Вторжение - Кэтрин Эпплгейт

Засмеялись и мы с Марко.

— Представляете? А это просто детишки забавлялись елочными хлопушками!

— Угу, — прогудел я, пытаясь сосредоточиться на игре.

— Вы же вчера вечером шлялись где—то неподалеку, разве нет? — Угу.

— А домой возвращались через стройку?

— Мне родители запретили там бывать, — сказал' я.

— Может, хоть видели кого?

— Ни души.

— Я не собираюсь никого сдавать, — пояснил Том. — Просто мне понравилась их затея. От пары фейерверков народ чуть с ума не сошел. Надо же летающие тарелки!

— Ага.

— Летающие тарелки! — Том опять захохотал и придвинулся ближе. — Нет, в такое может поверить только тронутый. Ты же не веришь в эти россказни? В корабли пришельцев и маленьких зеленых человечков с Марса?

Я едва не ляпнул, что ни маленьких, ни зеленых среди них не было, но все же сдержался, ограничившись кратким:

— Нет.

Кивнув, Том поднялся:

— Ну и правильно. Знаешь, Джейк, давненько мы не проводили время вместе.

— Давненько.

— Вот это—то меня и огорчает. — Он громко щелкнул пальцами, как делает человек, которому в голову пришла блестящая идея. — Тебе нужно вступить в «Сопричастность». И Марко тоже.

— Зачем? — спросил Марко.

— Мне пора, — ухмыльнулся Том и ткнул меня кулаком в плечо. — Увидимся. И не забудьте рассказать все, что узнаете о мелюзге со строй—площадки. — С этими словами он вышел из комнаты.

Марко бросил на меня взгляд.

— Джейк, он — один из них.

— Что?!

— Том. Твой брат Том. Он — один из них. Твой брат — контроллер!

Мой кулак впечатался позади уха Марко.

Он дернул головой, и я ударил еще раз. Но реакция у Марко была отличная. Он уклонился от второго удара, я потерял равновесие и оказался на полу. Марко сорвал покрывало с моей постели, набросил его на меня и уселся сверху.

— Джейк, прекрати. Ты ведешь себя как последний идиот.

Я попытался вывернуться, но у меня ничего не получилось.

— Сними эту чертову тряпку! — заорал я.

— Потерпишь. Ты считаешь, это просто совпадение, что твой братец вдруг заинтересовался стройплощадкой?

Он был прав, выглядело это подозрительно, хотя в тот момент я брыкался изо всех сил, рассчитывая попасть коленом Марко в задницу. Мне вдруг вспомнился странный запах, который я ощутил, будучи в шкуре Гомера, когда Том вошел в комнату. А тот смех, что я слышал на стройплощадке?

Да нет же! Быть этого не может! Ведь это же Том, мой старший брат. Неужели он позволил бы мерзкому слизняку пробраться в свой мозг? Ни за что.

— Я отпущу тебя, если перестанешь беситься, — сказал Том. — Может, я и самом деле ошибся.

Я прекратил дергаться, и Марко снял с меня покрывало.

— Согласись, Джейк, все это очень подозрительно.

— Том не может быть одним из них, понял? И точка.

— Как знаешь, — сказал Марко. — Только не стоит размахивать руками, а то мне придется сделать то же самое.

За окном послышался какой—то шум. Как будто кто—то легонько стукнул в стекло. Я подошел посмотреть, Марко — за мной.

На карнизе сидела птица — приличных размеров, похожая на орла или ястреба, и крыльями била в стекло.

— Впустите меня! Не сидеть же мне здесь целую вечность!

Глаза Марко расширились. Видно, тоже услышал.

Я распахнул окно, птица влетела в комнату и уселась на шкаф. Покрытая коричневыми перьями, она была чуть больше полуметра в длину, мощные лапы заканчивались острыми когтями, а голову украшал загнутый клюв.

— Орел или что—то в этом роде, — прошептал Марко.

— Краснохвостый ястреб, если быть точным, — сказал Тобиас.

— Это ты, Тобиас? — спросил Марко. — Мне казалось, мы договорились, что никаких превращений больше не будет.

— Я никому ничего не обещал.

— Ладно, давай назад, Тобиас, — приказал я. — Помнишь, что сказал андалит? Нельзя больше двух часов оставаться в чужом теле.

Голова ястреба дернулась, птица смотрела на меня неправдоподобно разумным, человеческим взглядом. Затем он слетел на мою постель.

Наблюдать за тем, как перья превращаются в кожу — зрелище не для слабонервных, доложу я вам. Коричневые перья сливались друг с другом и розовели, превращаясь в ноздреватую корку. Было такое впечатление, что они каким—то чудом плавились — подобно воску над огнем.

Первым исчез клюв: я видел перед собой уродливо отвисшие губы. Когти на лапах округлились и приняли форму крошечных пальцев ног.

Примерно в середине процесса Тобиас выглядел как рзовато—коричневый ком с торчащими тут и там остатками перьев. Лицо его было размером с кулак, но уже почти человеческим, только глаза оставались еще ястребиными. Из груди торчали тоненькие кривые ручки с детскими пальчиками.

В общем, смотреть на него без отвращения не смог бы никто.

Но постепенно человеческая ДНК брала верх, и облик Тобиаса медленно приходил в норму. На все превращение ушло минуты три. Точно такой, как прежде, на краю моей постели сидел абсолютно голый Тобиас.

— С одежной у меня так и не выходит, в отличие от Кэсси, — удрученно заметил он. — Штанов у тебя лишних не найдется?

Я бросил ему джинсы и рубашку. С обувью дело обстояло хуже: моя была Тобиасу слишком велика.

— Крутизна необыкновенная, — сказал он, лицо его сияло. — Восходящие потоки — это класс!

— Это еще что такое? — спросил я.

— Это когда от земли вертикально поднимается теплый воздух. Чувствуешь что—то вроде подушки под крыльями. Ты просто купаешься в воздухе. Расслабляешься и вдруг оказываешься на километровой высоте. Чем—то напомнило мне серфинг. Вам стоит попробовать, парни! Большего кайфа вы нигде не найдете.

— Что это тебе приспичило превратиться в ястреба? — поинтересовался я.

— А в амбаре у Кэсси был один со сломанным крылом. Рядом еще орел сидел, но мне больше понравился ястреб.

— Как же ты смог летать, если у ястреба было сломано крыло? — удивился я.

Марко с сожалением покачал головой:

— Джейк, ты на биологию ходишь? ДНК не имеет ни малейшего отношения к сломанным крыльям.

Я не обратил на его слова никакого внимания.

— Слава богу, что отец Кэсси не поймал тебя, Тобиас.

— Он сидел такой грустный, — заметил Тобиас.

— Кто? Отец Кэсси?