В темном-темном лесу - Рут Уэйр

– Нора?

Я не удержалась от вздоха. Да, первую дорожку я нюхала с Клэр. Первую и, можно сказать, последнюю – ну, почти. Не поймите меня неправильно, в колледже я и пила, и курила, и наркотики пробовала всякие. Но именно кокаин не вызывал у меня никакого восторга. Не имел он на меня какого-то особенного действия.

Теперь же я чувствовала себя необыкновенно глупо, кое-как присаживаясь на корточки перед низким столом и глядя, как Нина добивает несчастный «Вог». Все это напоминало сцену из третьесортного ужастика. Дальше по сценарию сюда должен ворваться маньяк и начать всех резать. Для полного счастья не хватало только уединившейся в бассейне влюбленной парочки, с которой маньяку следовало бы начать.

Я взяла у Нины трубочку, втянула кокаин и поднялась на ноги. Кровь отхлынула от головы, нос и нёбо неприятно онемели.

Стара я для таких забав. Хотя мне и в школе это не особо нравилось. Я просто слушалась Клэр, потому что не хватало духу отказаться. Как в тумане, я вспомнила, что Джеймс называл кокаинщиков лицемерами. «Это просто смешно, – говорил он. – Устраивают демонстративные голодовки в рамках кампаний «Оксфам», протестуют против действий «Нестле» – и исправно сливают все карманные деньги колумбийским наркобаронам. Придурки. Не видят иронии? Спасибо, меня вполне устраивает старая добрая трава».

Я осела на диван и закрыла глаза. В крови мешались кокаин, текила и шампанское.

Весь вечер я пыталась связать образ Джеймса, каким я его знала, с Клэр, какой она стала сейчас, и ничего у меня из этого не выходило. Измененное состояние сознания ничуть не помогло – я только острее чувствовала дикость происходящего. Неужели он так сильно изменился? Может, они теперь вечерами нюхают кокаин, сидя на диване рядышком?

Я представила себе эту картину, и внутри у меня все сжалось от боли – словно вдруг содрала старую полузажившую царапину.

– Ли? Ли!

Голос Клэр доносился как сквозь пелену. Я с не-охотой открыла глаза.

– Ли! Ну-ка, не пропадай! Ты чего, подруга, уже пьяная, что ли?

Я выпрямилась, потерев лицо руками. Назад пути не было, значит, оставалось двигаться вперед.

– Нет. Я далеко не так пьяна, как мне хотелось бы. Где там ваша текила?

– Я никогда…

Клэр лежала на диване, устроив ступни на коленях у Тома. На ее волосах играли блики от огня в камине. В одной руке у нее была стопка, в другой – кусочек лайма, и она глубокомысленно смотрела на них, взвешивая возможные ответы.

– Я никогда не делала этого в самолете, – произнесла она наконец.

Возникла пауза. Фло прыснула. Очень медленно и с кислым видом Том поднял стопку.

– Твое здоровье, лапочка.

Он выпил текилу и, морщась, укусил лайм.

– Ну конечно, вы со своим Брюсом, стоило ожидать! – усмехнулась Клэр с добродушной издевкой. – Причем небось в первом классе!

– Нет, всего лишь в бизнесе, но ход мысли верный. – Том налил себе еще и обвел глазами комнату. – Что, и все? Я реально пью один?

– А? Что? – Мелани оторвалась от телефона. – Извините, телефон сеть поймал на полделения, хотела Биллу написать, но связь тут же пропала. Во что играем – в «правду или вызов»?

– Уже нет. В «я никогда не». И я не стал врать, что не делал этого в самолете.

Язык у Тома слегка заплетался – он определенно успел многое попробовать, и стопки шли одна за другой.

– А, поняла. Извините. – Мелани рассеянно выпила и вытерла рот. – Фло, слушай, можно я еще разок по городскому позвоню?

– Нет-нет-нет! – Клэр погрозила ей пальчиком. – Так просто не спрыгнешь!

– Вот именно! – возмущенно подтвердила Фло. – Извольте подробности, мадам.

– С Биллом, в медовый месяц. Перелет был ночной. Минетик в туалете как, считается? Хотя все равно я уже выпила.

– Ну, вообще-то формально считается только для него. – Том театрально подмигнул с сальной улыбкой. – Но раз выпила, то и тебе засчитаем. Поехали дальше! Так, моя очередь. Я никогда не… А что я не делал-то… О, знаю! Никогда не пробовал водные виды спорта.

Взрыв смеха. Никто не выпил. Том застонал:

– Что, опять?!

– Водные виды спорта? – неуверенно переспросила Фло, приподняв стопку: она явно не поняла причину всеобщего веселья. – Типа дайвинг и все такое? Я ходила под парусом, это считается?

– Нет, заинька, – промурлыкала Клэр и шепнула ей что-то на ухо.

На лице у Фло отразилось сначала потрясение, потом брезгливость, а потом она расхохоталась.

– Не может быть! Какая мерзость!

– Ну, неужели никто? – умоляюще вопрошал Том. – Давайте, кто-нибудь, выручите меня! Признавайтесь между нами, девочками, нечего стес-няться!

Молчание.

– Уж извини, дружок, скучные мы тут все, – рассмеялась Клэр. – Прими поражение как муж-чина.

Том выпил, налил еще и развалился на диване, прикрывая рукой глаза.

– Господи, вот когда приходится расплачиваться за бурную молодость! Все кругом плывет.

– Твоя очередь, Ли! – сказала Клэр. – Выкладывай.

Щеки у нее зарумянились, золотые волосы разметались по плечам.

Я боялась этого момента. С начала игры рылась в своем прошлом сквозь туман от шампанского, текилы и рома, пытаясь нащупать хоть что-то подходящее. Чего я «никогда не»? Мысли упрямо возвращались к Джеймсу, ко всему тому, что я не сказала и не сделала. Я закрыла глаза, и мир вокруг меня заходил ходуном.

Одно дело играть в подобные игры с хорошими друзьями, которые и так все о тебе знают, и совсем другое – вот так, в странной компании незнакомых людей и старых приятелей. Я никогда не… Господи, что сказать-то?!

Я не выяснила, почему он так поступил со мной.

Я не смогла простить его.

Я не смогла его забыть.

– Ли-и… – пропела Клэр. – Соображай скорее, не заставляй меня выставить тебя в глупом виде, когда очередь дойдет до меня.

Текила и кокаин оставили во рту отвратительное послевкусие. Ошибаться было нельзя – еще одна стопка, и меня стошнит.

Я никогда не знала его по-настоящему.

Как он мог связать свою жизнь с Клэр?

– Я никогда не делала татуировку, – выпалила я.

Это был беспроигрышный вариант, Том упоминал, что у него одна есть.

– Черт… – простонал Том и выпил.

– Нет, так просто не отделаешься! – смеясь, воскликнула Фло. – Демонстрацию, пожалуйста!

Том со вздохом расстегнул рубашку, открыв одну сторону загорелой накачанной груди, повернулся спиной. Приспустив одно плечо, он показал нам рисунок на лопатке: пронзенное стрелой сердце и надпись «Не глупышка».