю звездюлей, пусть даже слегка, бить будут потом на всем ее протяжении, иногда очень даже больно.

Да, и еще. Когда этот «облом» первый раз «погладил стену» моим хилым тельцем, я вдруг вспомнил, что кое-что в своих рассуждениях упустил. Тот опер, Ник, оставил мне не три сообщения, а целых четыре.

– Неудачный перелом, – констатировал врач, молодой темнокожий мужик с прической в стиле «афро», выписывая рецепт. – Как это вы так умудрились?

– Поскользнулся, упал… – словами старой комедии ответил он. Вряд ли этот парень видел тот фильм, собиравший некогда полные залы на территории одной шестой мировой суши.

– Понятно, – равнодушно произнес врач, и пациент понял, что он не поверил ни одному его слову. Если честно, ему было глубоко на это наплевать. – Значит, решили продолжить лечение в домашней обстановке?

– Совершенно верно. – Человек, которому сломали руку, не привык оставаться в долгу и в самое ближайшее время рассчитывал поквитаться за поврежденную конечность. По полной и со сложными процентами.

– В принципе не возражаю. – Врач поставил на рецепте подпись и скрепил ее печатью. – Думаю, за месяц-полтора кости срастутся. Главное, старайтесь не шевелить рукой.

– Я понял, док.

– Вот эти таблетки рекомендую принимать на ночь, эти – в случае возникновения боли.

– Спасибо. – Он сгреб все со стола здоровой левой рукой и засунул в карман. – Прощайте, док… – повернулся и пошел к выходу.

Несколько дней назад его отправили в аэропорт, встретить, как сказали, какого-то лоха из Москвы. Старший команды приказал аккуратно его вырубить и доставить на базу для беседы.

– Помощь нужна? – деловито спросил Назим. – Или сам справишься?

– Как-нибудь, – буркнул он в ответ. – Делов-то.

– Точно? Смотри, Гена, не лоханись.

– Все будет нормально, шеф… – Ему предоставили шанс, который грех было упустить.

– Постарайся сильно его не покалечить, этот мужик может быть полезен.

– Будет сделано, – уверенно ответил он. – Быстро и надежно.

Все действительно произошло очень быстро, только с точностью до наоборот. Прилетевший из Москвы никакой с виду мужичонка сначала тупо шутил, потом принялся болтать и даже не дернулся, когда он остановил машину. А потом, потом этот чертов москвич просто его вырубил. Быстро и надежно.

Он пришел в себя, немного, для вида, поохал, выбрал момент и попытался перекроить сюжет. Не получилось. Этот Радкин оказался вовсе даже не лохом, сначала он сломал Гене руку, а затем задал всего три вопроса, на которые тот, сам того не желая, ответил. В конце беседы он забрал у него трубку и со словами «Чтобы я тебя больше здесь не видел» покинул машину, даже не отключив его на прощание. Гена вышел из автомобиля буквально следом за ним, но преследовать не стал, а отправился искать телефон.

Он подошел к висевшему на стене приемного отделения больницы таксофону и набрал по памяти номер. Согласно инструкции, после провала одного из бойцов команды все остальные тут же меняли «симки» в своих аппаратах. Этот номер назвал ему Назим, когда он кратко доложил ему о произошедшем.

– Езжай в больничку, – сказал Назим тогда, – придешь в себя, позвони… – И сообщил, как с ним связаться.

Милый женский голос сообщил Гене, что абонент находится вне зоны действия сети. Он позвонил еще раз, с тем же успехом, вздохнул и отправился искать такси.

Томный юноша за стойкой при виде постояльца с загипсованной рукой в повязке отложил в сторону глянцевый журнал и удивленно заморгал:

– Что случилось, сэр?

– Ключ! – Постоялец протянул здоровую руку, преодолевая искушение треснуть ею по румяной мордашке, и, забрав ключ, собрался идти к лифту, но юноша остановил его:

– Сэр…

– Ну что еще?

– Вам просили передать, – протянул тот плотный желтый конверт.

В номере Гена надорвал конверт зубами, а потом распотрошил его здоровой рукой и вытряхнул содержимое на столик. Тонкая пачка крон на общую сумму в три тысячи, банкнота в пятьсот евро, две по сотне и одна в пятьдесят. Авиабилет до Минска на его фамилию с открытой датой. Извещение об увольнении и выходное пособие в одном флаконе. Все, можно больше не волноваться и никуда не звонить.