В тихом омуте - Уильям Райс

И не забывай — здесь Китти! Она не дремлет…

Он обратился к Элинор:

— Да, здесь и правда приятнее, чем в гостиной.

Элинор и Николя тут же прыснули, словно он удачно сострил. От неожиданности Джеймс тоже не выдержал и засмеялся. А вот Тони даже не улыбнулась. Она молча разглядывала его с таким странным видом, будто пыталась вспомнить, не видела ли молодого доктора раньше. Джеймс не мог оторвать глаз от её губ — в жизни ему ещё не приходилось видеть столь возбуждающего рта. Он пытался представить, каковы эти губки на вкус, как они раскрываются под поцелуем… Чтобы не показаться невежливым, он наконец заставил себя оторвать от Тони взгляд и повернулся к Николя Холт, которая, оживленно тараторя, рассказывала про Уиндлбери-Снайп, про то, сколь мало было в их обществе интересных людей, людей, с которыми можно приятно провести время; последние слова она подчеркнула, и Джеймс снова подумал: неужели все-таки это и есть одно из тех удивительных мест, о которых пишут в воскресных газетах?

Нет, конечно — такого просто не могло быть. Поскольку вся гостиная буквально кишит скучными снобами с унылыми рожами. С другой стороны, окажись это правдой, можно было понять, зачем Китти привела его сюда. Она преследовала вполне определенную цель: заманить падкого до женщин кузена в секс-ловушку, спровоцировать на неверный шаг.

Джеймс украдкой покосился на Тони Вальдшнеп. Ошеломляюще прекрасная и соблазнительная, но — без малейшего намека на распутства. И уж конечно не из тех женщин, которые способны принимать участие в оргиях. Вот Николя иное дело. Такую женщину он вполне мог представить в групповухе… Но Джеймс тут же нахмурил брови, отгоняя прочь эти мысли. Все дело в том, что он изголодался по женщине, давно не развлекался, а Кайт своими дурацкими разговорами разбередил ему душу.

Какое счастье, констатировала Николя, закончив рассказ о безнадежно скучной жизни в Уиндлбери-Снайп, что приезд Джеймса наконец разбавил их пресное, без единого «настоящего мужика», существование.

— К сожалению, я здесь всего на пару недель, — вздохнул Джеймс. — Пока старый Кайт-Фортескью читает свои лекции янки.

— Да, но ведь…

Элинор и Николя переглянулись. Джеймс воспользовался этим, чтобы ещё поглазеть на Тони. Ее соблазнительная шея оказалась на удивление длинной. Для миниатюрных женщин — это редкое качество; обычно голова у них растет едва ли не из плеч. Шея Тони Вальдшнеп притягивала его к себе подобно мощному магниту, и Джеймс дал себе зарок, что воспользуется первым же удобным случаем, чтобы её поцеловать. Внезапно он понял, что и сама Тони догадывается об этом его желании; во взгляде, который она украдкой метнула на него, читалось нескрываемое желание. Что ж, если так, то он не будет сопротивляться уж очень усердно… Взгляд Джеймса скользнул вниз по шее, оценил пышную грудь, осиную талию — нет, эта женщина была просто создана для любви. Неожиданно для себя Джеймс почувствовал, что страшно возбужден. Он даже не сразу понял, что Элинор его о чем-то спросила.

— Я спросила, — с улыбкой повторила она, заметив его растерянность, разве не правда, что Бернард рассчитывает сделать вас своим компаньоном?

— Да, об этом речь шла, — изумленно ответил Джеймс, который ни с кем своими планами не делился. — А кто вам об этом сказал?

Тони впервые вступила в беседу.

— Я услышала об этом вчера от вашей кузины Китти. На званом ужине.

— И мне она тоже это сказала, — вставила Элинор. — Китти — такая лапочка.

Глаза Джеймса расширились.

— Китти? Лапочка? — Он метнул быстрый взгляд на Тони. Николя так и покатилась со смеху. Тони сказала, что ещё плохо знает его кузину. Элинор взяла его бокал, понюхала и спросила, не налить ли ему ещё виски. В эту минуту в дверном проеме появился светловолосый мужчина лет тридцати пяти, с наметившимся брюшком. Он кивнул Николя и спросил:

— Ники, можно украсть тебя на минутку?

Николя улыбнулась Джеймсу и сказала:

— Долг превыше всего. Надеюсь, мы ещё увидимся? Я хотела бы потанцевать с вами. — И, выходя, игриво подмигнула зеленым глазом.

Не будь здесь Тони, подумал Джеймс, он бы с удовольствием составил компанию Николя. Причем чутье подсказывало, что для покорения и этой крепости ему не пришлось бы затрачивать слишком много усилий. В следующее мгновение в его мозгу промелькнула неприятная мысль: «Осторожнее, приятель, ведь эти дамочки почти наверняка — твои пациентки!»

Он проводил Николя задумчивым взглядом.

— Это был Оливер, — пояснила Тони. — Ее муж. Оливер Холт.

Рука Джеймса как бы невзначай прикоснулась к её локтю, и он осторожно увлек Тони за собой, подальше от Элинор, которая, повернувшись к ним спиной, колдовала над напитками. Тони руку не отняла, и Джеймс ещё более распалился. Погладил руку чуть выше локтя — Тони вновь не стала возражать.

— Красивое у вас имя, — проворковал Джеймс, на седьмом небе от счастья. — Наверное, и фамилия ему под стать.

— Фамилия у меня забавная — Вальдшнеп, — ответила Тони. И пояснила: Птичка такая есть.

— Вы замужем? — уточнил Джеймс. — Миссис Вальдшнеп?

Тони покрутила перед его носом пальчиками. Джеймс увидел обручальное кольцо.

— Да, — ответила она. — Но… это вовсе не препятствие для знакомства. Она скосила глаза в сторону Элинор и едва заметно кивнула. — У Бена, моего мужа, сейчас роман — с ней.

— Боже, да он просто ненормальный! — не выдержал Джеймс.

— Здесь так принято. Они утверждают, что иначе нельзя.

— Но вы, Тони… вы ведь… — сбивчиво залопотал Джеймс. В мозгу его мелькали совершенно иные мысли: Господи, все-таки это свершилось! Уиндлбери-Снайп и впрямь — настоящий Содом. А Прейер-Лейн — британский Пейтон-плейс*. (*«Пейтон-плейс» — знаменитый роман Грейс Метейлис о весьма свободных нравах, царящих в провинциальном американском городке). По-моему, вы не из этого круга, — заключил он.

— Я ни разу не принимала участия в их… играх, — призналась Тони. Внезапно её ясное чело омрачилось. — Скажите, Джеймс, почему вы вдруг заприметили именно меня? Почему ваш выбор пал не на Элинор, Николя или…

— Забавный вопрос. — Он в недоумении покачал головой. — Наверное, это дело вкуса. В том смысле, что я увидел вас и подумал: господи, вот это женщина…

— Вас никто не надоумил?

— Надоумил? — озадаченно переспросил Джеймс.

— Ну да.

Брови Джеймса взметнулись на лоб.

— В каком смысле?

— Они хотят, чтобы я согрешила. Если кому-нибудь удастся меня совратить, то тогда и у Бена руки будут развязаны. — Тони покачала изящной головой. — Нет, это не совсем так. Скорее, Элинор хочет, чтобы я закрутила с кем-нибудь роман — тогда она сможет без помех встречаться с Беном. Она и так с ним встречается, но хочет, как бы точнее выразиться… — Тони замялась. — Узаконить их встречи, что ли. Чтобы я уже не могла этому противиться. А я до сих пор ни разу… ни с кем… кроме Бена…