Убийственный возраст - Геннадий Сорокин

Постепенно Быков так привязался к Кайгородовой, что совсем потерял голову и рассудок. В начале октября он вновь проводил ее на другую сторону улицы, но не остановился у витрины магазина, а пошел дальше, во дворы.

– Миша, ты куда? – испугалась девушка.

– К тебе. – Быков сделал вид, что удивился такому странному вопросу. – Я провожу тебя до дома, чтобы по дороге никто не обидел.

Поняв, что парень не шутит, Кайгородова повела его к своему дому самым коротким путем. «Даст бог, пронесет!» – решила она.

В этот день они дошли без приключений. В подъезде, между первым и вторым этажом, Миша прижал девушку к себе и в первый раз поцеловал. Лена, даже для вида, не сопротивлялась. Ее мысли были заняты другим: «Как он назад вернется?» Насладившись податливостью подруги, Быков, никем не замеченный, вернулся в свои дворы. На другой день повторилось то же самое: по какому-то стечению обстоятельств задиристая волгоградская молодежь собиралась в другом месте. Но вечно такое везение продолжаться не могло. На четвертый день пронырливый шкет лет тринадцати заметил чужака и доложил кому надо. Не успели Быков с Леной дойти до подъезда, как путь им преградили двое решительных парней.

– Эй, ты кто такой? – с вызовом спросил первый парень.

– По роже видно, что не наш, – процедил сквозь зубы второй.

Миша Быков, еще в первый раз провожая подругу, решил, что лучше он падет на поле боя, чем отступит. Оправдывая свою фамилию, он, как разъяренный бык, ринулся на врагов. Его атака была такой стремительной, что в мгновение ока оба задиры оказались в кустах с разбитыми носами. Расчистив путь, Быков беспрепятственно проводил девушку и вернулся назад.

Вызов был брошен. Волгоградские вызов приняли, по достоинству оценили физическую мощь ухажера Кайгородовой и приготовили ему достойную встречу.

На другой день Кайгородова наотрез отказалась идти внутрь своих дворов.

– Миша, они убьют тебя! Хочешь, я прямо тут, посреди дороги, на колени перед тобой встану, только не провожай меня до дома. Я прошу тебя, умоляю, не ходи во дворы.

– Пошли! – решительно сказал Быков и шагнул на запретную территорию.

На тропинке, между забором детского сада и трансформаторной будкой, их поджидали шесть отборных кулачных бойцов. Кайгородова, увидев хулиганов, тихо заплакала. Она знала, что пощады Быкову не будет. Дойдя до парней, Мишка, ни слова не говоря, скинул на землю куртку, стянул через голову свитер и встал в боевую стойку.

– Ну что, пацаны, начнем? – дерзко и весело спросил он.

– Погоди! – неожиданно раздался властный голос от трансформаторной будки.

Из темноты к Быкову и приготовившимся к драке парням вышел молодой мужчина в кожаной куртке. Щелчком отправив окурок в сторону, он с интересом посмотрел на Михаила, мельком глянул на заплаканную Кайгородову.

– Братан! Скажи честно, ты что, против шестерых драться собрался? – В голосе незнакомца чувствовалось неподдельное удивление. – Они же от тебя мокрого места не оставят.

– Ну и что? – набычился Михаил. – Моя чувиха, я что, не могу ее до дома проводить?

– Ты, часом, не с Луны свалился? Признайся, ты на учете в психушке не состоишь? – продолжил расспрашивать незнакомец. – С каких это пор по нашим дворам кто хочет, тот и шляется? Ты сам-то откуда?

– Из пятьдесят пятой школы, – с нескрываемой гордостью ответил Быков.

– М-да, – протянул мужчина. – Странно это. Залетный чувачок, с пятьдесят пятой школы, пришел в наши дворы права качать. Я понимаю, если бы ты жил в центре или в Ковских дворах, но пятьдесят пятая школа никогда не была в авторитете. У вас же там анархия, бардак! Чудны дела твои, Господи! В первый раз вижу, чтобы из-за чувихи человек голову в петлю совал.

Пока мужчина рассуждал вслух, Быков, Кайгородова и шестеро изготовившихся к схватке парней молчали.

– А вдруг это любовь? – спросил незнакомец непонятно кого.

Быков, совершенно сбитый с толку, не знал, что ответить. Лена тихо всхлипывала за его спиной. Шестеро молодчиков, как скакуны перед заездом, нетерпеливо переминались с ноги на ногу.

– «Безумству храбрых поем мы песню», – торжественно продекламировал незнакомец, – а песня эта – похоронный марш. М-да, любовь ослепляет человека… Тебя как зовут?

– Бык, – Миша привычно назвал свою кличку.

– Отойди на десять шагов в сторону, – приказал мужчина Кайгородовой. Девушка безропотно выполнила его указание.

– Скажи, Бык, – вполголоса, так, чтобы Лена не слышала его, спросил незнакомец, – когда ты посчитал, сколько человек тебя встречает, очко сжалось?

– Еще как! – признался Быков. – Но что делать? Ссать на каждом углу?

Философ в кожаной куртке призадумался, посмотрел на звезды, негромко пробормотал:

– От нас не убудет, у них не прибавится. Иди сюда! – позвал он Кайгородову. – Ты в каком доме живешь? В шестом? Бык, запоминай! Я разрешаю тебе провожать эту девчонку от магазина и до ее подъезда. Но учти: никаких загогулин по дворам, шаг влево – вправо от прямого маршрута будет считаться беспределом.

Миша, ошарашенный происходящим, согласно кивнул головой. Такого исхода противостояния он даже представить не мог. Скажи кому: «Волгоградские разрешили мне по их дворам их девчонку провожать», – никто не поверит.

– Ну, давай, Бык! Рад был познакомиться с достойным человеком. – Незнакомец покровительственно похлопал Быкова по плечу и пошел в глубь дворов. Ни слова не говоря, шесть недавних противников Быкова последовали за ним.

– Лена, кто это был? – растерянно спросил Быков.

– Ты что, не понял? – всхлипнула Кайгородова. – Это Турист. Только он может всеми командовать.

– Обалдеть! – Одним словом, коротко и емко, Миша высказал всю гамму нахлынувших чувств.

На другой день Быков пришел в свою компанию триумфатором. Пацаны ему вначале не поверили и украдкой пошли посмотреть, действительно ли он пойдет в глубь дворов улицы Волгоградской. Но все было честно, без обмана. Поздним темным вечером Миша и Кайгородова, не останавливаясь у магазина, уверенно обогнули здание и скрылись в дебрях запретной территории.

Узнав о похождениях друга, Козодоев неожиданно для себя обозлился на Быкова. Сколько лет Михаил шел в его фарватере, всегда был в тени, не имел своего мнения, и на тебе, в один вечер переплюнул Сергея так, что оказался на недосягаемой высоте!

После захватывающих приключений Быкова Сергей по-новому взглянул и на Кайгородову. Лена была худенькой шестнадцатилетней девушкой с неброской внешностью. После окончания восьми классов она поступила в машиностроительный техникум – учиться на экономиста. Одевалась Кайгородова скромно, но это ни о чем не говорило. У Сергея Козодоева было много добротных дорогих вещей, но на улицу он надевал одежду попроще. В самом деле, не в японской же куртке-аляске по подъездам отираться! Не в фирменной же «Монтане» на грязных ступеньках сидеть! Уличная одежда должна быть недорогой и практичной. Единственным предметом роскоши, который Сергей носил постоянно, был индийский мохеровый шарф.