Кино для взрослых - Евгений Новицкий

– Боюсь, – сознался я. – Боюсь, что вы в любую минуту можете решить, что я со своим фильмом вас недостоин. И вы будете абсолютно правы, но все-таки мне бы этого совсем не хотелось.

Варя немного зарделась и, видимо, чтобы скрыть смущение, полушутливо-полусерьезно проговорила:

– Я согласна, но при одном условии…

– Каком? – отозвался я, заранее зная, что соглашусь на все, что угодно. Если бы она сказала: «Хочу, чтобы вы застрелились в последний съемочный день», я бы и то ответил согласием. Но она всего лишь предложила:

– Давайте подыщем другое название для этого фильма? «Предчувствие» мне не нравится. Оно тут не подходит, по-моему… Извините, что я это говорю, но я просто абсолютно убеждена… Хотя вы, может, меня переубедите?

– Нет, не буду, – с облегчением отвечал я. – Я и сам нахожу название неудачным.

– Однако вы почему-то выбрали именно такое. Что-то вы, наверное, имели в виду…

– Ничего не имел, – покачал я головой. – Просто поскольку в фильме… в сценарии все как-то неопределенно, неуловимо, то ему подойдет такое же расплывчатое, абстрактное название, которое можно трактовать как угодно…

– Неуловимо, говорите? – задумалась Варя. – Так, может, и назвать его «Неуловимость»?

– «Неуловимость»? – переспросил и я. – А что, в этом что-то есть… Оригинально звучит. Мне бы даже в голову такое не пришло… Вы очень хорошо мыслите, Варя, я серьезно. У вас во всем подлинно творческий подход. «Предчувствие» – это действительно банальность. Любой может так назвать свою картину. А «Неуловимость»…

– Я не так уж хорошо разбираюсь в кино, – смущенно заметила Варя, – но почему-то уверена, что такого названия точно не было.

– Да, были только «Неуловимые мстители», – поддержал я ее. – Но даже не в этом дело. Фильма с названием «Предчувствие», насколько я знаю, тоже еще не было, даже за рубежом. Но я не сомневаюсь, что рано или поздно такой фильм появится, а то и не один. А «Неуловимость» – никто, кроме нас, такое не сделает. Прямо вот об заклад готов биться.

Отдав Вере некоторые распоряжения относительно скорейшего запуска фильма в подготовительный период, я пригласил Варю пообедать со мной.

– Я с радостью, – отозвалась она. – А потом продолжим репетицию?

– Да нет, на сегодня, думаю, достаточно, – сказал я. – Так что вы уже свободны. И я, конечно, смогу и один пообедать, хотя мне очень хочется, чтобы вы составили мне компанию.

– Тогда я составлю, – улыбнулась Варя. Господи, как же она мне нравится… Это что-то невероятное – никогда такого не испытывал, тем более после столь непродолжительного знакомства.

– Прекрасно! – просиял я. – И, кстати, сегодня я как раз за рулем, так что…

– А мы куда-то поедем? – удивилась Варя. – Я думала, мы здесь, в мосфильмовской столовой…

– Ну что вы, – утрированно обиженным голосом протянул я. – Стал бы я приглашать вас в нашу столовку. Нет, мы поедем в «Артистическое». Если вы согласны.

– «Артистическое» – это кафе?.. Я, кажется, что-то слышала… Но не была там.

– Для нашего брата – это то, что надо… Само название говорит за себя.

– Ну да, это я понимаю, – кивнула Варя. – Все звезды там, говорят, обедают.

Мне захотелось отпустить какое-нибудь колкое замечание по адресу всех этих «звезд» – завсегдатаев «Артистического», – но большие Варины глаза лучились такой добротой и открытостью миру, что я посовестился говорить ей какие-то нелицеприятные вещи про кого бы то ни было.

– Это ваша? – спросила Варя, когда мы подходили к моему «Москвичу». – Здорово. А у нас – «Волга», – похвасталась она.

– Молодцы, что сказать, – слегка омрачился я. От Вари это не укрылось.

– Но «Москвич» – ведь тоже хорошо? – попыталась она меня утешить.

– Конечно, – сразу согласился я. И опять зачем-то слукавил: – «Волга» мне и без надобности. Я ведь даже не женат.

– Вы не женаты? – не поверила Варя.

– А разве я вчера не говорил об этом?

– Я не помню… Мы о другом, кажется, говорили.

– Ну в общем, я действительно не женат.

– Как же так?

– Для вас это настолько удивительно?.. Я ведь не такой еще старый.

– Конечно, вы не старый! – засмеялась Варя. – Вы же с Валерой ровесники. И вы даже моложе выглядите, – польстила она мне.

– Спасибо, – хмыкнул я. – Ну так, стало быть, и удивляться нечему, нет?

– Я не то чтобы сильно удивляюсь, но просто вы же режиссер. Сколько актрис, наверное, у вас снималось…

– Варя, должен вам признаться, – сказал я, наконец тронувшись с места, – я не слишком высокого мнения об актерах. Ну и об актрисах тоже… Только к вам это не относится! – немедленно добавил я.

– За что же мне такая честь? – смущенно пролепетала Варя.

– Потому что вы не похожи ни на одну актрису.

– Так, наверно, можно сказать про любую из них…

– Вовсе нет. В том-то и дело, что они все одинаковы. Это словно какая-то особая порода – они как будто по одному образцу скроены. И мне этот покрой не близок… Но в вас – в вас я не вижу ничего этого. То есть я сегодня убедился, что вы прекрасная актриса, но вы же еще и прекрасный человек.

– Почему вы так уверены? – совсем засмущалась Варя. Я бы, может, и сам заразился ее смущением, если бы смотрел прямо на нее, а не на дорогу.

– Когда я вчера с вами познакомился, – продолжал я, – то сразу это понял. Сомнений быть не может. По-настоящему прекрасные люди – большая редкость. И если посчастливилось такого человека встретить, это сразу бросается в глаза. Уж поверьте…

Я так увлекся общением с Варей, что даже забыл купить сигареты. Утром слишком спешил, чтобы приехать раньше ее, а теперь… теперь у меня, кажется, вовсе не осталось.

– Извините, я сейчас, – остановил я машину у первого попавшегося ларька.

Через минуту я вернулся уже с распечатанной пачкой «Явы» и любезно протянул ее Варе.

– Нет-нет, спасибо, – замахала она рукой. И, заметив недоуменное выражение моего лица, добавила: – Я курю, только когда выпью.

– Ах, вот как! – понимающе протянул я, садясь обратно за руль. – Что ж, это хорошо. Наверное.

– «Артистическое» уже близко? – спросила Варя.

– Да, мы уже почти приехали. Оно ведь рядом с МХАТом.

– А, – сказала Варя.

– Вы, кстати, не там учились? Не в школе-студии?

– Нет, я в «Щуке».

– Тоже неплохо.

Мы подъехали к кафе. Я вышел и сразу закурил. Уже когда зажженная сигарета была у меня во рту, я обратился к Варе: