Лекарь-возлюбленный - Маша Моран

— Откройте! Это я — Ясуо! Откройте же! — Он отчаянно махал кому-то руками.

Я оглянулся. Монстры остановились у моста. По какой-то причине они не решались ступить на него, но это была лишь краткая передышка.

Неожиданно алые ворота со скрежетом распахнулись.

Ясуо обернулся к нам с Дайске:

— Скорее! За мной!

Он вбежал в ворота. Я погнал вперед, подстегивая обоих лошадей.

Стоило въехать в крепость, как ворота тут же захлопнулись.

Нам… удалось?

Рядом застонал Дайске, и я натянул поводья, успевая спрыгнуть с коня и подхватить падающего алхимика.

Со всех сторон к нам начали подбегать люди. Большинство из них выглядели, как обычные горожане. Торговцы, крестьяне.

Они окружили нас с Дайске, рассматривая так, словно впервые видели людей.

Сходя с ума от паники, я рявкнул:

— Где лекарь?!

— Давайте за мной!

Ясуо пробрался сквозь толпу и махнул рукой, указывая на осыпающуюся башню с зеленой черепицей. Я закинул руку Дайске себе на плечо и практически потащил алхимика.

Он едва дышал. Держался за грудь, пытаясь унять кровь, которая толчками покидала его тело, и все время бубнил извинения.

Мальчишка, увязавшийся за нами, подпрыгивая бежал рядом, и, задыхаясь тараторил:

— Господин лекарь его вылечит, не сомневайтесь!.. Лучше него в этом деле никого нет!.. Он всех в крепости лечит!.. Любую хворь прогнать может!..

Лучше бы это действительно было так.

Мы оказались внутри башни. Воздух здесь был совсем иным. Пахло воском, сухими травами и алхимическими смесями. А еще почему-то сыростью и пылью.

Остатки витражей в узких оконцах выглядели зловеще. Я судорожно осматривался, ожидая, что из любого темного угла может выскочить черный монах.

Но все, что здесь было, — огромный грубый шкаф, стол с грудой сваленного на него хламья и клочья путины по углам.

Чутье вопило, что это место опасно. Не так, как были опасны черные монахи. А иначе. Опасно… для моей души. Я чувствовал угрозу, но не мог понять ее источника. Это заброшенное место со своим воздухом и таинственным сумраком казалось ловушкой.

Я потащил Дайске по лестнице.

Кровавые солнечные лучи, пробравшиеся через узкие окна, упали на покосившийся шкаф. В нем стояли разноцветные свечи и связки ароматических палочек. Круглые колбы со странного вида смесями. Это что, чешуя русалки?

Можно ли доверить жизнь Дайске тому, чья обитель похожа на логово колдуна?

Ясуо распахнул неприметную дверь:

— Тащите его сюда! — Он скрылся внутри и кому-то закричал: — Господин лекарь! Господин лекарь! Еще один пострадавший от черных монахов!

Дайске едва слышно стонал. Его одежда пропиталась кровью. Алый след тянулся за нами шлейфом. Мои руки стали липкими.

Каждая капля могла стать последней…

Взвалив Дайске на себя, я втащил его в просторный зал.

— На стол его! — От холодного голоса и приказного тона по телу прошла дрожь.

Даже министры, считающие себя выше меня, не смели обращаться ко мне подобным образом.

— Ну, чего встал?! Живо клади его на стол!

Я даже не понял, откуда он появился. Словно призрак возник из темноты, на ходу затягивая пояс на выцветшем халате. Не знаю почему, но не мог отвести глаз от его талии. Она была настолько узкой, что казалась неестественной. Для внутренних органов просто не было места. Как он вообще дышал?

Одним движением он смел все, что лежало на длинном столе и прямо посмотрел на меня. Иноземец. Самый красивый из всех иноземцев, каких я когда-либо видел. Он был похож на фарфоровых кукол с гладкими белыми лицами. Таких делают лишь для короля и богачей, чье богатство невозможно подсчитать. Они стоят целое состояние. Дешевле содержать маленькую армию.

Такая внешность могла быть лишь у колдуна.

Его глаза, серо-голубые, как смертоносный туман, сверкнули:

— Сюда! Быстрее давай.

Я очнулся от странного морока и уложил Дайске на стол. Он застонал от боли и вдруг замолчал.

— Мои инструменты! — Лекарь протянул руку, и словно по волшебству ему кто-то вложил тяжелый футляр. Я даже не сразу понял, что это был Ясуо.

— Нужна горячая вода и бинты.

Крестьянин тут же бросился выполнять поручение, а лекарь ловкими движениями распахнул полы халата Дайске.

Я снова уставился на него. Молод. Очень молод. Но трудно определить его возраст точно. Вряд ли ему больше двадцати. Вот только в двадцать лекарем стать невозможно. Разве только помощником.

Его кукольное лицо с аристократическими чертами казалось… смазливым. Наверняка, такие красавчики, да еще иноземцы, отбоя не знают от женщин. Он лечить-то хоть умеет? Почему-то я был уверен, что все свое время он тратит на женщин и забавы с ними.

Его кожа была бледнее женской. И такой же гладкой. На вид. Но я был уверен, если прикоснусь к нему, то смогу убедиться в этом.

Боги! Да о чем я вообще думаю?! Какая мне разница, насколько гладка его кожа?

Ему бы самому не помешал лекарь — с его бледностью он походил на Создание Ночи — умертвие, пьющее кровь живых. Или на бестелесого призрака.

Светлые, почти серебристые волосы, были гладко зачесаны назад. Даже у иноземцев я редко встречал такой оттенок.

В глазах цвета сумрака и тумана вспыхнуло пламя свечей.

Он так низко склонился над раной Дайске, что едва не уткнулся в нее носом. Пока я рассматривал его, он успел срезать прилипшую к ране ткань нижней рубашки.

— Говоришь, его ранил черный монах? — Он обернулся к Ясуо, тащившему таз с кипящей водой. За ним следом бежал мальчишка. В его руках белели рулоны бинтов.

— Так и есть, господин. Вогнал в него свои жуткие пальцы. Вот так! — Он изобразил движение, которым монстр ранил Дайске. — Своими глазами видел. Да и господин тоже.

Лекарь бросил на меня презрительный взгляд и скривился, будто не сильно полагался на мое мнение.

— Понятно. Необходимо обеззаразить рану.

Он отвернулся к другому столу и начал что-то там искать, а когда снова повернулся к нам, в его пальцах был зажат длинный тонкий пузырек с крупными кристаллами. Вытащив крышку, он поднес пузырек к носу Дайске.

Алхимик вдохнул и обмяк.

Лекарь вытащил из футляра длинный тонкий пинцет и поднес к уродливой ране на груди Дайске. Я перехватил его тонкое, прохладное на ощупь, запястье. Если сожму пальцы сильнее, сломаю, даже не приложив усилий.