Песнь алых кленов - Ли Томоко

Лин Ху не смог бы остановить ни оружием, ни руками. Он увернулся и быстро пригнулся, потому что копье вернулось. Тряхнул кистью руки, разворачивая кнут. Будь это реальная битва, он бы подобрался ближе, но бой был тренировочным, к тому же с почти другом, и оружие приняло форму змей на безопасном расстоянии от девушки. Он давал ей возможность рассмотреть то, что будет ее атаковать. Фа Ханг восхищенно вскрикнул, Сяо Тун отступила на шаг. На мгновение она испугалась, но тут же взяла себя в руки. Копье воткнулось острием в землю и, когда змеи ринулись в атаку, ударило черенком по двум самым крупным. Лин Ху работал с осторожностью, сдерживался и следил, чтобы оружие не своевольничало. Тренировка оказалась даже интереснее настоящей битвы, потому что была сложнее. Одно дело – просто атаковать противника, и другое – стараться удержать поединок в рамках дружеского. Намного сложнее.

Пока копье отвлеклось на змей, Лин Ху прыгнул и замер на его черенке. Оружие попыталось сбросить его, как норовистый конь, но в него сверху и снизу вцепились змеи, удерживая на месте. Это дало Лин Ху немного времени, чтобы преодолеть сопротивление копья и спрыгнуть перед Сяо Тун, которая теперь была безоружна. Впрочем, как и он, змеи вцепились в копье и сворачивались вокруг него кольцами, не выпуская на зов хозяйки. Лин Ху улыбнулся, ушел от атаки, отклонившись в сторону, а Сяо Тун рванулась к своему оружию. Лин Ху даже не обернулся – сделав широкую и изящную подсечку, уронил девушку на землю. Плавно приземлился следом, придавил ее руку к земле и поставил колено на спину. Змеи отпустили копье и вернулись к хозяину. Лин Ху ждал продолжения, но девушка обмякла, сдалась, и он поспешил подняться.

– На самом деле неплохо, – подбодрил Лин Ху Сяо Тун. – Ты не использовала его на полную, потому что мы просто тренировались? А можешь показать полную силу на чем-нибудь?

– Полную силу?

Сяо Тун, однако, не выглядела довольной. Она старалась не смотреть ему в глаза, повернулась спиной и начала отряхиваться.

– Ну да. Как мой кнут. Может быть кнутом, сильным, конечно, но кнутом. Может быть змеями. Это все, что он умеет. Какие способности у копья? Что оно еще может?

Сяо Тун впервые с того момента, как проиграла, обернулась и посмотрела ему в лицо – недоверчиво, удивленно. Лин Ху понял и выпалил вслух, прежде чем сообразил, что нужно было промолчать:

– Ты не знала?.. Это было нечестно, извини. Я должен был использовать только кнут, раз твое оружие не открылось еще до конца. Я не знал.

– Все в порядке. Это было честно, – нехотя признала Сяо Тун. Было видно, что ей стало очень любопытно, и она повернулась к Фа Хангу:

– Что умеет копье?

– Не знаю, – честно ответил тот. – А оно точно умеет?

– Это же духовное оружие? Духовное. Значит, им не только бить можно, – подтвердил Лин Ху.

Фа Ханг задумался и покачал головой:

– Я не знаю.

– Может, стоит спросить Ян Шанюана? – предположил Лин Ху. – Он ведь узнал его. Наверняка знает про это оружие что-то. Хочешь, попробуем сразиться еще раз, когда ты его откроешь?

Сяо Тун задумчиво изучала резьбу копья и, не глядя, спросила:

– А если оно будет очень сильным?

– Так будет еще интереснее.

Фа Ханг, поняв, что дальше драться они не будут, спустился с крыльца, подскочил к Лин Ху и с горящими глазами, словно уже простил ему свои обиды, попросил:

– Можно посмотреть?

– Ты раньше не видел духовного оружия? – спросил Лин Ху, и кнут, свернутый вокруг его руки, снова стал змеями.

Три головы смотрели на зрителей недоверчиво, готовые в любой момент броситься, но приказа не поступало, и это их злило.

Сяо Тун смотрела на змей завороженно и, казалось, хотела потрогать их, но понимала, что этого делать не стоит.

– Откуда у тебя оно? – все так же восхищенно спросил Фа Ханг.

– Это… оружие моего клана, – признался Лин Ху.

Оно могло его выдать, но для этого надо было знать мир заклинателей на уровне Ян Шанюана или принимать участие в той войне два года назад.

Фа Ханг заметно расстроился, выпрямился.

– Как сложно с духовным оружием… Нужно либо родиться в богатом клане, либо выиграть соревнования, где еще сотни заклинателей сражаются за него.

– Еще можно создать самому, – с энтузиазмом начал перечислять Лин Ху. – Еще есть испытания, пройдя которые ты можешь получить оружие. Оружие хранится в древних могилах, но отбирать у покойников, наверное, не твой вариант… Его можно купить. Заслужить. Есть много способов, все еще впереди.

– У Ян Шанюана есть духовное оружие? – спросила Сяо Тун.

Фа Ханг расстроился еще больше, но ответил:

– Есть. Говорят, он его использовал, но это был именно тот момент, когда в меня вселился демон, и я почти ничего не помню… Я потом просил его показать, но он отшучивался… Может быть, Лин Ху он покажет.

«Опять», – мрачно подумал юноша. Ему не хотелось ссориться.

Фа Ханг был среди них самым высоким, но вел себя как самый младший, а Лин Ху не мог спросить, сколько ему лет. Но в последнее время все чаще ловил себя на мысли, что если мальчику двенадцать, то все понятно. Детскость пройдет. А вот если восемнадцать…

Ян Шанюан закончил быстро. В этом тихом городке он мог разве что продать горожанам защитные талисманы. Создать их было просто, утром по памяти он сделал несколько десятков, но цену за них назначил самую низкую, иначе бы и вовсе не брали. Он не мог продавать этим людям что-то более сложное, даже заклинание тишины в чужих руках могло натворить бед. Обереги же были безопасны и приносили пользу, защищая от духов. Вполне достаточно, чтобы выгнать из дома призрака или другого мелкого пакостника. Поэтому Ян Шанюан и чувствовал себя удовлетворенным работой. Даже если он получил за это деньги – он помог людям.

Городок жил своей размеренной, раз и навсегда установившейся жизнью. В таких местах, если доведется вернуться через три месяца или полгода, меняется разве что погода. За прилавками в любое время будут те же продавцы, а те же жители будут неспешно прогуливаться между лотками с товарами. И в этом умиротворении Ян Шанюан чутко уловил нарушение общей гармонии. Он сначала подумал, что бродячие артисты снова устроили представление или где-то идет представление местного театра, но, прислушавшись, понял: дело было явно невеселое. Он свернул с оживленной улицы, углубился во дворы. Он шел на звук непринужденно, словно