Аномальный наследник. Том 3 - Элиан Тарс

Моя группа поддержки ждала меня на улице, как мы и договаривались. Стояли довольные, улыбались…

Но прежде чем кто-то из них успел хоть слово произнести, от их группы отделилась одинокая фигура и бодро зашагала мне навстречу.

— Поздравляю, Аскольд, — прошептала тётя, крепко обняв меня. — Я горжусь тобой! Хоть… хоть мне и больно было смотреть, как эти ужасные молнии били в тебя. Я хотела броситься на арену, просить остановить поединок… Но Екатерина Алексеевна удержала меня. Прости мне мою слабость…

Она сжала меня в объятьях ещё сильнее, я же начал гладить её по волосам.

— Всё в порядке, тётя Мари, — тихо проговорил я. — Нет ничего удивительного в том, что матери беспокоятся за своих детей.

— Аскольд, я… — удивлённо проговорила она, заглянув мне в глаза.

Я не дал ей закончить, перебив:

— Но в который раз прошу тебя, верь в меня. И тогда тебе не придётся волноваться.

— Хорошо, — выдохнула женщина и, отпустив меня, отошла в сторону. Своим видом показав, что и остальные могут теперь меня поздравить.

— Отличная работа, Аскольд, — радостно кивнула Катя.

— Превосходный бой! Рад, что мне довелось увидеть его своими глазами, — важно произнёс Никита вслед за матерью.

Влад было сдвинулся с места, но его решительным образом обошла Юлия, на глазах у остальных положив мне руку на плечо.

Глядя мне прямо в глаза, девушка произнесла:

— Ничуть не сомневалась в тебе. Ещё один шажочек, и моя ставка выиграет.

После её слов Катя на миг нахмурилась.

Ну а потом и другие одноклассники присоединились к поздравлениям.

Полтора часа перерыва перед финалом прошли незаметно. Наша странная разношёрстная компания стала вести себя чуть более открыто. Даже Марат с супругой позволял себе высказаться, а мои родные и парочка в очках — Вася и Маша, уже не так стеснялись незнакомых аристократов. Притом те же Морозовы не позволяли себе по отношению ко мне высказывать какую-то фамильярность, или показывать, что мы знакомы ближе, чем может показаться со стороны.

— Какой невероятный был бой! — в своих восторгах Борис совсем разошёлся. — Как ты её, а! А она… Это было ум… Восхитительно!

— Именно, — кивнул Глеб. — Нам придётся сильно попотеть, чтобы догнать тебя, Аск.

Примерно за такими разговорами и прошёл весь перерыв. А затем я выслушал очередную порцию напутственных речей, на этот раз ещё более длинную и воодушевляющую, чем обычно. После чего, наконец, направился прямиком в раздевалку, а моя группа поддержки на трибуну.

У меня было такое чувство, будто финал подкрался как-то незаметно. И оглянуться не успел, а семь боёв уже позади. Осталось выиграть один, и я получу кучу денег!

Скорее бы! А затем будут ещё два этапа, ещё больше денег, некий большой приз и, хочется верить, изменение моего социального статуса.

Я переодевался с улыбкой на лице, чувствуя нарастающее воодушевление. Куча призов… Но это потом, а сейчас будет бой с Софьей! Уверен, я получу от этого спарринга огромное удовольствие.

На арену я выходил, высоко подняв руку в приветственном жесте. Взгляд мой был сосредоточен на Софье, царственно идущей от второго выхода на арену. Удивляюсь, до чего бесподобно она выглядит в любой одежде. Не могу решить, что смотрелось на ней лучше — красное платье на балу или облегающие спортивные штаны и футболка сейчас на арене. А этот гордый решительный взгляд, готовность разорвать противника, холодный неукротимый дух…

Ух!

Лучшая!

Воистину чемпионка! Не просто чемпионка школы, а всего Юго-Запада Москвы!

Царица лицея…

Стоя напротив Софьи, я кожей чувствовал всю мощь, исходящую от неё. Младшая княжна… дочь князя, но не от княгини, а давит сильнее, чем урождённые великие княжны! Ни Алиса, ни Юля, ни тем более Яна и в подмётки не годятся сейчас Софье.

Передо мной воин, преисполненный холодной яростью, готовый вести за собой в бой других воинов. Сарнитские дебри, это ж надо было князю Выборгскому так облажаться? Это всё равно что сидеть в новейшем боевом роботе против старых жестянок, но знать, что у тебя кончилось топливо. Если бы такой потенциал был не у младшей дочери, а у полноправного старшего сына, Выборгское княжество через десяток лет заметно расширило бы свои территории.

Прогнав в голове табун этих мыслей, я ухватил за хвост последнюю — это что ж за зверь смог в прошлом году одолеть Софью на третьем — последнем, этапе турнира?

Судить сегодняшний финал школьного турнира «Алой Мудрости» довелось Титову. Как-то так сложилось, что ни один их моих предыдущих поединков второй заместитель директора лицея не судил.

Посмотрев на нас внимательным взглядом, Александр Иванович перевёл взгляд на трибуны и объявил в прикреплённый к воротнику микрофон:

— Дамы и Господа! Вот и подошло время финального поединка школьного этапа всеимперского боевого турнира. За прошедшие дни мы с вами наблюдали немало боёв. И наконец-то начинается самый главный бой! Его победитель будет представлять наш лицей на следующем этапе! Только сильнейший боец лицея достоин этой чести. И потому в финале школьного этапа, как и в финалах других этапов, действует особое правило. Если участник даёт своё согласие, судья не останавливает бой в случае получения этим участником травмы, а также если участник не может защищаться менее семи секунд. Это жестокое правило ставит под большую угрозу жизнь и здоровье участника, потому участники вправе отказаться. Софья Антоновна Троекурова, согласны ли вы, чтобы к вам в предстоящем поединке применялся финальный тип судейства?

— Да, — без колебания ответила Царица.

— Аскольд Игоревич Сидоров, а вы?

— Да.

— Победит тот, кто вынудит противника сдаться. Либо тот, чей противник потеряет сознание первым. В самом крайнем случае судья оставляет за собой право остановить поединок.

Да уж в «самом» крайнем. Слово «самом» судьи раньше не озвучивали. Стало быть, он встрянет, только если на арене действительно начнётся смертоубийство…

В общем-то, справедливо — чемпион должен быть истинным. Не только сила, но и воля к победе решают. Обидно, если ты готов сражаться, а судья списывает тебя со счетов. В прошлых турах это было допустимо — если ты получил травму, к следующему туру не восстановишься. А сейчас между этапами для лечения будет масса времени.

Судья начал обратный отсчёт, и мы с Софьей одновременно активировали жи́ву. С тех пор как мы вышли на арену, девушка ни слова мне не сказала.

— Три! — скандировали трибуны громче судьи.

— Два! — я бросил взгляд в сторону своей группы поддержки и поприветствовал их сжатым кулаком.

— Один! — я вновь сосредоточился на Софье. Форкхово дерьмо, не будь я наследным принцем планетарной империи, чувствовал бы себя крайне неуверенно под незримым напором девушки.