Гаснет луч пурпурного заката - Олег Агранянц

большее изумление:

— И спелеологией тоже?

— О, пещеры!

— Но… — удивилась Ада.

Дина её остановила:

— Мне нужно поговорить с твоим гостем наедине.

Ада обиделась:

— Секреты?

— Секреты. И государственной важности. Понимаешь… Одна иностранка, точнее, датчанка, проводила испытания в пещере, километров в десяти отсюда.

— Я знаю. И что с ней еще приключилось?

— С ней? Всего я тебе рассказать не могу, но… Ладно, расскажу. Наши военные очень хотят знать, чем она там занималась на самом деле. Когда им стало известно, что у тебя гостит известный спелеолог, они попросили помочь им. Так что уж позволь нам посекретничать.

Ада всё-таки обиделась, но виду не подала:

— Я никогда не против чужих секретов. Особенно если они затрагивают интересы государства, а не мои.

— Мы вернемся часа через два. Елена и Григорий приедут через час. Им надо проговорить с тобой об ансамбле.

34. По дороге в пещеру

Борис и Дина вышли на улицу. У входа стояла та же голубая «Волга», с тем же шофером, похожим на Пьянко.

Борис удобно уселся на заднем сидении:

— Я должен вас предупредить. Что касается гор, скал, ущелий, я…

— Плавать-то хоть вы умеете?

— Умею. Но непрофессионально. Нам надо ловить шпионку?

— Нет. Вы спасете тонущую в реке девочку. Я надеюсь, вы помните, что это — задание номер два.

— И что за девочку я спасу?

— Обыкновенную. Маленькую, беспомощную. Она борется с бушующей стихией. «Спасите, спасите!» — кричит она. Вы самоотверженно бросаетесь в воду. И на глазах у жителей деревни мужественно спасаете бедняжку.

— Вы не боитесь, что я утону вместе с ней?

— Нет. Не утонете. В крайнем случае она вас спасет. Она чемпионка мира в эстафете «четыре по пятьдесят кролем». Только не вздумайте измерять у неё расстояние. Иначе вас посадят за совращение малолетних. Ей одиннадцать лет.

— Четыре по пятьдесят кролем! Уж лучше ловить шпионку!

— Я хочу из банного хулигана сделать героя. На берегу случайно окажется корреспондент. Он станет вас расспрашивать. Вы скромно скажете: «Я простой солдат». Впрочем, вы можете говорить, что угодно. Статья уже написана. Мне нужно, чтобы о вашем замечательном поступке написали газеты.

— Четыре по пятьдесят кролем. Далеко эта река?

— Минут двадцать на машине. Но сначала мы заедем к пещере, где несколько дней назад произошла неприятность с датчанкой.

— Я об этом слышал.

— Они неправильно поступили.

В устах Дины невинное «неправильно поступили» звучало как угроза.

— А здесь у вас, — Борис показал на сумку, которую она держала в руках, — коньяк, который мы выпьем после заплыва?

— Здесь ваша солдатская форма. Вы переоденетесь до того, как мы подъедем к реке. Журналист и свидетели подвига должны видеть вас в форме.

— Вы всё предусмотрели.

— Героями не рождаются. Их надо создавать. И дело это нелегкое.

Борис это уже понял.

— Остановите, — распорядилась Дина.

«Волга» остановилась. Дина протянула Борису сумку:

— Выходите из машины и переодевайтесь.

В сумке оказались сапоги, брюки, гимнастерка и пилотка. К гимнастерке были пришиты солдатские погоны.

— Вообще-то я офицер запаса.

— Прежде всего, вы актер. Сегодня вы солдат, завтра Юлий Цезарь. В кармане должны быть документы.

В нагрудном кармане действительно лежал воинский билет на имя рядового срочной службы Робинзонова Кузьмы Платоновича. В левом углу — фотография Бориса. Сделали солидно. Борису это очень не понравилось.

— Без моего разрешения никому не показывайте это удостоверение, — предупредила Дина.

35. Пещера чудес

Они подъехали к двухэтажному зданию грязно-бежевого цвета, такие строили в тридцатые годы. Здесь начинался вход в пещеру. Перед зданием — стенд, рассказывающий о том, какие чудеса можно созерцать в этой пещере и сколько стоит вход. На площадке для машин — огромный красный автобус и четыре легковушки. Из одной только что вышли две женщины и торопливой походкой туристов направились к зданию.

— Выходите.

Борис вышел. Дина дала водителю какие-то указания и тоже вышла из машины. «Волга» уехала.

— Пока погуляйте. А я должна серьезно поговорить кое с кем.

Из здания вышла группа из шести человек. Дина решительно направилась им навстречу. Они остановились. Она начала что-то говорить. Они отвечали. Борис не слышал, о чем шла речь, но разговор шел на повышенных тонах. Потом случилось то, что он меньше всего мог ожидать. Эти люди схватили Дину и поволокли в здание. Она яростно сопротивлялась, но они затащили её внутрь.

Прошло пять, десять минут, Дина не возвращалась, и Борис начал понимать, что попал в сложное положение. Дины нет и, когда вернется, неизвестно. А ну как её заставят целый месяц сидеть в пещере. Возвращаться на виллу к Аде? Как? Пешком в военной форме — до первого военного патруля. Взять такси?

Он пошарил по карманам. Деньги для него не были предусмотрены.

Спасение пришло неожиданно. К зданию подрулила видавшая виды «Волга» с табличкой «такси». Оттуда вышли две крупногабаритные дамы.

Машина подъехала к одиноко стоящему Борису, из окна высунулась голова:

— Подвезти?

Вот уж кого Борис меньше всего ожидал здесь увидеть, так это своего товарища по камере Треугольникова!

36. Не пей из корытца, братец Иванушка

— Денег нет.

— Все равно садись. Как-никак, товарищи по несчастью. Возьму со следующего клиента. Барин за барина, мужик за мужика.

На свободе пословицы он употреблял по делу.

— Тебя что, в армию призвали?

— Мне одолжили форму. Готовлюсь играть рядового. Вхожу в роль.

Борис вынул из кармана удостоверение, протянул бывшему сокамернику. Тот покачал головой:

— Топорно сделано. Тебя первый же милиционер заберет. Но я всё понял. Садись.

Борис сел в машину:

— Как ты оказался таксистом? Ты же вроде бухгалтер.

— Сегодня — бухгалтер, завтра — подследственный. Сегодня — подследственный, завтра — таксист. Освободился за недостаточностью улик. Битая посуда два века живет. Тебя куда?

Борис попросил отвезти его на виллу к Аде.

— Ада Варме! Знаю. Безутешная вдова художника Оскара Варме.

— Там видел Кубика. Все, что ты о нем говорил, точь-в-точь. Ты такого Морковко знаешь?

— Знаю.

— Кто он такой?

— Жулик. Они все жулики. Не скажу, кто больше. Как ты туда попал?

— Меня попросили провести кое-какие измерения на картинах Варме.

— Тебя посадят.

— За что?

— Этот Варме — крупный жулик. После войны он возглавлял комиссию по оценке картин, взятых у немцев. И оценивал. Уж он-то оценил, как надо! Удивлюсь, если у него в подвале не спрятаны два-три Ван Гога. И вот еще что. Учти. Кубик и Морковко — друзья. А тот имеет связи. Он родственник министру культуры. А она…

— Она тоже с ними?

— Эта особа, ух, ух. Хитра. Но попытайся. За вкус не ручаюсь, но горячо