В темном-темном лесу - Рут Уэйр

Я ненавидела Джеймса и ненавидела себя. И прекрасно осознаю, какой я выгляжу неудачницей: влюбилась в шестнадцать и десять лет не могу забыть. Поверьте, никто не понимает этого лучше, чем я. Если бы я услышала эту историю от незнакомца в баре, я бы тоже была полна презрения.

Снизу слышались болтовня и смех, доносился запах пиццы.

Мне надо было спуститься туда и тоже болтать и смеяться. Вместо этого я лежала калачиком под одеялом, зажмурившись и беззвучно крича.

Наконец я собрала волю в кулак и вылезла из постели, морщась от боли в мышцах. Взяла верхнее полотенце из стопки, которую Фло заботливо уложила в изножье каждой кровати, и пошла мыться.

Ванная располагалась в конце коридора. Я закрыла дверь, бросила полотенце на пол. Здесь тоже было выходящее на лес огромное окно без штор. Конечно, заглянуть в него снаружи можно было, лишь забравшись на высокую сосну, и все же, раздеваясь, я подавила желание стыдливо прикрыть грудь.

С минуту я раздумывала, не обойтись ли без душа, просто переодевшись в чистое. Потом решила, что лучше все-таки смыть усталость, и осторожно влезла в душевую кабину. Душ пару раз фыркнул, и из его широкого раструба хлынул сильный поток горячей воды. Я стояла под ним, с наслаждением потягиваясь.

Из кабины было видно окно, хотя в темноте в нем мало что можно было разглядеть, кроме призрачного круга луны. Яркий свет превратил поверхность стекла в зеркало, и, намыливая и брея ноги, я видела свое отражение сквозь дымку пара. Все-таки что за женщина хозяйка этого дома? Он построен для вуайеристов. Нет, это те, кто любит смотреть… А как называется, когда наоборот?

Для эксгибиционистов.

Для тех, кто любит выставлять себя напоказ.

Может, летом тут по-другому – когда свет льется в окна до позднего вечера. Может, тогда стеклянные стены оправданны, поскольку дают возможность любоваться на горизонт. Однако сейчас все выглядело наоборот. Дом напоминал стеклянную витрину с диковинками, на которые интересно поглазеть. Или клетку в зоопарке. Вольер для тигров, в котором негде спрятаться. Я подумала о животных в зверинцах, которые день за днем, неделю за неделей меряют шагами свои загоны, медленно сходя с ума.

Выключив воду, я осторожно ступила на пол и посмотрелась в затуманенное зеркало, протерев его ладонью.

Собственное лицо меня испугало. Это было лицо человека, который приготовился к драке. Отчасти такое впечатление создавали короткие волосы – мокрые и кое-как вытертые полотенцем, они агрессивно торчали в разные стороны, как у боксера между раундами. Лицо в ярком свете казалось бледным и осунувшимся. Мрачные, обвиняющие глаза окружали темные круги, словно меня побили.

Я вздохнула и полезла в косметичку. Хотя у меня нет обыкновения делать полный макияж, блеск для губ и тушь я прихватила. Румян не было, но я втерла немного блеска по линии скул, чтобы немного убрать бледность. Потом натянула чистые узкие джинсы и серую футболку.

Внизу включили музыку. Билли Айдол, «Белая свадьба».

Кто-то решил так смешно пошутить?

– Ли… в смысле, Нора! – крикнула Фло с лестницы. – Не хочешь перекусить?

– Иду! – прокричала я в ответ, тяжело вздохнув.

Потом завернула грязное белье в полотенце, подхватила косметичку и открыла дверь.

Внизу веселье уже было в разгаре. Том и Клэр подключили к колонкам чей-то айфон и теперь танцевали под Билли Айдола, а Мелани, смеясь, наблюдала за ними с дивана.

На кухне, где было адово пекло от раскаленной духовки, кто-то метал промышленные масштабы пиццы на подносы и разливал по мисочкам соусы. Кто-то в серых джинсах и серебристом дутом жилете. Я в некотором замешательстве подумала, что это Клэр, но тут она выпрямилась, утирая лоб, и я узнала Фло. В абсолютно такой же одежде, что и Клэр в соседней комнате.

От недоуменных мыслей о том, зачем она нарядилась как сестра-близнец невесты, меня отвлек сильный запах паленого.

– Что-то горит?

– Господи, лепешки! – взвизгнула Фло. – Ли, спасай их, пока пожарная тревога не сработала!

Кухня быстро заполнялась дымом. Я поспешно выхватила лепешки из тостера, бросила в раковину и побежала открывать дверь из кухни на улицу. Дверь была заперта, и ручка никак не поддавалась, однако в конце концов я сообразила, в чем хитрость. В кухню хлынул морозный воздух. Я с удивлением заметила, что лужи перед домом покрылись тонкой корочкой льда.

– Я посмотрела в баре, текилы нет, – раздался за спиной голос Нины. – Ты чокнулась? Закрой дверь, холод же собачий!

– Тут лепешки сгорели, – спокойно ответила я, захлопывая дверь.

По крайней мере, хоть немного проветрила.

– И в баре нет? – Фло подняла голову, убирая прилипшие потные волосы с лица. – Черт. Куда ж она запропастилась…

– Ты в холодильнике смотрела? – спросила Нина.

Фло кивнула.

– А в морозилке? – спросила я.

Фло хлопнула себя по лбу.

– Ну конечно! Я же хотела побыстрее охладить для маргариты! Вот идиотка!

– Аминь, – одними губами проговорила Нина, повернувшись ко мне.

Она нырнула в морозильную камеру, вытащила заиндевевшую бутылку и подхватила пару лаймов из миски на столе.

– Нора, возьми нож и доску, – распорядилась она. – Фло, ты говорила, где-то тут есть стопки?

– Да, в гостиной, за зеркальной дверцей. А мы точно хотим сразу пить текилу? Может, разумней повышать градус и начать с мохито?

– К черту разум, – бросила Нина, выходя из кухни, и прошептала мне: – Я должна как следует выпить, иначе меня доконает эта тягомотина.

При виде нас Клэр испустила радостный возглас. Не прекращая танцевать, она взяла у Нины бутылку, а у меня нож. Покачивая бедрами и рассыпая по всей комнате блики света от пайеток на топе, прошествовала к журнальному столу и с грохотом поставила на него бутылку.

– Текила! Не пила ее в чистом виде с тех пор, как двадцать один год отметила. Наверное, потому, что только сейчас отошла от похмелья!

Нина стала рыться в шкафу в поисках стопок, а Клэр, опустившись на колени, принялась нарезать лайм.

– Невеста первая! – крикнула Мелани.

Клэр с широкой улыбкой насыпала соли на запястье, взяла ломтик лайма. Нина налила стопку до краев и сунула ей в руку. Клэр лизнула соль, опрокинула в себя стопку и, зажмурившись, вцепилась зубами в лайм. А потом выплюнула его на ковер и с размаху грохнула стопку на столешницу, морщась и хохоча.