Бруклинские глупости - Пол Остер

– Знакомься, Том. Это Нэнси Маззучелли. Мы начали разговор с местного магазина художественных принадлежностей, а потом как-то переключились на ювелирные изделия. Нэнси всю жизнь прожила в этом доме, представляешь!

Не поднимая глаз, Том пожал руку И.М.

– Очень приятно.

– Говорят, вы работаете у Гарри Брайтмана, – сказала Нэнси, в полном неведении, какое эпохальное событие только что произошло. Том, наконец, прикоснулся к ней, услышал ее голос! Хватит ли этого, чтобы волшебные чары рассеялись, не знаю, но в любом случае с этой минуты Том будет вынужден воспринимать ее по-другому. Теперь это уже не какая-то там абстрактная И.М., а Нэнси Маззучелли, хорошенькая, спору нет, но обыкновенная женщина, зарабатывающая на жизнь ювелирными поделками.

– Да, – подтвердил Том. – Вот уже полгода. Мне нравится.

– Между прочим, Нэнси тоже у него работала. До замужества.

Вместо того чтобы как-то отреагировать на мои слова, Том нервно взглянул на часы и объявил, что ему пора. По-прежнему ни о чем не догадываясь, объект его поклонения спокойно помахала ему рукой.

– Приятно было с вами познакомиться, Том. Надеюсь, еще увидимся.

– Я тоже надеюсь, – откликнулся он и ни с того ни с сего пожал мне руку. – Наш ланч не отменяется?

– Нет, конечно, – сказал я, довольный тем, что он, похоже, не так уж разобиделся. – В том же месте, в тот же час.

И он двинулся восвояси своей тяжеловесной походкой. Когда он отошел достаточно далеко, Нэнси прервала молчание:

– Застенчивый.

– Да, очень. Но достойный во всех отношениях. Таких людей не сыщешь днем с огнем.

И.М. улыбнулась:

– Так вам нужен адрес магазина художественных принадлежностей?

– Да, конечно. Но я также хотел бы взглянуть на вашу ювелирку. У моей дочери скоро день рождения, а я еще не купил ей подарка. Может, вы мне поможете сориентироваться?

– Ну, что ж. Давайте зайдем в дом и посмотрим.

В результате я приобрел ожерелье за сто шестьдесят долларов (скидка тридцать, поскольку платил наличными). Это была изящная вещица – топаз, гранат и стеклярус, нанизанные на тонкую золотую цепочку. Я не сомневался, что она будет отлично смотреться на точеной шее Рэйчел. Насчет ее дня рождения я слукавил – до него еще три месяца, – но я рассудил, что хуже не будет, если вслед за покаянным письмом моя дочь получит красивое украшение. Когда другие методы не срабатывают, заваливайте своих любимых знаками внимания.

Под студию Нэнси была отдана комната на первом этаже с видом на садик или, лучше сказать, крошечную детскую площадку: слева качели, справа пластмассовая горка, между ними – всевозможные игрушки и резиновые мячи. Пока я перебирал разные кольца, ожерелья и серьги на продажу, мы мило трепались обо всем понемногу. Она была легким собеседником – открытая, общительная, дружелюбная, а вот что касается ума, то – увы. Быстро выяснилось, что она свято верит в астрологию, в силу кристаллов и тому подобную белиберду новейшего времени. Ничего не попишешь. Как говорит персонаж в классической картине: «Никто не идеален». Даже, добавим, Идеальная Мать. Бедный Том. Первый же их серьезный разговор (если, конечно, до этого дойдет) явится для него большим разочарованием. А, с другой стороны, может, оно и к лучшему.

Угадав существенные факты биографии Нэнси, я горел желанием проверить еще кой-какие из своих холмсианских умозаключений и продолжил расспросы – нет, не в лоб, а так, как бы между прочим. Результаты оказались фифти-фифти. Насчет образования я был прав (публичная школа, потом Бруклинский колледж, который она через два года бросила, чтобы попытать счастья как актриса, естественно, без толку), зато с унаследованным от покойных родителей домом ошибся. Ее отец действительно умер, а вот мать была очень даже жива. Она занимала самую большую спальню на верхнем этаже, работала секретаршей в адвокатской конторе в Манхэттене и в свои пятьдесят восемь каждое воскресенье гоняла на велосипеде в соседнем парке. Вот вам и непогрешимый гений. Вот вам и мистер Гласс с его наметанным глазом.

Нэнси, которая была в браке семь лет, называла мужа то Джим, то Джимми. Я поинтересовался, взяла ли она его фамилию, и в ответ услышал, что он чистокровный ирландец. Что ж, по крайней мере Италия и Ирландия начинаются на одну букву, заметил я. К тому же, со смехом добавила она, фамилия мужа такая же, как имя ее матери.

– Это как же?

– Джойс.

– Джойс? – Я даже немного опешил. – Вы хотите сказать, что вышли замуж за Джеймса Джойса?

– Угу. Его зовут как писателя.

– Невероятно.

– Самое смешное, родители Джима понятия не имели, что есть такой автор. Они назвали сына в честь его деда по материнской линии.

– Надеюсь, Джим не писатель? Печататься с таким именем на лбу – веселого мало.

– Нет, нет, мой Джим не писатель. Он – «Фоли Уокер».

– Кто?

– «Фоли Уокер» [13].

– Первый раз слышу.

– Он мастер по звуковым эффектам. Его зовут, когда фильм уже смонтирован. На съемочной площадке микрофоны не всегда улавливают все звуки, а режиссеру, к примеру, надо, чтобы мы отчетливо услышали, как гравий хрустит под ногами. Или шелест переворачиваемых страниц. Или как кто-то открывает коробку с крекерами. Вот этим Джимми и занимается. Классная работа. Необычная и скрупулезная. Они могут часами добиваться абсолютной точности.

Когда на следующий день мы с Томом встретились за ланчем, я добросовестно пересказал ему все, что мне удалось выжать из разговора с Нэнси. Он пребывал в отличном настроении и несколько раз благодарил меня за проявленную инициативу и за то, что я свел его лицом к лицу с И.М.

– Я не знал, Том, какой будет твоя реакция. Переходя на другую сторону улицы, я, честно говоря, подумал, что ты на меня разозлишься.

– Просто ты застиг меня врасплох. Это был смелый шаг, Натан. Ты все сделал правильно.

– Надеюсь.

– Я ни разу не видел ее вблизи. Потрясающая женщина, правда?

– Да, красивая. В нашем квартале – самая красивая, уж это точно.

– И, главное, добрая. Она буквально излучает доброту. Не какая-нибудь заносчивая и недоступная красавица. К каждому – со всей душой.

– То есть своя в доску.

– Вот-вот. Я больше не чувствую робости. В следующий раз я смогу с ней заговорить. Может, со временем мы даже подружимся.

– Не хочу тебя разочаровывать, но после нашего разговора у меня сложилось впечатление, что у тебя с ней мало общего. Да, очень мила, но по части интеллекта слабовата. Средний уровень, в лучшем случае. Даже колледжа не окончила. Книги, политика – никакого интереса. На вопрос, кто у нас госсекретарь, она тебе не ответит.