Волхв - Андрей Земляной

— Как страшно жить. — Прокомментировал сообщение Виктор и отложил газету, с удовольствием любуясь Катей, которая пришла на кухню в одной рубашке.

— Привет. — Спортивно сложённая рыжеволосая красотка, со стройными ногами едва прикрытыми полами рубашки, подставила лицо для поцелуя, и Николаев с улыбкой коснулся губами, её губ, и щеки.

— Завтракать будешь?

— Кофе и пару бутербродов. — Девушка крутанула головой разметав рыжие пряди по плечам, и забралась на стул в углу.

— Ты как кофе пьёшь? Чёрный, со сливками, или как-то по-особенному? Могу сделать капучино.

— О! Я только читала об этом! — Катерина сверкнула синими глазами, и чуть вытянула шею, смотря что и как делает Виктор.

Кофейный агрегат погудел и с шипением набулькал порцию эспрессо, поверх которой выдал шапку молочной пены.

— В принципе, это хорошая мягкая Арабика сорта Эль-Сальвадор. Можно пить без сахара. — Он поставил чашку перед Катей, и стал делать бутерброды, ловко пластая хлеб и буженину. — Держи. — Он поставил перед девушкой блюдо с бутербродами, — Какие планы на сегодня?

— А у тебя?

— Рабочий день. — Виктор с усмешкой развёл руками. — Нужно обязательно появиться в паре мест, заехать кое-куда, и где-то часам к шести-семи, я свободен. Можем проехаться по Москве, и куда-нибудь закатиться, провести вечер. Если хочешь можно на спектакль какой-нибудь, или представление. В общем сама придумаешь. Красный телефон с гербом, не бери и не подходи даже. Это спецсвязь. Белый — обычный городской. Я уезжая познакомлю тебя с Батовым. Полковник из спецназа, живёт здесь постоянно. Командует местной охраной. Он тебе здесь всё покажет, и поможет выбрать мероприятие на вечер.

Чмокнув даму, Виктор сполоснул свою чашку, поставил в сушку, и пошёл в гардеробную. Сегодня был такой день, когда особого официоза не требовалось. Но и в летнем выходном костюме появляться неправильно. Поэтому, Николаев выбрал нечто среднее: светло-оливковый костюм полувоенного кроя, с высоким воротником — стойкой, который он про себя называл «Великий Мао» хотя пиджак совершенно не был похож на китайский китель времён культурной революции.

Одевшись Виктор спустился на первый этаж, представил Катерину, и махнув рукой сел в машину.

Сегодня предстоял достаточно неприятный визит в Академию наук, по поводу антиграва, затем в Московский научно-исследовательский институт приборостроения, где вот уже третий месяц не могли родить внятный техпроект на самолёт ДРЛОУ[8]. И это при полностью проработанном техзадании. А машина, которая должна была всё это таскать — Ил-76 уже был вполне в серии, и начал поступать в ВВС, как самолёт-заправщик и транспортник.

Таким образом НИИ Приборостроения сильно опаздывал даже с построением архитектуры будущего комплекса. Почему такое происходит, Виктор прекрасно понимал. В дело уже влезли и военные и погранслужба КГБ, которые хотели от новой машины полной прозрачности любых телодвижений противника на всю глубину обзора и чем дальше, тем лучше, не отдавая себе отчёт, что их постоянные капризы и требования, которые спускаются в институт поверх задания Совмина и Верховного Совета, только тормозят процесс, и уже загубили не одну машину.

Но неожиданно, разговор с руководителем института получился достаточно простым и приятным. Поскольку Виктор привёз документ, прямо запрещающий вносить в разработку какие-либо изменения кроме как через Верховный Совет, директор института Александр Александрович Пистолькорс, заверил его что первый этап работ будет закончен в соответствии с утверждённым графиком, и даже провёл Виктора по цехам НИИ, где делалось всё локационное оборудование для военной и вообще любой другой техники. Вместе порадовались, что наконец-то пошли стабильные по параметрам высокочастотные полупроводники, которые снижали вес аппаратуры и повышали экономичность на порядки. А значит можно было закладывать большую мощность, и более разнообразные функции. Особо Александр Александрович отметил, что цифровая обработка сигнала, которую стали внедрять повсеместно, легко решает десятки ранее не решаемых вопросов.

Так что из института Виктор выехал во вполне благодушном состоянии, которое ему сильно пригодилось, когда он увидел, что продвижения по теме антиграва нет.

Даже не вступая в беседу с Дмитрием Иваненко, он вежливо поклонившись, вышел из лаборатории, и сразу двинул к вице-президенту Академии Наук Владимиру Александровичу Котельникову. Видный учёный принял его вполне радушно, и тоже быстро решил все затруднения Виктора только глянув на документ где исследованию антиграва придавался статус государственного проекта. Это уже не местечковая возня кто и чьим именем назовёт изобретение. Тут уже и регалий можно лишиться. Как например их лишился гражданин Сахаров, который вдруг решил, что может клеветать на советскую власть, живя за её счёт. Сахаров был отправлен в крошечный городок в Сибири, под плотный надзор милиции и безопасности, а поскольку городок был режимным, то и иностранные журналисты туда не допускались. А его супруга Елена Боннер, решением суда была лишена советского гражданства и выдворена за пределы СССР. Таким образом маститый академик уже второй год жил без руководящей и направляющей роли Моссада, что крайне положительно сказывалось на его мировоззрении.

Так вот в свете последних решений партии и правительства, стало очень даже просто отъехать из уютной и щедрой Москвы в маленький и злой Мухосранск, в лучшем случае сохранив регалии, а в худшем — просто человеком без гражданства, доживающим срок пока не кончится секретность по его делам. Что в их случае означало — до самой смерти.

И даже маститому учёному и академику совсем не хотелось ссориться с государством. Ему как никому было понятно, что на дворе не средневековье, когда для познания тайн природы было достаточно ума, и самых примитивных приспособлений. Современная большая наука — это прежде всего лаборатории, оснащённые самой передовой техникой, и в мире не так уж много стран которые могут себе позволить финансировать фундаментальную науку. И если вдруг страна сказала «срочно» то нужно закатывать рукава и впрягаться, а не заниматься демагогией.

И это место Виктор покинул с удовлетворением. Особенно от того, что академик пригласил его зайти через пару месяцев, и показать результаты.

И вроде успешно решив две самых неприятных задачи на этот день, можно успокоиться и расслабиться, но всё равно что-то было не так, и это «не так» активно сребло на сердце.

— Что-то на душе какое-то марево. — Произнёс Виктор. — Не к добру. — Он задумался, перебирая все свои дела, и с некоторым удивлением понял, что предчувствие не касается его лично. А касается оно в первую очередь Брежнева. — Чую писец крадётся…

— ? — старший охраны, высокий и элегантный словно кавалергард, майор Судаков, изобразил лицом вопрос, а правой рукой расстегнул пиджак, чтобы можно было мгновенно нырнуть за стволом. Хотя в машине были и гранаты, и автоматы, офицеры по привычке сначала хватались за личное оружие. — Виктор Петрович, повышаем уровень готовности?