Путь смертных - Амброуз Перри

Кто-то положил губку и брусок мыла поближе, чтобы удобно было дотянуться, но Рейвену совершенно не хотелось двигаться. Он позволил здоровому глазу наконец закрыться и, кажется, задремал. Пару раз услышал шаги – кто-то входил и выходил из комнаты, но он решил не обращать на это внимания. А потом почувствовал, как кто-то трет ему плечи губкой. Было понятно, что это еще одно оскорбление со стороны Джарвиса, который явно не верил, что Уилл самостоятельно способен вымыться как следует. Но Рейвен слишком устал, и сил возмущаться не было. Глаз он так и не открыл, потому что ему совершенно не хотелось видеть презрительное выражение на лице дворецкого.

– Наклонитесь вперед, чтобы я сполоснула вам голову.

Голос был женский. Рейвен, вскинувшись, открыл глаза. Перед ним стояла горничная, Сара, держа в обеих руках большой кувшин.

– Да что вы такое делаете? – спросил он, поспешно прикрываясь руками.

Она насмешливо улыбнулась.

– Помогаю вам мыться. И не нужно так стесняться. Помимо того, что я горничная, я еще и медицинская сестра, так что все это, поверьте, уже видела.

Уиллу в его состоянии оставалось только покориться, но руку он оставил на месте.

Действовала Сара очень мягко – быть может, щадя синяки, которыми он был покрыт целиком, от грудины до лобка. Пахла она чаем, лавандой и свежевыглаженным бельем. Запах чистоты и здоровья. Запах Нового города.

Когда его голова была должным образом вымыта, Сара предложила помочь выбраться из ванны.

– Я не инвалид, – возразил Рейвен, немного более резко, чем следовало бы.

Она собрала его одежду, сказала, что положила ночную рубашку на кровать, и оставила его домываться в одиночестве.

Когда Уилл попытался встать, голова закружилась так, что он чуть не упал. Рейвен опять сел и немного подождал, пока перед глазами все не перестало вертеться. Учитывая впечатление, которое он уже должен был произвести на прислугу в этом доме, ему не слишком хотелось быть обнаруженным на полу с голой задницей.

Поднявшись на сей раз с большей осторожностью, он успел вытереться полотенцем и добраться до кровати, прежде чем Сара вошла опять, в этот раз с подносом в руках.

– Говяжий бульон, хлеб и масло.

Поставив поднос, она достала из кармана маленькую жестяную коробочку.

– Я обработаю вам рану мазью, а то кожа вокруг покраснела.

Не дожидаясь согласия, Сара начала наносить ему на щеку какую-то странно пахнущую мазь. Она сосредоточенно смотрела на то, что делали ее руки, и Рейвен позволил себе окинуть ее пристальным взглядом – лицо, россыпь веснушек на носу, изгиб ресниц.

На секунду он вообразил на ее месте Иви, в фартуке, в чепце – горничной в Новом городе. Но удержать этот образ ему не удалось: вместо этого ему вновь представилось сведенное судорогой тело.

Еще одна мертвая шлюшка.

Наблюдая, как Сара кладет жестянку с мазью обратно в карман и нагибается, чтобы поднять мокрое полотенце, Рейвен надеялся, что она сознает, насколько ей повезло.

Пробуждение настигло Уилла внезапно и беспощадно. Вот уже второе утро подряд он просыпался в незнакомой кровати, но в этом случае причиной его замешательства стало не новое окружение, а приснившийся сон. В нем он был с Иви, и сон был настолько пропитан ею, был настолько живым и ярким, что, проснувшись, он заново пережил свою потерю во всей полноте. Как это может быть, что ее больше нет, когда для него она все еще была такой живой, такой реальной? Казалось, пойди этим утром к ней на квартиру, он застал бы ее живой и невредимой и именно смерть оказалась бы лишь пустым сном.

Взгляд Рейвена обратился на морозные узоры на небольшом окошке, и он тут же мысленно перенесся в тот морозный день, который они провели в ее комнате, разделив на двоих черствую буханку хлеба и немного вина и выбираясь из кровати разве что в уборную. И сейчас у него в душе эхом отзывалась не физическая близость, но дружеское тепло, то чувство, когда рядом – человек, с которым ты не замечаешь течения времени. Ему вспомнилось, что он рассказывал ей тогда о своих амбициях – и обещал помочь, как только достигнет положения в обществе.

Уилл тогда вдруг заметил, что Иви глядит на него во все глаза с непонятным выражением на лице. Это было приятно – когда она вот так на него смотрела, приятно было чувствовать себя предметом ее интереса, хотя он и понятия не имел, где сейчас ее мысли, о каких тайнах она молчит и что думает о нем самом. Быть может, она все время слышала одни и те же обещания. Когда он заводил этот разговор, Иви, казалось, верила в его искренность – но это ведь не то же самое, что верить сути сказанного.

– Ты всегда готов броситься на битву за правое дело, не правда ли, Уилл? – Она лежала, подперев голову рукой, а другой гладила его по спине. Тон был насмешливый и сочувственный одновременно. – Вечно в поисках битвы.

Его первым побуждением было все отрицать: люди всегда так делают, когда кто-то показывает, что знает их лучше, чем они рассчитывают. Но сказать это Иви было бы равносильно признанию, и поэтому он промолчал.

– Была какая-то битва, которую ты проиграл, и теперь ты вечно стараешься взять реванш?

– Нет, – ответил Уилл, радуясь, что лежит к ней спиной.

Его ответ был правдой – и одновременно умышленным обманом.

Иногда выигранная битва бывает горше любого поражения.

Выбравшись из кровати, Рейвен подошел к умывальному столику и принялся изучать свое отражение в зеркале. Он с радостью обнаружил, что уже может открыть второй глаз. Осторожно ощупал щеку, которая из-за синяков, покрывавших ее целиком, приобрела пурпурный оттенок. Рана еще не зажила, но выглядела чистой, без малейших признаков воспаления вокруг швов. Похоже, мазь, которую наложила Сара, была довольно эффективной. Если она составила ее сама, подумал он, ей стоит получить патент. Или, может, это сделает он сам, когда пройдет квалификацию и сможет официально одобрить продукт уже в качестве настоящего доктора. Надо будет спросить ее об этом попозже. Патент на новое популярное средство мог принести неплохую прибыль, особенно если оно и в самом деле помогает.

Рейвен вспомнил их вчерашний разговор с Симпсоном о средстве, способным стать альтернативой эфиру. Полное избавление пациента от боли и страданий – высокая цель, но Уилл сомневался, что такое вообще возможно даже при самом страстном стремлении и непреклонной решимости, или какие там возвышенные выражения употребил доктор. Однако любой способ, который мог вытащить его из крайней нищеты, был хорош, особенно если вспомнить о его долге Флинту. Симпсон найдет в нем охотного участника любых экспериментов.

От миссис Черри прибыли его сумки, и чистые штаны и рубаха сразу прибавили респектабельности и уверенности в себе. Вчерашняя одежда исчезла, и он гадал, уж не сжег ли ее дворецкий.

Рейвен потер подбородок. В девятнадцать лет его щеки уже быстро покрывались щетиной, стоило только пару дней не побриться. Он никогда не мог вообразить себя с бородой, но, глядя на работу Генри, подумал, что, может, придется отрастить усы, чтобы прикрыть шрам.