Линия мести - Марина Серова

Все так же не торопясь — у меня уйма времени! — я взяла томик стихов в руки и вышла из палаты. За время моего нахождения в больнице я привыкла постоянно смотреть под ноги — вероятно, сказывалась моя неуверенность в своей координации. Несмотря на то что головокружения у меня практически прошли, я все еще опасалась неловко оступиться и на глазах у персонала или больных позорно споткнуться или упасть. Конечно, никто бы не стал меня осуждать или насмехаться — здесь ведь у всех те или иные травмы. Однако себя бы я точно перестала уважать — еще бы, выпускница Ворошиловки и вдруг падает на ровном месте! Позор просто!

Я вышла в коридор и дошла до общей гостиной. Равнодушно окинула взглядом стол — за ним сидели двое мужчин, один пожилой, с перебинтованной рукой, другой помоложе, у него была травмирована левая нога, и передвигался он, судя по всему, на костылях. Они стояли прислоненными к стене, стало быть, принадлежали именно ему. Других людей поблизости не было. Работал маленький телевизор, но его никто не смотрел. Мужчины играли в карты, но делали это, по всей видимости, без всякого интереса. Просто чтобы убить время до обеда. На меня игроки не обратили ни малейшего внимания, и, в принципе, меня это даже обрадовало. Шептались за моей спиной по большей части женщины, этих двоих я в столовой видела редко. Может, они приходили позже или раньше, а может, занимали место за дальним столом, и я их не замечала.

Я уселась на низенькую кушетку аккурат напротив телевизора. Играющие молчали, поэтому я взглянула, что показывают по телевизору. Шла какая-то документальная передача про опасности повального увлечения здоровым образом жизни. Ведущий рассказывал, как одержимые фитнесом барышни и молодые люди накачивают себе мышцы и дня не мыслят без посещения спортивного зала. Я быстро потеряла к передаче всяческий интерес — лучше бы, в самом деле, новости показывали. Или рассказывали про флору и фауну какого-нибудь континента. Смотреть на уродующих себя «красавиц» и «красавцев» у меня не было ни малейшего желания.

Я открыла томик Есенина наугад на сто восемьдесят пятой странице. Я не выбирала стихи для заучивания — что выпадало, то и прочитывала, стараясь запомнить с первого раза. Не скажу, что вообще люблю поэзию — мне больше по душе иностранные языки, но я решила попросить Степана Сергеевича принести мне книгу, которую найти проще всего. Наверняка у каждого человека имеется в домашней библиотеке хоть один томик сочинений поэтов, а вот рассчитывать на книгу на иностранном языке не приходилось. Конечно, я бы с удовольствием взяла Анины рассказы на английском, но трогать чужие вещи не хотелось. Впрочем, зря — надо осмотреть личные вещи моей соседки по палате, пока их не забрала ее мать. Странно, что я сразу об этом не подумала. Все-таки сотрясение мозга дает о себе знать — соображаю я с запозданием.

Я резко подняла голову и увидела рядом с собой Андрея. Погруженная в собственные мысли, я даже не заметила, как он подошел. Парень цитировал стихотворение наизусть, не заглядывая в мою книгу. Я опустила глаза и нашла четверостишие, которое только что озвучил Андрей. Потом снова посмотрела на него.

— Есенин мне всегда нравился, — улыбнулся тот. — Простите, если помешал вам. Просто это четверостишье сейчас в тему, не находите?

— Пожалуй, — пожала я плечами, всем своим видом демонстрируя равнодушие. — Я еще не читала стихотворения.

— Интересуетесь поэзией? — все с той же располагающей к себе улыбкой полюбопытствовал молодой человек.

Я неопределенно мотнула головой.

— Позволите присесть? — вежливо спросил Андрей. Я молча подвинулась, и парень опустился рядом. Некоторое время мы молчали, потом он первым нарушил тишину:

— Сейчас мало кто читает стихи русских поэтов. Можно сказать, люди потеряли интерес к поэтическим произведениям. Странно встретить девушку с томиком Есенина в руках. Вы извините, если я лезу к вам с беседой… Вы, наверно, хотели почитать книгу, а я вам помешал?

— Нет, не помешали, — покачала я головой. — Телевизор смотреть не хочется, показывают какую-то ерунду. А стол занят…

— Да, я тоже не слишком люблю популярные передачи, — согласился со мной Андрей. — Хотя мама постоянно смотрит телевизор. Дома два компьютера — мой и Анин, казалось бы, найди любой хороший фильм в Интернете и смотри на здоровье вместо этого мусора, — он кивнул на маленький экран телевизора, — но мама так и не привыкла к новой технике. Не может фильмы с экрана монитора смотреть, что поделаешь…

— Моя тетя тоже включает телевизор, — вспомнила я. — Но ее больше интересуют всевозможные кулинарные передачи. Она замечательно готовит и очень любит новые рецепты.

— Вы живете с тетей? — спросил Андрей.

Я снова кивнула.

— А семья у вас есть? Муж, дети? Хотя для дамы с детьми вы, признаюсь, слишком молодо выглядите…

— По-вашему, если у женщины есть дети, она должна быть похожа на старую тетку? — усмехнулась я.

Андрей весело рассмеялся, точно я только что сказала очень остроумную шутку. А я внезапно подумала, что в больничной пижаме не по размеру выгляжу нелепо. И наверняка у меня на голове настоящее воронье гнездо — обычно я укладываю свои короткие волосы, но в условиях больницы у меня имеется только расческа, а подойти к зеркалу утром я не успела.

Я машинально пригладила вихры, которые наверняка сейчас торчали, как у драчливого мальчугана, и тут же рассердилась на себя за столь ожидаемый жест. Вообще-то я никогда не была недовольна собственной внешностью — она меня полностью устраивала. И с какой стати я стала переживать по поводу больничной одежды? По крайней мере, на пижаме нет ужасных надписей, она не дикого кислотного цвета, а моя стрижка мне нравится… Все-таки надо было зайти в уборную и посмотреть на себя в зеркало, чтобы не выглядеть жутким пугалом.

— Я не это имел в виду, — заметил Андрей. Я искоса посмотрела на него, во взгляде моего собеседника не было ничего, кроме интереса к беседе. Его глаза улыбались, и выражение лица было искренним и ненаигранным. Если человек улыбается из вежливости, глаза его остаются серьезными, и это выдает фальшь. Но Андрей не пытался показать веселье — он был веселым. Несмотря на то, что находился в больнице, несмотря на странное исчезновение своей сестры.

— Вас навещает тетя? — спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, она сейчас в Австрии, — пояснила я. — И не знает, что я нахожусь в больнице. Предпочитаю не волновать ее лишний раз.

— Да, я бы тоже предпочел, чтобы мать не знала про аварию, — кивнул мой собеседник. — Не люблю, когда она переживает за меня. Но мы вместе с сестрой ведь угодили в эту автокатастрофу, потому она и приезжает в клинику каждый день. Вижу, что ей тяжело — мы ведь не рядом с клиникой живем, в свое время я решил повременить с отдельным жильем, чтобы матери с сестрой помогать… Ну да что я все о себе да о себе, вам, поди, не интересны все эти подробности. Просто Анька пропала, и я до сих пор не могу в себя прийти. Глупо, конечно, гружу своими проблемами вас, как будто вам своих забот не хватает…