Экспансия - Вадим Денисов

Точно — «раздражители». И не франки, судя по оружию. А чьи?

Пк-ш-ш-ш! Третья ракета, точно по курсу.

После перевала дорога пошла в долину — ровная, прямая. Под горку клятый белый «хайлюкс» резво набирал скорость.

Пш-шш…

— «Пайпер» — «Кастету»!

— «Кастет» в канале.

Наконец-то!

— Что делаем, Костя? Мы на подлете, пройдем над тобой. Гоблин полтора позади.

— Серый, останавливаем его, давим мозг!

— Машину хочешь взять?

Я представил, как в кабине самолета лыбится Демченко, трет Эльзе про главного хомяка в группе.

— Близко не ходи, у них «хеклеры», точно бьют.

— Понял тебя, понял. Работаем!

Ухх!

Самолет промчался низко, прямо над кабиной. На подлете к пикапу Эльза заложила вираж с набором высоты вправо-вверх, начала выстраиваться для атаки. Мне было видно, как Демон, высунувшись в форточку в ветрозащитной маске, пристраивает ПКМ с «соткой» и самодельным мешком для сбора гильз, накинув на себя ремень.

Такого пресса долго не выдержишь.

Пашка дал еще три «ту-ту-тука» сверху, а Серый на очередном вираже, выполненном Эльзой так, чтобы джип оказался в центре окружности, положил длинную очередь «барьером» прямо перед идущей машиной, постепенно приближающейся к облаку разрывов на дороге.

Есть! «Тойота» встала.

— Контролируй, — крикнул я в форточку.

Экипаж пикапа полез наружу. Трое, ошибся я. Двое встали возле машины с поднятыми руками, а один сразу чухнул в сторону от дороги, не бросая ствола, — к пихтовой роще.

— Костя, своих берешь?

— Беру, этого вали.

В небесах застучала длинная очередь трассеров, выискивающая цель, нашла — и фигурка беглеца зарылась в траву, а «Пайпер» тут же пошел на длинный разворот. Демченко сейчас не уйдет, будет смотреть за процессом.

Подъехав совсем близко, я вышел из машины с «маузером» в руках. Пашка так и сидит наверху, целит пулеметом в собирающихся сдаться. Блин, что-то голова кружится. Высота и гонка, азарт и драка — закружится тут…

— Хэнде хох, зараза, тихо стоять!

Что это я по-немецки? Стволы заворожили? Передо мной стояли двое явных азиатов. Одежда цивильная, но морды характерные, смуглые, бородами заросли по брови. На бошках какие-то тюрбаны. Ладно, на лесоповале любые сойдут, наш «синяк» разберется, кому что носить. Кому усы, кому парашу.

Подошел близко, чтобы увидеть салон, и тут один вскинулся!

— Аз хичи намитарсам!

И выхватил кривой такой черный ножик-«живорез». Морда «фаната ножевого боя» оскалилась яростью, выработанной долгим аутотренингом, рот ощерился в крике.

Ту-ку-тум! Ту-ку-тум!

Я даже руки не успел поднять. Хорошо, что почти все брызги в другую сторону улетели. Думал, только в кино такое бывает. Была голова у человека — и нет ее. Очередь в башку из ПКМ в упор… это… Ну Паша.

Не шутят, смотрю я, на «Адмирале Кузнецове».

Последний басурманин упал на колени.

— Мистер, мариз ам, мариз ам!

Ничего не понимаю.

— Узбек, что ли? — предположил человек с пулеметом, вставший рядом со мной.

— Хрен его разберешь… Ты это, черт! База твоя где? База, говорю! Колись давай, пристрелю на хрен! — Я упер «маузер» ему в лоб.

Пш-шш…

— «Пайпер» — «Кастету»!

— «Кастет» в канале.

— Смотрю, нормуль?

— Спасибо, Серый! Точно. Сварили — бери да ешь.

— Тогда мы ушли, Эльза тут садиться не хочет.

— Эльзу целуй, с меня презент!

Самолет качнул крыльями и начал набор высоты, поворачивая в сторону замка.

— Встать, на! Стэнд ап! Вот… Так что, урод, база, говорю, где? Хэдквотерс?

— Хэдквотерс хараб, хараб! Мистер, хейли хатарнак!

— Какой такой «тарнак»…

Я без замаха всадил говоруну кулак в брюхо — свой знаменитый «кастет». «Аладдин» захлебнулся, согнулся каралькой, бормоча себе под нос:

— Мамну, мамну…

— Твою мать!

Пашка удержал меня за плечо: я хотел еще разок вбить.

— Слышь, Костя, может, он по-английски понимает, а?

— Хм… Спик инглиш, басурманин? Спик, я спрашиваю?

— Ноу, ноу. Но инглиш… Парси.

И тут до меня дошло.

— Фарси?

— Иес! Фарси-дари!

— Ох ты ж, какого зверя к нам занесло… Афганец, что ли? Говорят, вас победить никто не может?

— Но афганец! Дуст, дуст! Ам Пакистан! Пакистан!

Вот тебе и на…

Поздравляю всех — у нас в соседях завелись пакистанцы.

Сотников А. А., романтик и прагматик, держатель руля, пропади бы он пропадом

Ой, ой, ой… А попками-то один хрен виляют.

Женщины, уже по пути на лестницу начавшие меня язвительно обсуждать, вышли из зала и закрыли за собой тяжелую дверь. Они, даже если сердитые, все равно дверь аккуратно закрывают. Это в телевизионных сериалах они ими хлопают, в жизни женщина дом бережет, инстинктивно. Не, идиотки — они в проценте есть, как же без такового… Но тут их нет. Злые, но умные, стервы! Хорошо мне — наругался вволю.

А все равно их люблю.

Вообще для меня Женщина — Чудо. Любая и в любом возрасте. Могу просто смотреть за незнакомой женщиной — безотносительно ко времени, пространству, плотским или духовным исканиям, любоваться самим способом ее общения с этим миром и этими людьми, наслаждаться нескончаемой пластикой движений — для того ей вовсе не нужна натренированная «балетность» или какие-то там липовые «стандарты мягких форм». Узрите, мужчины: руки любой женщины двигаются Единственно Верно, мужик так никогда не сумеет. Эта чарующая микропластика есть во всем и у всех женщин, и она остается с ними до самой смерти. Повторить ее невозможно, забыть не получится… Так что просто научитесь внимательно и с восторгом смотреть на Женщину. Каждую. И вам отверзнется.

Научитесь просто удивляться самому факту, что Женщина есть на свете.

Удивляться — ну как это Природа смогла такое Чудо создать, а? Собственно, это и есть главное Чудо всего сущего, а мы — так, ее дубоватые помощники в выживании. И отказаться от возможности прожить всю жизнь рядом и вместе с любимой Женщиной могут только зеленые морды из НЛО. Ибо не дано им, кривоглазым и плоскодушным. А нам дано. Да.

Ну я тут могу сейчас целое эссе бабахнуть… так что подвяжу эмоции.