Многомужество-5. Медвежья Ласка - Кира Полынь

— Ласка! Ласка!!! — громким ревом слышался дядин голос где-то вдалеке. — Ласкана! Дочка!

— Она здесь!

С трудом приоткрыв глаза, я уставилась на темнеющее небо над головой и удивленно втянула морозный воздух. Словно никогда до этого не дышала. Тяжелые веки сверкали снежинками на ресницах, подсказывая: за то время, что я тут, меня прикрыло новым упавшим снегом, угрожая заморозить насмерть.

Великий медведь… Сколько я здесь пролежала?

Руки и ноги болели, пальцы практически не чувствовались, а горло жгло, как от раскаленного прута, который я, по всей видимости, храбро проглотила, опаляя глотку.

— Дядя…

— Ласка, — упав передо мной на колени, родитель осторожно собрал меня к себе на руки, прижимая к широкой и горячей груди. — Что же ты делаешь, девочка? Жизни меня лишить решила?!

‌‌‍

— Что же ты сразу ругаешься, — прохрипела, утыкаясь в родное плечо, так сильно пахнущее мехом и дымом подпаленных дров. — Я просто заблудилась.

Не став отвечать, а главное, продолжать, опекун поднялся и тяжелой, громыхающей походкой устремился прочь из чащи, так и не выпустив меня из рук. Что, нужно заметить, меня полностью устраивало.

Зарывшись ему под жилетку, я стучала зубами, пытаясь хотя бы немного отогреться. Сил открывать глаза не было. Доверившись суровому лорду Летнему, я почти провалилась в сон, как голос Варда вырвал меня из дремы.

— Я могу ее довезти.

— Не удержится, — однозначно ответил дядя. — Трясется, как осиновый лист, свалится при первом прыжке.

— Не буду бежать, пешком пойду. Накроешь ее плащом сверху, снизу об меня отогреется.

Задумчивое хмыканье подсказало мне, что дядя уже все решил. Резко остановившись, он осторожно уложил меня на живую, а главное, горячую перину, укрывая спину тканью.

— Осторожно только.

Обращенный медведь ему уже не ответил.

Мирно покачиваясь на спине (в последнее время все чаще) ездового бера, я плавно, но все же быстро отогревалась, сумев открыть глаза и оглядеться.

Ровным строем рядом с медведем шел еще один, точно такой же. Что это Берд в медвежьей шкуре, догадаться было несложно. Рядом с ним виновато вышагивал белоснежный и просто огромный медведь с черным носом и глазами, сверкающими в темноте, как льдинки. Он немного сторонился нашей троицы, словно не мог пересилить свои эмоции и боялся наделать глупостей.

Харланд…

Его белоснежные волосы в обличии медведя обратились в такую же ослепительную своей белизной шерсть. Внутреннее чутье подсказывало мне, что я точно не ошиблась, и это именно тот, кто сегодня сделал мне так чудовищно больно.

Еще бы знать почему.

Это же были просто слова! Когда я произносила их вслух, даже не думала, что мне ответят согласием. Но почему последующий за ним отказ буквально выпотрошил душу?

Почему? Почему…

Прислушиваясь к своим чувствам, которые, хвала Великому Медведю, поутихли, я не могла найти ни одной причины, чтобы среагировать так, как это сделала я. Словно лишившись рассудка, мчалась, как горелая, да еще и в такую глушь, чтобы едва не замерзнуть насмерть.

Помутнение. Определенно, это просто нервы.

Прикрыв глаза, прислушалась к медвежьему дыханию под грудью, чувствуя, как теплое облачко пара, выдыхаемого из черного носа, путается в волосах, оседает белым инеем.

С другой стороны мне слышался хруст снега под дядиными сапогами, который сбавлял накал страстей одним своим присутствием.

Хорошо, что он здесь.

Желания оставаться с лордами, пусть и такими теплыми и удобными, наедине, не было. Скорее добраться до крепости и после дядиного выговора и поучений завалиться в постель, вытягивая затекшие и замерзшие ноги. Проплакать до полудня следующего дня, придумать план, как сделать так, чтобы лорды пожалели о своем решении взять меня в жены, и поесть.

Да, поесть надо определенно, а то живот скручивает от голода…

— Инесс! — рявкнул дядя, и явно волновавшаяся подруга выбежала из-за своего укрытия у крыльца нам навстречу. — Меду ей, крепкого. Горячую ванну и одежду потеплее. А потом ко мне, и чтобы быстро.

— Конечно! Поможешь, лорд? — обратилась она к медведю, и тот мотнул своей тяжелой головой, словно ноша в виде моего тела его совершенно не напрягала.

Пронеся меня по тихим коридорам, жители которого продолжали отмечать праздник в главном зале, Берд уверенно толкнул тяжелую дверь, внося меня в комнату.

— Давай на кровать. Спасибо, лорд.

Взаимно рыкнув в ответ на благодарность, Смоляной лорд вышел — так же, как был, в звериной шкуре, из которой выбираться, судя по всему, в ближайшее время не планировал.

— Ну ты, Ласка, меня и напугала! Совсем головы лишилась? В чащу! Одна! Почти без одежды! Ты чем думала?! — почти кричала подруга, а в уголках ее глаз сверкали слезинки, подталкивая дрожащий голос сорваться на визг. — Я… Я боялась, что они не успеют!

Стало стыдно. Жутко.

Плечи девушки задрожали, подсказывая, что вот-вот она сорвется и заплачет, выпуская наружу чувство страха за меня. Но, как истинная бера, Инесс взяла себя в руки, принявшись стягивать с моего ватного тела остатки одежды, которую необходимо было сменить, и обиженно поджимая дрожащие губы.

Не зная, как загладить вину перед подругой, я поймала ее запястье и потянула на себя, всем видом показывая, что хочу что-то спросить. Что-то такое важное, что любопытство Инесс возьмет верх над обидой.

— Я не знаю, как объяснить то, что произошло. Это… будто не я была, — прошептала, глядя бере прямо в глаза. — Инесс, со мной такого никогда не было.

— Чего? — недоуменно спросила она, но внимательный взгляд говорил о том, что мой план сработал.

Она вся превратилась в слух.

— Меня будто волной захлестнуло, понимаешь? Столько чувств… Я не знала, что делать. Ноги сами бежали, я даже не запыхалась, понимаешь? Мне надо было туда…

— Чувств? И ты понеслась в чащу?

— К Игдрисилль, — призналась я, отчего лицо девушки вытянулось. — Я была там, когда меня нашли.

Почти минуту, очень долгую и тяжелую, подруга молчала, усердно о чем-то думая, судя по складочке между светлых бровей. Я уже готова была сорваться, когда она вдруг прервала молчание, огорошивая меня своими словами.

— Сейчас выпьешь меда и примешь ванну. После сходишь к дяде, как он и велел. О том, что случилось, пока не болтай. Все, кому надо было, уже знают.

— Ты понимаешь, о чем я говорю? — так и не услышав ничего вразумительного, кроме огромной тайны в ее словах, спросила я.

— Догадываюсь, но не уверена. Как только закончишь — приходи ко мне, и я тебе все расскажу, договорились?