Спой мне о любви - Дорис Смит

— Стоп, Деб! Вот он!

Я конечно же знаю, что нельзя останавливать машину, если поблизости нет знака, разрешающего парковку, и всегда ищу в таких случаях указатель, а если и допускаю при вождении ошибки, то уж точно не из-за безответственности. Но сейчас я сделала именно то, что она и сказала, — остановилась. Слава богу, никто не ехал следом.

Здание было черно-белым, с качающейся вывеской: «Баллестай». Очень аккуратный и приятный магазинчик. В витринах выставлен твид таких ярких цветов, что у меня перехватило дыхание. Кроваво-оранжевые, золотистые, ярко-красные, коричневые, лимонные с оттенками зеленого отрезы были разложены умелой рукой. Пятница во всех отношениях — день деловой, и продолжительное отсутствие Адама во время моих трудовых будней можно было объяснить только срочной и напряженной работой, значит, он должен быть здесь и лучше ему не мешать. Но, вопреки моим протестам, мама уже открывала дверцу машины. В магазине, однако, молоденькая продавщица лишь покачала головой в ответ на мой вопрос:

— Сожалею, но мистера Баллестая не было здесь с понедельника.

— Где же он? — спросила мама и как-то странно посмотрела на меня. — Ты говорила, что Адам не был в коттедже со вторника. Интересно… — Она помолчала и добавила: — Миссис Камерон тоже давно не видно в отеле…

И это была правда. Я почти уверила себя, что Рут и Йен мне приснились, но предположить, что есть какая-то связь между Адамом и Магдой Камерон?.. Я уставилась на мать во все глаза.

— Я ничего такого не имею в виду, — поспешно сказала она и смущенно добавила: — Знаю, дорогая, ты думаешь, я сошла с ума, но у меня всего одна дочь, и я хочу, чтобы она была самой счастливой девочкой в мире. Тебе ведь нравится Адам?

— Да, мы с ним добрые друзья, — уклончиво пробормотала я.

— Тогда не показывайся ему на глаза в рабочей одежде.

— Ну, видишь ли, я приехала сюда работать в его коттедже, — решительно напомнила я ей. — И не думаю, что он будет высказывать недовольство по поводу моей одежды.

Субботнее утро выдалось пасмурным, и желание работать у меня окончательно пропало. Мама должна была дежурить за стойкой администратора, но миссис Росс, которая, видимо, испытывала к ней особое расположение, вместо этого отправила ее со своим мужем в Плимут по делам. Я как раз наблюдала, как они отъезжают, когда сверху, с лестницы, донесся голос:

— Нет, я так не думаю, дорогая. Я знаю, что тебя в машине тошнит, а это неприятно для всех, правда?

По ступенькам спускалась Магда Камерон в дождевике и красной шляпе с высокой тульей. За ней, молчаливые и печальные, топали Йен и Рут, мальчик — в небесно-голубом плащике, девочка — в бледно-розовом. Личико над голубым воротником подарило мне улыбку, обрадовав до безумия. Обладательница бледно-розового плаща лениво повернула головку, ее улыбка тоже была ленивой, но от этого не менее радушной. Магда была поглощена совсем другими делами.

— Меня не будет тошнить, — пообещала тоненьким голоском Рут.

— О, дорогая, ты говорила это и вчера, и позавчера, — укоризненно возразила ее мать, — но что ты сделала с машиной бедного дяди Адама!

На полпути к лестнице я остановилась, как будто меня ударили. Невероятно, но мама оказалась права: в то время, как я тружусь в его коттедже, Адам весело проводит время с женой и детьми Колина Камерона! Ошеломленная, я направилась по коридору в свой номер и промаялась в комнате целый час, потом заметила, что туман рассеялся. Через пять минут, повязав голову шарфом и надев плащ, спустилась в парк.

Дорожка от фасада отеля вела прямо к вересковым пустошам. Рядом с воротами на пеньке уныло притулилась маленькая фигурка в бледно-розовом дождевике. В холле я заметила знакомую пожилую пару, которая, видимо, должна была присматривать за этим человечком. В тепле, за запотевшими окнами отеля миссис и мистер Хендерсон оба клевали носом.

— Привет, Рут, — сказала я, останавливаясь. — Тебе разрешили прийти сюда?

Она молча кивнула.

— Скажи мне кое-что. Ты вообще ни с кем не разговариваешь или только со мной?

Чудесные насмешливые глаза Колина Камерона — только черные, а не синие — взглянули на меня с детского личика.

— Видишь ли, моя мама сегодня уехала, и мне абсолютно не с кем поговорить, — небрежно сообщила я. — Так что мы с тобой можем поболтать друг с другом, если, конечно, ты не против.

Было смешно наблюдать, как на маленьком личике Рут появляется выражение ее отца. Бровки взлетели вверх, ротик приоткрылся.

— О, конечно не против! — воскликнула она и чуть не упала со своего насеста. — Вы мне ужасно нравитесь! Давайте поболтаем!

Это была полная победа. И такое красноречие для молчуньи… Просто поразительно! Внезапно это заставило меня задуматься. Конечно, я мало знаю Рут, но я слышала голос Йена. Резкий шотландский акцент… И коленки… круглые крепкие… мальчишеские коленки!

— Большое спасибо, Йен, — лукаво улыбнулась я. — А где же Рут?

Он посмотрел на меня, как будто вопрос его удивил:

— Уехала в Эксетер.

— С мамой и дядей Адамом? — Да.

— Но я слышала, что Рут в машине тошнит…

Йен развел руками и по-взрослому пожал плечами. Его отец делал точно так же во время диалога с конферансье в «Геллери». Я, не в силах сдержаться, рассмеялась и тут же вспомнила заявление Адама, что Рут — умница, а Йен — провокатор.

— Может, мы с тобой вернемся в отель и спросим мистера и миссис Хендерсон, не разрешат ли они тебе прогуляться со мной?

Сияющая улыбка, которая была мне ответом, тоже оказалась такой же, как у Колина, — обаятельной и очень сердечной.

Старательно отводя в сторону глаза, я попросила миссис Хендерсон отпустить со мной «Рут», а «Рут» стоял молча, как смиренный ангелочек, задумчиво потирая одну лодыжку о другую.

— Только побереги свой хорошенький плащик, ладно? — похлопала его по плечу миссис Хендерсон.

Дождь прекратился. Облака уносились в сторону Тейнмауса, открывая вершины скал на горизонте. На лугах паслись пони и овцы.

— Шотландские черные, — с уверенностью сказал Йен. — У моего дяди Локлана две сотни таких, а может, и больше. — Он вдруг посмотрел на меня, задрав голову. — А кстати, как вас зовут?

— Дебора, — ответила я. — Дебора Белл.

— Де-бо-ра? — Он произнес это не так, как его отец. — Длинное имя, да?

— Ленивые люди иногда говорят Деб.

Мальчик усмехнулся:

— Хотите знать мое имя? — и, когда я кивнула, проговорил выразительно и нараспев: — Йен Гордон Чарлз Камерон.

— И тебе шесть лет?

— Мне шесть лет и девять месяцев, — с гордостью поправил он. — Семь исполнится 25 ноября, и я получу велосипед, футбольный мяч и пару боксерских перчаток.