Люди сумрака - Кармаль Герцен

— Меня беспокоит то, что сказала Айрин. Шейла Макинтайр изменилась в одночасье, перестала общаться с сестрой, загубила карьеру… Для подобного должны быть веские причины.

— Но, если верить ей, это произошло около десяти лет назад — какое это может иметь значение?

— Да, и судя по всему, с тех пор ситуация не улучшилась. Просто я подумала… — Я замолчала. Отвернулась и долго глядела в окно. — Иногда прошлое имеет свойство возвращаться. Что, если все эти годы Шейла хранила какой-то секрет, который каким-то образом связан с убийством ее сестры?

— А по-моему, ты цепляешься за воздух, — холодно ответил Флетчер.

— Может, да, — тихо сказала я, — а может, и нет.

Тайны прошлого часто всплывают наружу спустя долгие годы. Мое прошлое настигло меня спустя одиннадцать лет.

Прошлое #1

Семь дней в заточении, в ставшем уже привычном полумраке подвала. В одиночестве, нарушаемом лишь визитами Лили-Беллы. Другие призраки не заглядывали сюда — им нечего было тут делать.

Каждый день я неизменно получала еду — трижды в день, если быть точнее. Каждый раз подбегала и, робея, выкрикивала имя отца, но ответа не получала. Но стоило мне только заслышать шаги над головой, притихала. Страх оказаться пойманной Выжигателями шел за мной по пятам.

Наши разговоры с Лили-Беллой становились все длиннее. По ее словам, это был хороший знак — я постепенно разрушала выстроенный мною же барьер, позволяя своему дару проявиться. Теперь я понимала, почему все прежние призраки исчезали так быстро — я просто не желала видеть их. Но с Лили-Беллой ситуация была совсем другой.

Она — умная, забавная, чуткая. Она всегда умела найти нужные слова, чтобы меня успокоить, поддержать или развеселить. Я даже отчасти была рада тому, что мне пришлось променять свою спальню на подвал — если бы не это, возможно, я бы никогда не обзавелась такой чудесной подругой, как Лили-Белла.

Однажды я попросила ее понаблюдать за папой и за Выжигателями, когда они объявятся. Она отсутствовала весь день, а, появившись вечером, встревожила меня своим озадаченным видом.

— Что-то не так? — нахмурившись, спросила я.

— Просто странно. Твой отец объявил о твоей пропаже, — недоуменно ответила Лили-Белла. — Сейчас десятки людей со всего Действера разыскивают тебя. Даже организовали поисковую команду. Горожане ищут тебя в лесу, а полиция расспрашивает соседей и твоих школьных подруг.

Я была поражена не меньше Лили-Беллы. Папа хотел, чтобы я спряталась, зачем тогда сказал остальным меня искать? Хотел ввести их в заблуждение, а потом сказать, что я нашлась — после того, как Выжигатели покинут город? Но тогда мне придется врать, глядя в глаза тем, кто меня искал, а мне бы очень этого не хотелось.

Я решила просто подождать. Время, так или иначе, расставит все на свои места.

Прошлое #2

Меня искали всем городом, но отыскать не могли — неудивительно, ведь я против воли пряталась там, где никто и не подумал бы меня искать.

Месяц спустя энтузиазм горожан поутих — они наверняка решили, что им уже никогда меня не найти — живой. А я… я поняла, что папа не собирается выпускать меня отсюда. За все время, что я Лили-Белла поглядывала за отцом, она ни разу не видела, чтобы он разговаривал с людьми, похожими на Выжигателей. На мои крики он не реагировал, делая вид, что меня и не существует вовсе.

Был еще один случай, окончательно убедивший меня в том, что я — не беглянка, а пленница. В очередной раз открывая подъемник, я увидела фисташковое мороженое в хрустальной вазочке — помимо обычного уже обеда из супа в глубокой тарелке, гренок и нескольких ломтиков сыра. Разумеется, мороженое я съела подчистую, даже, стыдливо оглядевшись по сторонам, вылизала креманку. К обеду почти не притронулась — желудок был полон вкусной прохладой.

Не прошло и нескольких минут, как меня вдруг неудержимо потянуло в сон — и это в два часа дня! Я прилегла, на мгновение прикрыла отяжелевшие веки… и провалилась в долгий, лишенный сновидений, сон.

Проснувшись и едва успев открыть глаза, вздрогнула от громкого голоса Лили-Беллы, в котором явственно звучало беспокойство.

— Господи, я чуть с ума не сошла! Ты почему не просыпалась?

Мне и самой хотелось бы это знать. Я перевела взгляд на часы, которые папа чуть кривовато повесил напротив кровати, недоуменно нахмурилась. Три часа.

— Я спала всего час, — недовольно сказала я.

— Тринадцать не хочешь? — хмуро произнесла Лили-Белла. — К твоему отцу приходили гости. Говорили о тебе. Вряд ли это совпадение — думаю, твой отец подсыпал тебе снотворного, чтобы ты не могла дать о себе знать.

Я сглотнула острый комок в горле. Взглянула на креманку, в которой прежде было вкуснейшее мороженое. Папа усыпил меня как собаку — ну и пускай, что всего лишь на несколько часов! А чтобы хоть как-то облегчить вину за свой чудовищный поступок, сделал это с помощью моего любимого лакомства.

Мне показалось, что я тону. В горечи, разочаровании, обиде, как волны, накрывших меня с головой. И хотя я молчала, хотя не проронила слезы, Лили-Белла поняла, что происходит со мной. Села на кровать рядом, положила руку рядом с моей. Друг друга коснуться мы не могли — наши параллельные миры пересекались только визуально. Но я знала — если бы могла, она бы сжала мою ладонь. И в тот миг я словно почувствовала ее прикосновение — ласковое, ободряющее. Стало немного легче.

— Значит, он не хочет меня выпускать, — тихо произнесла я. — Думает, что я одержима Сатаной. Не хочет… чтобы кто-то узнал об этом.

— Может даже думает, что так будет лучше для тебя, — со вздохом сказала Лили-Белла. — Многие люди боятся, что маги — одержимые — могут не совладать со своим даром и причинить вред другим.

— И такое правда бывало?

Лили-Белла кивнула.

— К сожалению, да. Но это не дает право людям винить невиновных. Маги — как псы, уж прости за сравнение. Есть дикие, озлобленные, агрессивные — те самые порченные, о которых постоянно говорят. А есть милые дворняжки…

— Как я? — я улыбнулась сквозь слезы.

— Неет, — протянула Лили-Белла, ласково глядя на меня. — Ты — особенная, в тебе есть порода.

— Глупая, я люблю кошек, — рассмеялась я. — Сравнение с ними нравится мне гораздо больше.

Смех быстро затих, стоило мне подумать: как долго мне еще предстоит пробыть здесь? Лили-Белла не может влиять на мир живых, а значит, не может и рассказать людям обо мне. Папа считает меня чудовищем, хотя и не забывает кормить. По-своему, он заботится обо мне. Но любит ли?

Вряд ли. Боюсь, его любовь ко мне прошла в тот самый миг, когда от нас ушла мама — женщина, которую он любил больше жизни.

Повзрослев, я часто думала о том, что произошло. Поняла, что ошибалась — ненавидеть меня отец начал гораздо раньше. Когда я стала проявлять свои способности. Каждый раз, говоря о том, что вижу «странных серых людей», мертвых, порой искалеченных и обезображенных людей, я словно забивала гвоздь в крышку гроба. Наша семья рушилась по кирпичику каждый раз, когда я, наивная, делилась с родителями своими страхами. А уход матери стал последней каплей для отца…