Наследница для Чудовища - Мила Дали

— Скройся!

Толкает меня в поясницу, и я как с шилом в заднице, запыхаясь бегу наверх. На втором этаже падаю на карачки, потом ползу за бетонную колонну и притаившись выглядываю. Между лестничными перилами мне видно мужчин. Громов, смотря себе под ноги, неторопливо идет к дивану и усаживается, широко расставив ноги. Замут, наверное, на меня злющий, становится напротив Громова и скрещивает руки на груди.

— Значит, вы тут развлекались, боец? Ты полуголый. Зазноба в шмотье твоем рассекает.

Расплываясь в оскале, Громов раскидывает руки на спинку дивана. Я концентрируюсь и максимально приглядываюсь. Сейчас Замут все решит и никогда не расскажет Громову о случившемся.

— Такую и обогреть приятно. Красивая, чё.

Я открываю рот, и чтобы не возмутиться, сгрызаю едва отросший ноготь. А Замут ухмыляется и вид у него расслаблен.

— Врет?

— Врет.

— Надо бы выяснить о ней подробно.

— Завтра же этим займусь.

— Э… нет. — Громов потягиваясь, лениво поднимается на ноги. — Завтра ты пацанов новых дрессировать будешь.

— Много?

— Три десятка голов. — Громов равняется с бойцом, и они шагают к выходу. — А я по рыбачу. Заебался дома, башка пухнет.

— Понял.

— И Вероника Сергеевна с нами поедет, говорит мать-и-мачеху с берега ей надергать надобно. Так что, возьми-ка ты с собой эту Надю. У моей жены глаз наметан, пусть они пообщаются.

Я теряюсь еще больше. Образ громадного защитника в моих глазах окончательно рушится, когда Замут положительно кивает и провожая Громова, вразвалочку выходит на улицу.

Подскакиваю, судорожно чешусь. И что мне делать? Уже через пару тройку дней Замут меня раскроет и с таким положением, сдаст Громову. От брата тишина. Хотя Айхан тоже убьет, когда узнает, что я не девственница. Метаюсь из стороны в сторону. Хватаюсь за голову, тяну волосы.

И выдернула бы, если не заметила внизу на кухонном столе телефон Чудовища. Меня словно током прошибает и в секунду я выбираю меньшее из зол. Лечу по ступенькам на первый этаж, трясущимися руками беру смартфон. Если удастся связаться с братом, то хотя бы у меня появится шанс сбежать из Якутии и выжить.

Безмолвно ликую, когда провожу мокрым пальцем по экрану и вижу свободный доступ без пароля. Он и не требуется. Какой еще ненормальный полезет в телефон Чудовища кроме меня. По памяти я набираю номер и суетливо топаю к окошку, чтобы контролировать мужчин. Стоят. У ворот. Весело им. Что-то обсуждают.

А я на грани. Отчаянно трепещу, чуть не умираю авансом, ведь каждая секундочка на счету. Гребаные гудки.

— Нежданно. Черный пёс Замут. Давно клыки не точил?

Я слышу безжизненно ледяной тон, и узнаю в нем брата. Жив. И судя по голосу окреп после ранения.

— Айхан, это я, Айяна… меня похитил Громов…

— Ты звонишь мне с номера его бешеного пса.

Брат не доверяет. Айхан во всех видит предателей.

— Он сейчас с Громовым на улице. Забыл телефон в доме.

— Оставайся на линии, чтобы я смог засечь звонок.

Спокойно отвечает, без особых родственных чувств и плевать я на них хотела. Я нервно кусаю пальцы и переминаюсь с ноги на ногу. Высокие створки ворот со скрежетом открываются и Громов выходит за пределы участка.

Так быстро Замут возвращается обратно, что я еле успеваю добежать к столу, сбросить вызов и почистить журнал. Дрожаще кидаю трубку обратно уже под пристальный взгляд наемника.

— Кому звонила?

— Никому!

Взвизгиваю и жмусь к кухонной тумбе. Чудовище хмурым тайфуном движется прямо на меня, хватает свой телефон.

— Не играй с огнем, Надя. Человечное отношение оно ведь временное.

— И не думала играть.

Кажется, я разозлила Замута. В его глазах вспыхивает тот самый огонь, он дышит часто. Подходит так близко, что я кожей чувствую каждый горячий выдох. Двумя руками, словно капканом, он упирается по обе стороны от меня в края столешницы, наклоняется, утыкаясь носом в мою макушку.

— Не окажись Крысой, Надя. — Шепчет и берет рукой меня за талию. — Поговорим начистоту?

Перед глазами вся жизнь пролетает вмиг. И я трусиха. Господи, конченая трусиха! Я не могу рассказать правду Замуту, после увиденного. Кто я для него чтобы мужчина пошел против всех? Только в моих мечтах, а надо быть реалисткой.

— Мне нечего сказать.

— Хорошо. — Напряженно рычит, до боли сдавливает рукой мою кожу. Я зажмуриваюсь, терплю. — Ложись спать. Завтра с утра мы поедем с Громом за город.

— Я боюсь.

— Правильно делаешь. Мы не любим таких мелких пакостливых брехуш. Чего замерла?

Он отпускает хватку и скользит ладонью по моему плечу, дотрагивается подбородка, приподнимает лицо. В глаза смотреть принуждает. Наемник будто загоняет меня в угол, не оставляя права выбора. Да, он сильнее и могущественнее меня, гораздо. На его стороне целая армия и лучшая защита — это нападение. Мне почти терять нечего. Тычу пальцем Замута в грудь.

— Мальчик, ты можешь сколько угодно запугивать меня своим авторитетом, но тебе никогда не подавить стального духа мятежницы!

Замут осекается и сам замирает. В удивлении он приподнимает брови и смотрит на меня как на сумасшедшую. Пользуюсь эффектом неожиданности, просачиваюсь между ручищей Замута и тумбой. Фурией несусь на второй этаж в спальню.

Кровь вскипает, а сердце колотится на разрыв. Я залетаю в спальню, хлопаю дверью и тут же падаю на кровать. Даже свет не включила, укрылась почти с головой под одеяло, оставив маленькую щель для носа. Когда взбесившиеся гормоны поутихли и дыхание начало приходить в норму, я прислушиваюсь с опаской.

Замут на кухне гремит сковородкой, отшвыривая ее в раковину. Он не из тех, кто держится тихонько. Твердые шаги наемника можно различить на достаточном расстоянии. Я слышу, как бурлит вода в ванной. Стало быть, мужчина решил принять душ.

Нас разделяет высота в этаж, но даже сейчас я боюсь пошевелиться. В ступоре пялюсь на темную стенку и корю свой мозг за излишки фантазий. Видела, как общался Замут с Громовым и вряд ли боец нарушит понятия ради меня, узнав правду.

Я росла практически в такой же среде. В окружении головорезов подчиненных отцу, потом брату. И немного в этом разбираюсь. Вот я могу наврать и почти не моргнуть глазом, а для наемника это унижение несусветное. Он по чести обязан все доложить Громову, отдав меня на его суд. А уж этот вражина чикаться не будет, покончит со мной. Чтобы беспрепятственно заграбастать рудник, на который столько лет посягался. Сначала рэкетом донимал, потом и вовсе отвоевать вздумал. Хотя такие делишки должны остаться в прошлом, на рубеже девяностых, но лидер, наверное, до сих пор не в курсе. Жаль не увижу его физиономию, когда Громов узнает о спасении моего брата.