История упадка. Почему у Прибалтики не получилось - Александр Носович

При содействии пришедших к власти национальных кадров прибалтийскую индустрию приватизировали шведы, финны, англичане, американцы, затем эта индустрия в прямом и переносном смысле распиливалась. Поток металлолома из бывшего СССР в 90-е годы обвалил мировой рынок цветных металлов. А шел этот поток через прибалтийские порты…

4. Мода. В экономике модные тенденции могут диктовать свои условия не меньше, чем во внешнем виде. Разрушая советскую и досоветскую индустрию, балтийские политики, помимо прочего, были заложниками именно тогдашней экономической моды. На начало 90-х приходится пик популярности теории постиндустриального общества, согласно которой социальный прогресс заключается в том, что вместо реального производства ведущей областью жизни должна стать сфера услуг.

В том числе следуя этой модной теории (во всяком случае, оправдываясь ею), в Прибалтике уничтожали заводы и оставляли необработанными сельскохозяйственные земли, объявляя приоритетными банковский сектор, посреднические услуги, торговлю и прочее.

Сейчас мода поменялась: многие бывшие адепты постиндустриальной эпохи, например, восхищаются новой индустриализацией в США, произошедшей в результате «сланцевой революции». «Конкурентоспособность промышленности должна быть центральной темой политической повестки дня Европейского Совета, который соберется в марте 2014 года. Сегодняшним начинанием комиссия дает четкий знак, что если мы ходим создать новые рабочие места, нашу экономику неизбежно нужно снова индустриализовать и модернизировать», — заявил в конце 2013 года комиссар ЕС по вопросам промышленности и предпринимательства Антонио Таяни.

Мода теперь — это модернизированные, высокотехнологичные, наукоемкие, экономные энергетически и безопасные экологически предприятия в своей стране. Зачем открывать филиалы этих предприятий в Прибалтике, если там для работы на них становится всё меньше населения? Для того же, чтобы вернуть на родину своих гастарбайтеров, нужно, чтобы уровень жизни в Литве, Латвии и Эстонии стал выше, чем в Великобритании, Ирландии и Финляндии. А как он им станет с «экономикой прислуги», как определил это явление экономист Джефф Фоу? Получается замкнутый круг.

5. Рабочие больших предприятий потенциально представляли собой политическую силу, способную бросить вызов новым политическим режимам. В довоенных Литве, Латвии и Эстонии была промышленность, но там были и сильные профсоюзы, и сильное левое движение. Постсоветская же Прибалтика характеризуется исключительно правым общественно-политическим строем. В том числе именно потому, что большая промышленность там была уничтожена. К очевидному несогласию больших рабочих коллективов с праволиберальной политикой правительства добавлялся куда более важный этнический фактор: большинство рабочих на больших высокотехнологических предприятиях Прибалтики были русскими и русскоязычными. В Латвии и Эстонии они были массово лишены гражданства. Поэтому в случае сохранения большой индустрии там неминуемо возникло бы сильное профсоюзное движение, которое переросло бы в массовое движение за гражданские права и стало бы основой для политической самоорганизации.

Промышленные предприятия Прибалтики несли угрозу общественно-политическому строю постсоветских Литвы, Латвии и Эстонии. Поэтому новые режимы их уничтожили, нанеся тем самым смертельный удар по экономикам и народам своих стран, но гарантировав себе сохранение власти.

Выражение «балтийские тигры» вошло в лексикон экономистов в 2001 году, первое письменное упоминание — статья Алексея Денисенкова в журнале «Эксперт». «Особенно изумляет Латвия, объем ВВП которой за первое полугодие вырос к аналогичному периоду прошлого на 8,8 %, причем во втором квартале — на 9,2 % — сегодня это самый высокий прирост в Европе, — пишет Денисенков. — Эстония, которая считается эталоном „свободный торговли“ в регионе и лидирует по объему прямых иностранных инвестиций на душу населения (в прошлом году — 179 долларов, Латвия — 170, Литва — 102), также в хорошей форме, особенно если учесть, что и прежде у нее был самый высокий в регионе темп. Литва хотя и отстает от соседей, но тоже набрала скорость сверх собственных ожиданий»[16].

Сравнение балтийских темпов роста с «экономическим чудом» Тайваня, Сингапура и Южной Кореи — комплимент, уже свидетельствующий о впечатляющих экономических успехах Литвы, Латвии и Эстонии на рубеже веков. Страны Балтии — эталон успешного перехода от социализма к рынку, неолиберальные экономисты и международные финансовые организации ставят их в пример даже бывшим странам СЭВ в Центральной Европе, не говоря уже о других постсоветских республиках.

Книги-оды успехам «балтийских тигров» выпускаются не только местными авторами, но и западными экономистами-международниками. «Эстония — новая экономика ЕС: строительство балтийского чуда?» — заголовок книги 2006 года от группы европейских авторов[17].

Среди российских западников к этому времени окончательно формируется убеждение, что только в балтийских республиках по-настоящему удались радикальные рыночные реформы, которые, мягко говоря, не вполне получились у правительства Гайдара. Закрепляется практика отказываться от общеупотребительного слова «Прибалтика» и навязывать слово «Балтия» в знак особого уважения к этому региону. Русских Прибалтики всё больше считают нытиками-неудачниками, которых в Латвии и Эстонии абсолютно законно сделали людьми «второго сорта»: оставь им право участвовать в выборах, и они потянули бы свои страны назад, и Приба… в смысле, Балтия таких успехов бы не демонстрировала.

У наиболее зашоренной и неспособной к критическому мышлению общественности (т. н. «демшизы») такое отношение к странам Балтии сохраняется до сих пор, хотя для того, чтобы убедиться, что «тигры» давно сдохли, можно даже не изучать кричащие цифры статистики, а просто проехаться по Прибалтике и поискать, где же там «экономическое чудо».

Впрочем, нынешнее положение не означает, что форсированный рост 90-х и 2000-х — это миф. Постсоветская Прибалтика действительно росла и развивалась очень быстрыми темпами. Среди причин этого бурного роста были и те, которые приводят правые экономисты, сводящие успешное экономическое развитие к созданию эффективных институтов. Структурные реформы начала 90-х годов в странах Балтии действительно проводились быстро, жестко и эффективно — при нацеленности на проведение реформ руководства и тщательном контроле за ходом преобразований западных наставников.

Оперативно была создана финансовая система и обеспечен устойчивый твердый курс возрожденных к жизни национальных валют: лита, лата и эстонской кроны, сформирована простая и прозрачная система налогообложения, за счет передачи налоговых отчислений и административных полномочий создано сильное местное самоуправление.