Бруклинские глупости - Пол Остер

– Может, она сделала это всего-то один раз, – постарался я утешить Тома. – Представь, ей нечем заплатить за квартиру, и тут на пороге возникает фотограф и предлагает ей работу. Одна фотосессия, приличные деньги.

Том покачал головой, и по его мрачному лицу тут же стало понятно, что я принимаю желаемое за действительное. Хоть и не зная всех фактов, Том не сомневался, что скверная история не началась этой фотосессией и ею не закончилась. Аврора танцевала топлес в «Саду земных наслаждений», стрип-баре в Квинсе, куда Том привез пьяных бизнесменов в день своего тридцатилетия, снялась в десятке с лишним порнофильмов и шесть или семь раз фотографировалась ню для различных журналов. Ее карьера в секс-бизнесе длилась добрых полтора года и, с учетом хороших денежек, продолжалась бы и дальше, если бы не случай, произошедший с ней спустя два с лишним месяца после того, как Том наткнулся на ее фотографии в «Полуночной сини».

– Надеюсь, никакого криминала, – поспешил заметить я.

– Еще какой, – отозвался Том, и на глаза у него навернулись слезы. – На съемочной площадке она подверглась групповому изнасилованию, в котором участвовали режиссер, оператор и половина съемочной группы.

– О господи.

– Натан, ты себе не представляешь, что́ они с ней сделали. Она оказалась в больнице с сильным кровотечением.

– Я бы убил этих ублюдков.

– Я тоже. По крайней мере засадил за решетку. Но она отказалась подавать на них в суд. Ее единственным желанием было поскорей убраться из Нью-Йорка. Тут-то я всё и узнал. Рори написала мне на английское отделение, и, поняв, в какую передрягу она попала, я тут же ей позвонил и сказал, чтобы она с Люси приезжала ко мне в Мичиган. Рори хорошая. Ты это знаешь. Я это знаю. Все, кто хоть немного с ней знаком, это знают. В ней нет червоточины. Малость необузданная, да, упрямая, да, но абсолютно невинная и доверчивая, без грана цинизма. В каком-то смысле то, что работа в порноиндустрии ее не смущала, говорит в ее пользу. Ей это казалось забавным. Хороша забава, да? Не понимать, что в этой сфере полно скользких типов и откровенных подонков!

Таким образом Аврора и трехлетняя Люси перебрались на Средний Запад и воцарились на верхнем этаже дома, где Том снимал квартиру. В последнее время Рори неплохо зарабатывала, но почти все деньги уходили на жилье, одежду и постоянную няню для девочки, так что приехала она практически ни с чем. Стипендия аспиранта позволяла Тому сводить концы с концами, но не более того, поэтому он еще подрабатывал в университетской библиотеке. Сначала они думали попросить в долг у отца, жившего в Калифорнии, но отказались от этой мысли. Как и от помощи отчима в Нью-Джерси. Будучи подростком, Рори успела почудить, и обращаться к человеку, откровенно презиравшему свою приемную дочь, ей не хотелось. Она еще не знала, а Том никогда ей этого не говорил, но Филипп Зорн в душе считал Рори виновной в смерти матери. После всего, что та от нее претерпела, единственной радостью для Джун стала маленькая внучка, которую нежданно-негаданно бросили на ее попечение. Но потом девочку так же неожиданно у нее забрали, и это, по мнению Зорна, его жену убило. Возможно, это излишне сентиментальная интерпретация событий, но доля правды в ней есть. Скажу прямо, когда мы хоронили Джун, эта мысль возникла и в моей голове.

