Песнь алых кленов - Ли Томоко

заклинатель не только потому, что был одержим…

– Учитель… – смущенно попросил Фа Ханг.

– Дело в том, что ему покровительствует Дао Тиан, богиня плодородия. Глава клана любил посылать Фа Ханга прогуляться в огород. Именно потому, что после него все лучше росло, а иногда и вот так… блестело.

Глава 5

Оружие Сяо Тун и знакомый символ на двери

Одним из самых жутких воспоминаний Тьен Сина был погребальный костер в ордене. И его устроил не их клан.

Когда барьер рухнул, они с отцом были на дальних территориях. На тот момент магический щит поддерживался только теми, кто находился внутри, поэтому им с отцом ничего не грозило. Но они ощутили, барьер был разрушен настолько грубо, что отдача могла и убить. Никто не ожидал, что щит могут сломать. Не было никаких причин: сильные заклинатели воевали на других землях, в самой резиденции оставались только старики и дети, а они не могли оказать сопротивления.

Костер так врезался в память, что Тьен Син видел его во снах и наяву, стоило закрыть глаза. Сваленные как попало, обгоревшие до черноты тела, слипшиеся так, что сложно было сказать, сколько всего трупов. Маленькие черепа… Они полагали, что, распределив поддержание барьера на всех, сделают его непробиваемым, несокрушимым. Они не подумали об отдаче.

Брат оставался в резиденции. К началу войны ему только исполнилось тринадцать. Тьен Син был даже рад держать его подальше от убийств и сражений. Рад, что отец не возражал, хотя мог потащить и младшего на войну, но решил не ссориться с супругой. А теперь резиденция была разрушена, разграблена, а вместо оставленных тут под защитой людей осталась кучка пепла. Они не могли понять: убиты все, кто оставался в резиденции, или только часть для устрашения? Долго искали выживших по окрестным лесам и горным тропам, но не нашли никого. В то время они думали, что Тьен Ю погиб, а прах его был похоронен вместе со всеми, в общей могиле, на которой пока не решались писать имена.

Теперь, когда брат скрывался, Тьен Сина иногда посещало беспокойство. Барьер, который он поставил на этот раз, базировался на его личной силе, и отдача, если что, на этот раз ударит по нему. Но так ему было спокойнее: если кто-то придет нарушить покой Тьен Ю, то брату понадобится его сила, чтобы защититься.

К вечеру, когда все были заняты домашними хлопотами и его отсутствия никто бы не заметил, Тьен Син выбрался на берег пруда, под тень высокой скалы, которая нависала над водой. В детстве они на спор прыгали с этой скалы в воду, а сейчас она уже не казалась такой высокой. Он был уверен, что его не хватятся, но вскоре услышал негромкие, уверенные шаги. Кто-то шел сюда специально, кто-то явно знал про это место и кого можно тут найти.

– Вернись в дом, – приказал отец, пригнувшись, чтобы пройти под сводом скалы.

Син сделал вид, что задумался, но ответил: «Нет», словно услышал просьбу, а не приказ.

– Снова хочешь все испортить?

– В прошлый раз все случилось не по моей вине. – Тьен Син пожал плечами. Он сидел в костюме из дорогого шелка на земле, скрестив ноги. – Я устал. Тут прохладно и тихо. Оставь меня в покое хотя бы до ночи.

– Да уж, не по твоей… – проворчал отец, Тьен Жонг. – В этот раз он ничего не испортит. Вернись в дом.

– Брат тогда был мал, чтобы осознать тяжесть поступка. Нынешняя невеста – более подходящая пара. Я не виню его, все вышло…

– Мог уже детей растить, а не прятаться в горах от предсвадебной суматохи, – перебил отец.

Тьен Син безразлично пожал плечами и, откинувшись назад, прислонился спиной к камню.

– Мне казалось, что это должна была быть какая-то захватывающая история, как у вас с матерью. Что я должен встретить ее, полюбить, добиться… Но когда я влюблялся, то продолжал искать кого-то достойнее, бросал прежних и… что, если я слишком ветреный для семейной жизни? Что, если война все во мне выжгла и я больше не смогу любить? Что, если полюблю другую женщину?

– Возьмешь ее в наложницы, – отрезал отец.

– А если она не захочет в наложницы? Если супруга не захочет, чтобы я брал еще кого-то?

– Тебе двадцать пять. Так можно рассуждать до старости. А клану нужен следующий наследник, иначе я начну бояться за наше будущее. Тебя не смог вырастить как следует, так хоть с внуком ошибок не допущу.

– У брата тоже могут быть дети, – напомнил Тьен Син, внезапно посерьезнев. Теперь он смотрел на отца обиженно.

Тьен Жонг так же спокойно переспросил:

– У какого брата?

Лин Ху подцепил палочками рис, задумчиво пожевал. Ян Шанюан ел так, словно ничего особенного не замечал.

– Не понял, чем это отличается от того, как готовлю я? – словно обращаясь к тарелке, произнес Лин Ху.

Фа Ханг выдал только смущенное: «Ой».

– Все придет с опытом, – успокоил Ян Шанюан. – К тому же рыба лучше.

– Ее сделала я, – спокойно призналась Сяо Тун.

Они сидели на улице, вокруг костра. Постепенно темнело – день подходил к концу.

– Рис я еще примерно представляю, как готовить, а вот рыбу… – Фа Ханг выглядел смущенным.

– Что, никто больше не умеет нормально готовить? – спросила Сяо Тун.

Учитель быстро прожевал еду и тут же закивал:

– Не волнуйтесь. Я умею. А детям нужно только поднатореть. Никто не учил их этому раньше.

– Для нас готовили повара. Я совсем забыл, что это понадобится, – кивнул Фа Ханг. – У вас тоже?

– Да, нам тоже, – подтвердил Лин Ху. – Но, честно говоря, у меня получается уже лучше. Первую неделю я вообще не мог нормально поесть, потому что съедобным не получалось ничего, а овощам еще надо было созреть. Как-то наелся просто риса, сырого… Потом болел всю ночь… Так что это еще неплохо.

– Спасибо. Я помнил, как готовила матушка, – отозвался Фа Ханг.

– Решено. Значит, теперь готовить еду будут двое: один, кто не умеет, и один, кто уже научился, – рассудил Ян Шанюан. – Этот навык мы быстро подтянем.

– Будет здорово, – согласился Лин Ху и отложил недоеденный рис, от рыбы в миске остались только кости. – Простите, если навязываюсь… но кроме готовки вы можете нас чему-нибудь еще научить?..

– Да, конечно, почему бы и нет, – улыбнулся Ян Шанюан. – Я так привык быть учителем, что вряд ли