Грехи отцов - Сергей Зверев

– Не ушибся? – Егор вовремя отшатнулся и наблюдал за старлеем, как тот звереет, бычится и прет уже напролом.

– Руки, кому сказано! – рявкнул он, кинулся на Егора, он отскочил вбок и подставил полицаю подножку. Тот грузно рухнул на стол, налетел щекой на карандашницу и пропорол себе щеку торчащим из нее канцелярским ножом. На столешницу закапала кровь, Бабкин и очкарик повскакали с места и дружно ломанулись в самое безопасное место – к окну.

«Чтоб вас». Егор был уже у двери, выскочил в коридор и рванул со всех ног к лестнице.

– Статья триста восемнадцатая! – донеслось ему вслед. – Сопротивление сотруднику полиции! Лучше сам вернись, скотина!

– И тебе не хворать! – Егор наддал еще и удачно вписался в поворот, подумав на бегу, как хорошо, что в офисе ни души и никто не путается под ногами. Проскочил мимо пустых кабинетов, взял левее, вылетел на площадку и нос к носу столкнулся с двумя охранниками. Егор знал их обоих, они оказались здесь по рекомендации Павлова, оба показали себя нормальными сотрудниками, прошли лицензирование, зарплату получали вовремя, премии регулярно, а сейчас оказались у него на пути. Егор сбавил ход, но эти двое даже не подумали отойти в сторонку, так и стояли, загораживая дорогу.

Все было понятно без слов, и цепочка лишь стала длиннее еще на одно звено. Из коридора неслись крики и ругань – там пришедший в себя полицай, подгоняемый «покупателями», со всех ног мчался по коридору, и времени у Егора не оставалось. Он отступил, делая вид, что удивлен и напуган, а сам вышиб локтем стекло крайнего окна, взлетел на подоконник и спрыгнул на козырек крыльца, успев заметить напоследок в окне перемазанную кровью и синими чернилами физиономию старлея. Охранники дружно ломанулись следом, один, что полегче, оказался на подоконнике, но следом прыгнуть не рискнул. Егор скатился по навесу к кромке, спрыгнул вниз и ободрал ладони об асфальт, кожу на них обожгло, как наждачкой.

Огляделся, кинулся было к «Роверу», но полицай оказался неожиданно проворным – вылетел из дверей и бросился Егору наперерез. За ним бежали охранники, а им на помощь мчались еще трое от «Разборки», а старлей на бегу доставал из кобуры табельного «макарова».

– Стой! – заорал запыхавшийся полицай. – Стой или стреляю!

Егору послышался короткий жестяной звук, точно лязгнул досланный в патронник патрон, хотя могло и показаться на расстоянии, но полицай не шутил, держал Егора на прицеле и наступал, преграждая дорогу к машине. Подоспевшие охранники обходили Егора с флангов, а за спиной полицая нарисовались еще трое, но близко не подходили, стояли поодаль, готовые вмешаться в любой момент.

– Стреляй! – заорали сверху, Егор следил за полицаем, но краем глаза успел-таки ухватить Бабкина: тот лежал животом на подоконнике, держа в одной руке мобильник, а второй показывал старлею, как и куда лучше стрелять.

– Предупреждаю последний раз, – проговорил тот, облизывая распухшую губу, – я имею право применить табельное оружие в случае угрозы моей жизни.

И встал красиво, как в тире, поднял «макарова» на уровень глаз, перехватил, как положено, под рукоять, навел на Егора прицел. Тот передернулся – чувство было не из приятных, точно маркером на лбу точку поставили. Глянул туда-сюда, на окна офиса, на забор рядом, на ворота, наглухо закрытые, на людей вокруг и поднял руки.

– Все, все, – сказал примирительно, – побегали и хватит. Патроны не трать, а то замучаешься отчеты писать.

Он медленно шел навстречу старлею, а сам поглядывал по сторонам. Охранник справа попятился, левый тоже сдал назад, люди за спиной полицая отступили, но не разошлись. Дернулись и поползли в сторону ворота – на мойку въехала машина, но створки тут же поехали обратно, и больше Егор туда не смотрел. Шел себе, глядя в черный зрачок ствола, чувствуя неприятный холодок в спине, полицай смотрел на Егора через прицел и опускать ствол не торопился.

