В тихом омуте - Уильям Райс

Джеймс задумчиво потер подбородок. Потом спросил:

— А среди вас самих обиженных не остается? Например, если ваш супруг ухаживает за Николя, то кто остается вам? Вы не чувствуете себя брошенной?

Элинор загадочно улыбнулась в ответ и повела оголенными плечами.

— Да, врачи всегда пытаются докопаться до самой сути, — промолвила она. — Я могу рассчитывать, что все останется между нами?

Джеймс молча кивнул. Элинор наклонилась к нему и зашептала прямо в ухо:

— Сейчас у меня безумный роман с Беном Вальдшнепом, мужем Тони. Только, Бога ради, не проболтайтесь Тони, не то…

— А она об этом не подозревает?

— Разве что самую малость. Но…

— А с кем же тогда остается она?

— Именно это нас всех и беспокоит, Джеймс. — Элинор пропустила его локоть под свою руку и прижала к своей правой груди. — Да, Тони нас очень заботит. Собственно говоря, — она покосилась на Джеймса и ещё сильнее прижала его локоть к упругой груди, — я даже хотела спросить вас, не согласитесь ли вы… м-мм, немного поднять ей настроение? Оказать ей немного внимания? Она ведь такая миленькая…

— Да, она очаровательна, — согласился Джеймс. В голове его тут же всплыли слова Тони, которая настоятельно просила, чтобы никто даже не заподозрил об их отношениях. Что ж, никто так никто. Джеймс был не только истым рыцарем, но и человеком слова, и никогда не подводил своих дам. Однако сейчас, касаясь рукой груди Элинор и вдыхая тонкий аромат её духов, Джеймс почувствовал, что голова его начинает легонько кружиться. Тони была в другой комнате, а Элинор — совсем рядом, манящая и дразнящая… Джеймс скользнул глазами по полуобнаженной груди Элинор, приоткрытой весьма смелым декольте, затем взгляд его упал на её пухлые, чувствительные губы. Элинор, перехватив его взгляд, улыбнулась. — Изумительно… — пробормотал Джеймс. И тут же спохватился: — Я имею в виду Тони. — После некоторого замешательства он добавил: — Видите ли, Элинор, я бы с удовольствием сблизился с ней, но не настолько, как у вас… принято. То есть, мне бы это было, наверное, приятно, но Тони, по-моему, сделана из совсем другого теста. Она, как бы выразиться — правильная. Вы меня понимаете?

— Вполне, — закивала Элинор и как бы невзначай прильнула к нему всем телом. — Я вас полностью понимаю.

Джеймсу показалось, что сейчас речь идет уже о его отношении вовсе не к Тони, а к самой Элинор. Во всяком случае, Элинор не скрывала, что польщена тем явным интересом, который всколыхнула в молодом докторе. Джеймс поспешил снова переключить беседу на Тони.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, что Тони мне не понравилась, — сказал он. — Напротив, она мне очень даже по душе. Однако она чересчур серьезная. К тому же, по правде говоря, она не настолько привлекательна, как… — И он снова скользнул взглядом по декольте Элинор, на сей раз позволив себе заглянуть поглубже и долго не отводить взор.

Элинор задышала чаще.

— На что это вы намекаете, доктор? — прошептала она.

— Я…

Так — Китти снова наблюдает за ним. С выпученными глазами. Что ж, немудрено — Элинор почти в открытую терлась об него всем телом. Черт бы побрал эту пучеглазую зануду!

— Не поворачивайтесь, — прошептал он в ответ. — Моя кузина так и пожирает нас глазами. Поскольку на карту поставлена моя карьера, я должен соблюдать осторожность.

— Не понимаю.

— От меня требуют безукоризненного поведения, — со вздохом пояснил Джеймс. — Целомудренности — иными словами. Тетка у меня довольно строгая, а её решение важно для меня не меньше, чем благословение старины Кайта-Фортескью. Китти же спит и видит, как бы разрушить мои планы. Поэтому и приходится изворачиваться…

— Я прослежу, — прошипела Элинор, — чтобы ваша драгоценная кузина отправилась домой пораньше.

Джеймс уважительно кивнул. Эта блондинка явно была не промах. Главное, чтобы она слов на ветер не бросала.

— Что ж, — сказал он, — в таком случае уважу вашу просьбу — развлеку немножко Тони.

Тони он отыскал не сразу. Сначала его перехватила кучка бездельников, в центре которой тусовались Аманда Гэрисон и Оливер Холт. При виде этой парочки, тощей как вобла Аманды и бегемотоподобного Оливера, Джеймс поневоле попытался представить, что их связывает? Как они доставляют друг другу удовольствие — обычным способом, либо Аманда сама доводит себя до оргазма на глазах у пузанчика? Если да, то — что находит в этом сам Оливер? Может, они изобрели какой-нибудь культовый ритуал? Что ж, нужно будет мимоходом поинтересоваться этим, когда Аманда придет к нему на прием…

После того, как они перекинулись несколькими ничего не значащими фразами, Аманда вдруг сказала, пристально глядя ему в глаза:

— О, доктор, мне бы очень хотелось обратиться к вам за помощью. Меня совсем замучил аллергический насморк, а от пилюль, которые прописал мне доктор Кайт-Фортескью, толку мало…

— Что ж, попробуем что-нибудь другое, — жизнерадостно провозгласил Джеймс. — Никакой аллергии у Аманды и в помине не было. Во всяком случае, её история болезни об этом умалчивала. Просто писательница заранее обеспечивала предлог для того, чтобы всласть помастурбировать перед ним. Позвоните миссис Уотерс, — закончил он, — и она запишет вас на прием. В любое удобное для вас время.

— Обязательно, доктор. Спасибо вам. — Джеймс откланялся, и уже собрался было удалиться, когда Аманда повернулась к нему лицом и вполголоса сказала:

— Вы даже не представляете, Джеймс, как я вам признательна.

— Да ну что вы! — смутился Джеймс. — Только…

— Вы такой внимательный, чуткий. Бернард Кайт-Фортескью должен вами гордиться. Я считаю, что вы для него — просто находка.

Раскланявшись с Амандой, Джеймс продвинулся дальше — толпа уже заметно поредела — и вдруг столкнулся нос к носу с Николя. Зеленые глазищи оценивающе смерили его снизу доверху, а рука змейкой обвилась вокруг его локтя.

— Приветик!

Ого, вот это пыл!

— Привет, Николя.

— Джейми, какая вы умница! Вокруг столько новых лиц, а вы вспомнили мое имя! А я вот, бестолочь, до сих пор их всех никак не запомню.

Ну и болтушка. Совершенно язык без костей. Или…

Джеймс уже вновь размечтался о том, что очутился в раю, когда его пронзила пренеприятнейшая мысль. А вдруг Китти, которая прекрасно знала, где его Ахиллесова пята, нарочно привела его сюда?

Пальцы Николя стиснули его ладонь. Джеймс ответил ответным пожатием и произнес:

— Ваше имя легко запомнить, Николя. Оно такое редкое, звучное и замечательно подходит вам — обаятельной женщине с такими… м-мм…

— С такими — чем? — уточнила Николя.

Взгляд Джеймса скользнул по её роскошной фигуре.

— С такими замечательными формами, — отважился он. И тут же добавил: Я бы сказал даже — неотразимыми.