Вместо того чтобы просить подачки, Рори устроилась официанткой в самый дорогой французский ресторан. Она сразу обаяла владельца своей улыбкой, хорошенькой мордашкой и длинными ногами, а при ее способности все быстро схватывать она за два-три дня освоила новую профессию. Конечно, после нью-йоркской знойной жизни градус сильно понизился, но, с другой стороны, развлечений на свою голову она теперь и не искала. Отрезвленная и напуганная, преследуемая воспоминаниями о насилии, которому ее подвергли, Аврора жаждала одного: тихой, спокойной передышки, редкой возможности восстановить силы. По словам Тома, было всё – и ночные кошмары, и внезапные истерики со слезами, и затяжные периоды угрюмого молчания. Впрочем, эти несколько месяцев он вспоминал и как счастливое время, отмеченное подлинной близостью и взаимной привязанностью. Его сестренка снова была рядом, и он испытывал ни с чем не сравнимое наслаждение: он – старший брат, ее друг и покровитель, ее наставник и опора.

Постепенно обретая прежний пыл и живость, Аврора заговорила о том, чтобы все-таки получить школьный диплом и пойти в колледж. Том поддержал ее в этом устремлении и обещал помочь с наиболее трудными предметами. Начать сначала никогда не поздно, не уставал он повторять. Увы. Проходили недели, а Рори все откладывала и откладывала, и стало понятно, что ее сердце не лежит к учебе. В свободное от работы время она начала захаживать в местный клуб и петь в «свободный микрофон» в сопровождении трех музыкантов, с которыми ранее познакомилась в своем ресторане (они пришли поесть, она их обслуживала), а потом эта четверка решила объединить свои усилия. Так возникла группа «Отважный новый мир». Когда Том первый раз услышал их программу, он понял, что на образовании сестры можно поставить крест. У Рори всегда был приятный голос, а после того как она просмолила легкие сотнями пачек сигарет, в нем появилось новое качество: что-то глубокое, горловое, чувственное, щемящий надрыв исповедальности, заставлявший людей застывать на месте. Том был и рад за нее, и встревожен. Спустя месяц она уже жила с бас-гитаристом и в любой момент могла подхватить маленькую Люси и двинуть с ансамблем в какой-нибудь большой город, Чикаго или Нью-Йорк, Лос-Анджелес или Сан-Франциско, куда угодно, только бы подальше от Энн Арбора, штат Мичиган. Может, Аврора и заблуждалась на свой счет, но она видела себя звездой, и полную радость и ощущение самореализации могли ей дать только сотни устремленных на нее глаз. Понимая это, Том предпринял жалкую, скорее формальную попытку отговорить сестру от опрометчивого шага. Порнофильмы вчера, блюзы сегодня, а что завтра? Он молил бога, чтобы бас-гитарист, тоже, кстати, Том, оказался умнее, чем он выглядел.

Когда неотвратимый час пробил, «Отважный новый мир» вместе со своим маленьким талисманом погрузился в старенький «Плимут»-фургон с восьмидесятитысячным пробегом и взял курс на Беркли, Калифорния. В следующий раз Рори напомнила о себе лишь через семь месяцев: среди ночи его разбудил телефонный звонок, и хрипловатый голос как ни в чем не бывало пропел в трубку «Happy Birthday».

И снова провал. Аврора исчезла так же загадочно и с концами, как перед своим внезапным появлением в Мичигане, и этого Том понять не мог, хоть убей. Разве он не доказал ей свою преданность? Разве он не был человеком, на которого она могла положиться в любых обстоятельствах? Обида сменилась возмущением, возмущение горечью, а за год с лихвой, на который растянулось глухое молчание, горечь успела трансформироваться в глубокую озабоченность, можно даже сказать, в убежденность, что с ней случилось нечто ужасное. Осенью девяносто седьмого он окончательно бросил свою докторскую. Накануне отъезда из Энн Арбора он собрал все свои записи, все черновики своего научного краха в тринадцати главах и сжег все это, страницу за страницей, в бочке для нефтепродуктов во дворе. После того как гигантский костер прогорел, сокурсник отвез Тома на станцию, и через час автобус уже мчал его в Нью-Йорк. Вскоре, как мы знаем, он уже работал таксистом, а через полтора месяца в его квартирке вдруг раздался звонок. Это была Аврора. Никакой истерики или депрессии, никаких криков о помощи – просто захотела его увидеть.