– Вниз! – крикнул он. – Лечь на землю, руки за голову!

– Пожалуйста. – Егор присел на корточки, положил ладони на асфальт, поморщился от жгучей боли. Полицай боком подходил к нему, и пистоль, зараза, держал крепко, видно, что со стрелковкой у парня был полный порядок.

– Лечь! – рявкнул он, сделал еще шаг, другой, Егор повернулся на месте, полицай сменил курс, подошел еще ближе, опустил «макарова» ниже. Момент был не очень, но выбирать не приходилось: Егор, как приказано, лег на землю и сразу же рывком перекатился под днище «Ровера» и мигом оказался на той стороне, где никого не было. Вскочил и дернул со всех ног прочь, летел по территории, не глядя по сторонам, не слыша воплей позади, пока за спиной не грохнул выстрел. Егор бросился вправо, влево, грохнуло еще раз, но дело шло к концу. Впереди был забор, прекрасный забор с камерами слежения и «егозой» поверху, но это великолепие заканчивалось в дальнем углу периметра, где «Разборка» граничила с территорией старого, давно заброшенного завода. Был он режимного назначения, от цехов остались развалины, но трогать их запрещалось: земля принадлежала Министерству обороны, которое на свои владения плевать хотело. Там давно образовался пустырь, где частенько что-то горело, появляться там даже в светлое время суток было небезопасно из-за полудиких псов и их двуногих приятелей.

Егор влетел на кучу песка, на ходу запахнул кожаную куртку, боком перевалился через «егозу» и мигом оказался на той стороне. Угодил ногой в канаву, выскочил как ошпаренный и помчался дальше, распугивая стрекоз и мелких птиц, что населяли заросли. Бежал, пока дыхалка не сбилась окончательно, влетел в какой-то кирпичный сарай, взбежал по жутко скрипящей лесенке на самый верх развалин, плюхнулся у выступа стены. Посидел так с минуту, успокаивая дыхание и прислушиваясь, но было тихо, лишь гавкали где-то псы, да слышался отдаленный вой спецсигнала.

– Ушел, однако. – Егор поднялся на ноги, оглядел себя: куртка в глубоких царапинах, джинсы порваны, когда зацепился ими за «колючку», обувь в грязи, физиономия, надо думать, тоже хороша. Но плевать, главное – цел, остальное купим, как говорил когда-то отец. Проверил карманы: там оказался мобильник, немного денег, две банковские карты и складной нож из превосходной стали – что-то вроде талисмана, без которого Егор не выходил из дома. Стало спокойней, но тут же, едва опасность отступила, в голове поднялся рой мыслей: кто, когда, как? Но все они пока могли подождать, и без них образовалась прорва дел и вопросов, и решить требовалось немедленно. Егор проверил уцелевший в передряге мобильник – тот отделался трещиной на экране – и первым делом позвонил Юрке. Отбился после десятка длинных гудков и набрал Вику. Та ответила сразу, значит, ждала звонка.

– Ты на работе? – как мог спокойно, сказал он.

– Ну да, – ответила та, – а где ж еще?

Слава те господи, она не дома – Егор облегченно выдохнул: полдела сделано, осталось еще немного.

– Что-то случилось?.. – Но Егор оборвал ее.

– Слушай, я что подумал, – точно нехотя проговорил он, – ты вроде уехать собиралась.

– Да, было дело. – Вика явно насторожилась, и Егор соображал, как будет выкручиваться. С ее страстью к путешествиям он поделать ничего не смог и смирился с ее частыми отлучками, но недавно Вика заявила, что собирается поехать в Италию. Маршрут пролегал в том числе и через Швейцарские Альпы, и против этой части путешествия Егор ничего против не имел. Вызывал подозрение пункт «отдых в Лигурии», то есть предполагался пляж, рестораны и приставучие итальянцы, коих Егор терпеть не мог уже заочно и возражал против этой поездки, приводя аргументы вроде опасности поездки по горным серпантинам и дальнего перелета. У Вики были свои козыри, она била Егоровы карты, как хотела, но поездку таки, надув губы, отложила, как сама сказала, на потом. И тут представился отличный случай – тур предполагался долгим, две недели без учета дороги, а к возвращению Вики все решится – Егор был в этом твердо уверен.