Рассказы о Джей-канале - Олег Клинков Клинков

пошел вдоль берега, ища глазами деревья, о которых говорила женщина. Он миновал место, где лежал "пластилиновый человечек", и вскоре действительно увидел вдалеке три рядом стоящих белых деревца. От берега к ним шла хорошо заметная тропа, выстланная в некоторых местах еловыми ветками. Сергей пошел по тропе, сначала медленно и осторожно, а потом все быстрей и уверенней.

Он успел пройти, должно быть, метров двести, когда в покрытое черной слизью дерево, мимо которого он проходил, с громким чавканьем вошла пуля, и тут же вслед за этим докатился звук выстрела. Дерево, наклонившись в сторону выстрела, обвисло наподобие колпачка у кукольного Петрушки. Сергей обернулся. Позади него, шагах в двадцати, на тропе стоял длинноволосый с карабином в руках.

– Бегите! – дождавшись, пока Сергей повернется к нему, крикнул длинноволосый. – Бегите же! – Сергей не шевелился. Длинноволосый вскинул карабин, но, не решившись выстрелить, опустил его и снова крикнул: – Бегите!

Сергей стоял, не шевелясь.

"Он мажет потому, что близорук… – вдруг как-то ненужно, словно со стороны, подумал он и сам удивился пришедшей в голову мысли. Нахлынувший в первое мгновение страх внезапно исчез, и Сергей ощутил внутри себя противоестественную, почти кощунственную сейчас легкость. – Вот и все… – подумал он. – Все вопросы… Сейчас он подойдет ближе…"

Однако длинноволосый, стоя там же, вскинул карабин и выстрелил над головой Сергея. Сделал он это как-то неловко – отдачей его развернуло, и он, поскользнувшись на незаметно подползшем черном пятне, выронил карабин, нелепо всплеснул руками и рухнул навзничь в желто-зеленое озерцо. Он успел истошно крикнуть и исчез под водой.

Сергей с минуту стоял словно оглушенный, не веря тому, что произошло. Легкость внутри него так же внезапно, как и возникла, сменилась глухим безразличием.

Он медленно развернулся и зашагал прочь.

Некоторое время он шел, почти не разбирая дороги, пока маслянистый блеск податливой топи под ногами не остановил его. Он судорожно вскарабкался на кочку, сел и, окончательно придя в себя, огляделся. К счастью, он не успел далеко уклониться от тропы. Разувшись, он вылил из ботинок воду, выжал намокшие штанины и, почувствовав, что оправился окончательно, пошел дальше.

С каждым шагом идти становилось все труднее. Испарения, быстро густевшие, разъедали глаза и обжигали легкие. Слезы и пот, сбегавший со лба, слепили и лишали ориентировки. Сергею приходилось часто останавливаться и долго и тщательно выбирать путь среди топей. Он видел, как со всего болота к нему сползаются пятна, как они в спешке вползают друг на друга, сливаясь, как тянут к нему отростки – и не мог заставить себя идти хотя бы немного быстрее. Он задыхался.

Слева и справа ему начали чудиться толпы странных серых людей с полустертыми неясными лицами. Люди шагали рядом с ним, сосредоточенно и угрюмо глядя перед собой, не отставая ни на шаг и не уходя вперед, и плеск их шагов становился все громче и громче. Казалось, с каждой секундой людей становится больше. Иногда сознание Сергея выхватывало в этой разраставшейся толпе знакомое лицо, словно высвечивая его до мельчайших подробностей, и тут же толпа приходила в беспорядочное движение, и лицо пропадало, растворялось в окружении.

Гул от множества шагающих ног заполнил вскоре все сознание Сергея и причудливым образом отдалил все, что происходило с ним. Сергей как будто со стороны видел собственное тело, видел, с каким трудом оно переставляло ноги и продвигалось дальше, видел болезненную гримасу на собственном лице, и в нем на мгновение возникло удивительное чувство сострадания к своему телу.

В следующую секунду его мозг пронзила нестерпимая боль, и кроме нее, все вокруг перестало существовать. Не было ничего, кроме боли. И лишь один крохотный кусочек сознания, кусочек, который и позволял Сергею быть истребителем, продолжал следить за движением тела, и оно продолжало послушно шагать, как хорошо отлаженный автомат, с поразительно равными интервалами между чавканьями трясины под ногами. Сергей потерял представление о времени…

Первым ощущением, которое он осознал, было ощущение чего-то прохладного и шершавого в ладони – он стоял, опершись рукой о ствол одного из трех белых деревьев. Сознание Сергея было ясным, лишь рваные клочки боли да ватная полунемота ног напоминали о том, что с ним происходило. Он хотел опуститься на траву, но всплывший откуда-то страх не найти выхода из ловушки погнал его вперед.

Он поднялся по пологому откосу и вскоре услышал журчание неторопливо текущей воды, доносившееся из-за густой стены ивовых ветвей. Подойдя и раздвинув ветви, Сергей увидел колыхавшееся над неподвижной, покрытой опавшими листьями заводью молочно-белое пятно. Оно двигалось к Сергею, шутовски выбрасывая из себя клубящиеся языки и пугливо касаясь краями зеленого свода. Приближаясь, оно становилось все более и более прозрачным, пока почти совсем не исчезло, приблизившись вплотную. Осталась лишь едва поблескивавшая пленка, на которой, как в зеркале, Сергей увидел себя с посеревшим лицом и растрепанными, слипшимися на лбу волосами, в заляпанном грязью комбинезоне.

"Ну, вот и все, – облегченно подумал он. – Пятно есть," – и почувствовал, что совершенно обессилел.

Он опустился на траву, выстилавшую берег заводи, и несколько минут сидел, совершенно отрешенный, не обращая внимания на пленку, почти касавшуюся его лица. Потом поднялся и, оттолкнувшись спиной от ствола ивы, с силой бросил кулак в центр Пятна – и в ту же секунду ощутил странный, всей поверхностью тела сразу, удар о что-то твердое и очутился в полнейшей темноте. Во рту появился привкус крови.

Сергей поднял руку и наткнулся на неровную каменную стену, по которой сбегали струйки воды, проникавшей в рукав и обжигавшей тело. Сергей поднялся, достал фонарь и, включив его, огляделся. Он находился в каменном тоннеле с высоким, примерно в два человеческих роста, сводом. По дну тоннеля бежала вода и Сергей пошел по течению, придерживаясь руками за стену и скользя по мокрым камням. Чем дальше, тем ниже становился свод, и в конце концов Сергею пришлось идти согнувшись.

Он шел уже минут пять или семь, когда впереди забрезжил свет, и еще через минуту Сергей стоял перед выходом из тоннеля. Он с минуту прислушивался, однако снаружи не долетало ничего, кроме негромких звуков, похожих на далекое воронье карканье. Подождав на всякий случай еще немного, он выбрался из тоннеля и, невольно зажмурившись, некоторое время стоял, привыкая к свету. Затем огляделся.

Он стоял на дне песчаного карьера. Стены, поднимавшиеся отвесно вверх метров на пятьдесят, открывали над головой почти идеально круглый слепящий кусок неба. По краям его кое-где торчали полуповаленные телеграфные столбы с ссорившимися на перекладинах воронами и свисавшими вниз длинными обрывками проводов. По стенам карьера