Линия мести - Марина Серова

— Умоляю вас, не делайте из меня дурочку! Несмотря на травму головы, я не сумасшедшая и не ненормальная пациентка, могу соображать и рассуждать. Я же вижу, что вы пытаетесь скрыть от других подробности Аниного исчезновения! И делаете только хуже — все вокруг уверены, что в этом происшествии виновата я! Если хотите знать, меня уже в убийцы записали! Если боитесь, что я начну разговаривать об Ане с другими пациентами, можете успокоиться — они меня боятся, точно я маньяк-изувер! Хотя знаю я столько же, сколько и остальные больные!

— Женя, успокойтесь, прошу вас! — голос врача по-прежнему был ровный и спокойный, как будто ничего не случилось. — Это не ваши проблемы, ваша задача…

— Да-да, слышала! Моя задача — набираться сил, выздоравливать, хорошо кушать и долго спать! — с сарказмом перебила я его. — Степан Сергеевич, я не детсадовский ребенок, прошу об этом не забывать! Мне, вообще-то, двадцать семь лет, и, если я хочу знать ответы на свои вопросы, я получу их, чего бы мне это ни стоило! Не хотите говорить — не нужно, и без вас разберусь!

— Женя, выпейте таблетку… — Степан Сергеевич настойчиво протянул мне белую пилюлю. Я с подозрением покосилась на него.

— Что это? Очередное снотворное или успокоительное? Конечно, разумнее всего вырубить меня, чтобы я не докучала вам своими расспросами. Сами пейте свое зелье!

— Женя, перестаньте вести себя как ребенок! — строго проговорил врач. — Вас здесь лечат, а не пытаются отравить! Это обезболивающее, вы недавно жаловались на боль в плече. Пейте и не задавайте вопросов.

Врачу все-таки удалось заставить меня проглотить таблетку, которая, как я поняла, являлась одновременно и успокоительным. Я всеми способами избегала пить «лишние» лекарства, то есть те, которые дают не по расписанию. Была бы моя воля, и вовсе б отказалась от таблеток. Кто знает, может, эти лекарства виноваты в том, что я не могу вспомнить обстоятельства своего ранения? Вдруг пилюли странным образом воздействуют на мой мозг, стирая нужные воспоминания, а взамен подсовывая кошмары? Не хотелось верить в то, что у меня амнезия. Неужели я так и не вспомню, кто в меня стрелял? И как я это смогу установить после выписки из больницы? Ведь если преступника не поймали, покушение будет совершено во второй раз! И кто знает, повезет ли мне снова? Вдруг преступник, вознамерившийся отправить меня к праотцам, гуляет на свободе и раздумывает, как бы половчее пристукнуть Женю Охотникову? Нет-нет, у меня нет панического страха или мании преследования. В меня стреляли не раз, это для телохранителя — обычное дело. Однако как ни крути, а моя жизнь мне дорога, и что-то не хочется в двадцать семь лет сыграть в ящик. А если я не вспомню всех деталей моего ранения, то, вполне возможно, не смогу принять меры предосторожности, дабы обезопасить себя и отправить преступника за решетку. Пока у меня нет ни малейших зацепок — только эти треклятые лекарства, которые… которые так сильно и быстро действуют.

Прежде чем опустить голову на подушку и закрыть глаза, я вдруг вспомнила, что во всей этой суматохе так и не написала смс-сообщение тетушке Миле. Как она там, в Австрии? Надеюсь, с ней все в порядке…

Несмотря на то что вечером я, как обычно, выпила таблетки, в том числе и снотворные, — насколько могу судить из слов медсестры, — спала я опять отвратительно. Мне снова снились кошмары, я то и дело просыпалась, а потом проваливалась в сон снова. Я пыталась скинуть с себя оковы неприятной дремоты, но меня словно парализовало, и я не могла даже пошевелиться. Временами мне явственно казалось, что кто-то пытается задушить меня, но я не могла даже закричать. Обрывки снов и мои попытки проснуться перемешались друг с другом, и я не понимала, где явь, а где галлюцинации.

Пробуждение было ужасным. Несмотря на то что я «спала» около десяти часов, чувствовала я себя совершенно разбитой и измученной. Я твердо вознамерилась сказать своему врачу, чтобы тот поменял мне препараты. Видимо, какие-то таблетки не подходят мне, раз я не могу нормально спать, как раньше.

Когда я проснулась, в палате никого не было. Свет не включали, однако в комнате было и без того светло от весеннего солнца, настойчиво бьющего в окна. Похоже, на улице замечательная погода — за все время моего осознанного нахождения в клинике ни разу не было хмурого неба или весеннего дождя. Обычные люди наверняка радуются окончательному завершению холодов и предчувствию жаркого лета. И только я, плюс другие пациенты, вынуждена находиться в стенах больницы, а солнце видеть только через оконное стекло.

Внезапно мне сильно захотелось выйти на улицу. Глотнуть чистого воздуха, свободного от устойчивого «амбре» медикаментов, почувствовать на коже дуновение мягкого ветерка, посмотреть в ясно-голубое небо… Может, поговорить со Степаном Сергеевичем о прогулках, пускай и коротких, на улице? Хотя вчера я с ним вела себя слишком резко, но я находилась во взвинченном состоянии. Мне просто надоело, что врачи и медсестры относятся ко мне как к несмышленому ребенку, вдобавок ко всему остальные пациенты постоянно косятся в мою сторону и обсуждают меня за моей спиной. Все это сильно злило меня, в особенности добивало то обстоятельство, что я совершенно ничего не могу поделать с ситуацией. Знаю, что всевозможные мудрые советы учат принять ситуацию, раз невозможно ее изменить. Я делать этого не собиралась, по крайней мере в отношении странного исчезновения Ани. Я твердо вознамерилась сама докопаться до истины, уж не знаю, насколько это будет просто в стенах больницы. Но для телохранителя Жени Охотниковой не существует ничего невозможного, и я не собиралась поддаваться слабости. За исключением ночных кошмаров мой мозг работал превосходно — я удостоверилась в этом, запоминая стихи. Память у меня всегда была отменной, я могла запомнить даже самый сложный текст после первого прочтения. Жаль, нет Интернета — можно было бы поискать логические задачки и порешать их на досуге, свободного времени у меня здесь предостаточно. Я периодически занималась такой зарядкой для мозга в обычной жизни, но, увы, врач ведь сказал, что сеть здесь не ловит и с трудом доходят лишь смс-сообщения…

Сообщения. Как же я забыла? Ведь хотела написать тете Миле, справиться о ее делах и так и не сделала этого!

Я потянулась к прикроватной тумбочке, на которой лежал мой мобильный телефон. Я его выключила, чтобы не разряжалась батарея, так как собственного зарядного устройства у меня не было, а постоянно просить врача зарядить телефон не хотелось. Сейчас я нажала на кнопку включения, загорелся темно-синий экран с логотипом.

Я подождала, когда телефон наконец-то сообразит, что от него требуется, и начнет ловить сеть. Да, правду сказал Степан Сергеевич: из пяти «палок» сети кое-как появлялась и исчезала одна. Остается надеяться, что смс-сообщение я отправлю, а получу ответ неизвестно когда…

Я нажала на журнал смс-сообщений и приготовилась найти тетушкин номер. В Австрии она купила новую сим-карту с местным тарифом, чтобы не тратить много денег на связь. Напишу ей на этот номер…

Я набрала сообщение с коротким текстом — написала тетушке, что у меня все хорошо, спросила, как ее дела. Нажала на кнопку «отправить» и с нетерпением принялась ждать, когда мне придет оповещение о доставке письма.