Ты навсегда со мной - Джессика Гилмор

– Дядя Финн! – Настойчивый голосок Скарлетт вывел его из транса. – Попроси Алекс пойти с нами!

Финн понял, что хочет этого больше всего на свете. Не только из‑за искушения хоть на час возродить давно забытую традицию совместных конспиративных вылазок. И не только из‑за внезапных мыслей о былой близости, выбивших его из колеи. Он не мог избавиться от подозрения, что Александра Давенпорт чувствовала себя еще более одинокой, чем Лола Бомон.

– Конечно. – Финн взял Саффрон за руку. – Если ты сейчас свободна.

– Ты уверен, что я вам не помешаю?

– Ура! – Скарлетт заплясала вокруг взрослых. – Давай, Алекс. Будем наряжать елку и пить горячий шоколад со взбитыми сливками. Нас ждет самый лучший день!

Она потащила Алекс за собой вперед по тропе, оставив Финна и Саффрон почтенно брести позади.

– Ты не возражаешь, Саффи? – спросил он девочку. – Я знаю, что мы хотели провести день втроем…

Жизнь, в которой «дяди» и «папы» сменяли друг друга с калейдоскопической скоростью, сделала Саффрон недоверчивой к незнакомцам. Особенно тем, кто нарушал границы ее ближнего круга.

– Алекс милая, и она здорово читает истории. – К его удивлению, Саффи одобрила новую знакомую. – Умеет говорить разными голосами. Скарлетт дала ей книжку для малышей, но все равно получилось интересно и смешно.

– Хорошо. Лишь бы ты была довольна, Саффи.

Девочка закатила глаза – она быстро осваивала подростковые манеры.

– Со мной все в порядке. Спорим, что я тебя обгоню?

Она побежала, и Финн с притворным злобным рычанием бросился ее догонять. Но в душе у него нарастало беспокойство по поводу растущей привязанности девочек к Алекс. Нужно было контролировать процесс, чтобы ее отъезд после Рождества не обернулся для них еще одной психологической травмой.

В этом контексте благополучие племянниц было не единственной заботой Финна. Алекс вписывалась в Блейкли слишком естественно и легко, особенно когда он замечал в ней проблески Лолы. Но оба они стали другими людьми, пошли разными путями и достаточно повзрослели, чтобы утратить веру в счастливые сказочные финалы.

Не прошло и часа, как вся компания вернулась в замок за обещанным горячим шоколадом, а несколько рабочих отправились в лес рубить дерево, которое они выбрали.

Алекс нерешительно задержалась на пороге кухни, прежде чем последовать за девочками в гостиную.

– Ты уверен, что я здесь к месту?

– Более чем. Нужна еще пара рук, чтобы отнести это. – Финн кивнул на большие кружки с шоколадом и закрытую упаковку бисквитов.

– Покупные? Миссис Аткинсон пришла бы в ужас.

– Если захочешь что‑нибудь испечь, я буду только рад. – Он ухмыльнулся, когда Алекс отрицательно покачала головой. – Задача прокормить два растущих организма не из легких. Я чувствую себя птицей, постоянно пихающей червячков в открытые клювики.

– Какая прелестная аналогия.

Алекс взяла две кружки и проскользнула в дверь, которую Финн придержал ногой. Он был доволен, что она решилась переступить порог комнаты, когда‑то знакомой как свои пять пальцев.

В ее время этой гостиной пользовались только она сама, Финн и миссис Аткинсон. Тем не менее в помещении проглядывали следы высокомерной небрежности, с которой Бомоны относились к своему жилищу. Они, не задумываясь, протирали обивку кресел XVI века, танцевали на бесценных коврах, ставили горячие чашки и холодные бокалы на антикварные столы.

Финн бережно восстановил и отреставрировал комнаты со всем содержимым, допустив современность только в жилые апартаменты западного крыла. Он объединил гостиную со столовой, создав большое уютное пространство. Диваны и кресла свободно группировались вокруг камина. В каждом алькове стояли книжные шкафы, которые словно бы приглашали выбрать хорошую книгу и почитать ее среди подушек на широких, длинных подоконниках. Бледно‑серые стены подчеркивали яркость полотен современных художников.

Всю мебель для жилых апартаментов подбирали и заказывали специально. Стены перекрасили, полы переложили. Финн хотел начать с чистого листа, чтобы его семья не ощущала призрачного присутствия древних аристократов. Единственной нетронутой переменами частью западного крыла осталась картинная галерея на втором этаже.

Рабочий, установивший елку в углу гостиной, закончил крепить на нее электрическую гирлянду.

– Итак, кто будет наряжать? – спросил Финн, стараясь заглушить мысли о прошлом.

– Я! Я! – Девочки наперегонки бросились к ящику с игрушками.

– Я думала, они взорвутся от нетерпения. – Алекс сжала кружку в ладонях, вдыхая шоколадный аромат. – Спасибо тебе, Финн.

– За что? За шоколад? Я все равно собирался его делать.

– Нет. – Она не ответила на его дразнящую улыбку. – За то, что не сказал никому, кто я.

– Мне выгодно хранить твой секрет. Конечно, я хочу, чтобы люди говорили о Блейкли, но меня интересуют разговоры о продукции местных фермеров и пекарей, канатном парке или квестах в замке. Замшелые светские сплетни не должны отвлекать внимание от моего проекта.

– Тогда зачем ты меня нанял? И как нашел?

Финн глубоко вздохнул, наполнив легкие ароматами шоколада и хвои. Значит, время открыть карты все‑таки пришло. Если он хочет отпустить прошлое, ему придется сказать правду.

Финн искоса взглянул на племянниц, поглощенных решением вопроса, куда пристроить рождественского ангела. Алекс вспомнила, что когда‑то привезла ему эту игрушку из Праги.

Она не ожидала, что Финн сохранит елочные украшения или что ей доведется еще раз увидеть их на елке в Блейкли. Это не согласовывалось с тем, что Алекс, как ей казалось, знала об их ситуации.

Убедившись, что отзвуки выяснения отношений не долетят до детских ушей, Финн поставил кружку с шоколадом на стол и откинулся в кресле. За окном метель начинала танцевать над седым от инея газоном.

– Причины, по которым я решил вернуться в Блейкли, никак не связаны с тобой. Мои корни вросли в этот замок так же крепко, как и твои. Просто на прислугу никто не обращает внимания, независимо от того, сколько поколений семьи поддерживало замок в чистоте и порядке.

– Я не собираюсь оспаривать твои права. Если мне самой не суждено позаботиться о замке, я предпочитаю, чтобы это делал ты.

– Правда? – Он недоверчиво приподнял бровь.

– Финн, никто не может владеть историей. Все мы – не более чем хранители таких мест, как Блейкли. Сейчас замок в руках человека, который знает, любит и уважает его.

Она подразумевала каждое слово, но боль потери стягивала ей грудь. Оставалось надеяться, что Финн не расслышит сожалений за искренностью.